Скорей всего все-таки вернулся прежний игрок, возомнивший, что разгадал секрет казинского успеха. Во всяком случае, он с ходу принялся ставить максимально возможные суммы. Пару раз Олег спустил нахалу, а затем, дождавшись приличной карты, не просто уравнял ставку, а накинул от себя дозволенные девятнадцать фишек. Противник смущенно заворочал головогрудью, помянул ставочку, картошечку и даже графский кофей, а затем, не желая отступать, в свою очередь, максимально рванул вперед. Так повторилось еще дважды, после чего Казин, опасаясь, что разоренный дуралей застрелится прямо в зале, прекратил наращивать ставки и раскрыл карты.
— Этого не должно быть, — судя по жестам, жукоглазый пребывал в горе или ярости, но транслитератор, задействованный лишь наполовину, таких тонкостей не понимал и передавал речь безо всяких интонаций в повествовательном ключе. — Я все просчитал, ты должен был испугаться и бросить карты.
— Я вообще ничего не боюсь, — возразил Казин. — А ты не блефуй, когда не умеешь! Это ж всякому понятно, раз с первого хода максимально набавляешь, значит, нет у тебя ни хрена! За такую дурь канделябром надо по башке!
— Что такое канделябр? — поинтересовался проигравший.
— Вот! — Казин указал на потолок. — Не знаю уж, какой умник его там повесил, канделябры должны на стенах висеть, чтобы в случае чего снимать было легче.
— Очень любопытная идея, — согласился неудачник, — проигравший бьет себя по голове мнемоглушителем. А с меня не вычтут за порчу оборудования?
— С тебя уже и так вычли. Еще играть будешь? Бедолага пересчитал уцелевшие жетоны и со вздохом полез из-за стола. Следом отполз брюхоногий. Мужига поколебался немного и тоже встал, оставив Олега в одиночестве.
— Кто на новенького? — предложил Казин.
Желающих не нашлось.
Казин оглядел кучу жетонов и понял, что даже абалаковский рюкзачок не выручит, если выручку придется тащить на себе. Поневоле вздохнулось о любимом болотнике. Кран бы сюда — и никаких проблем. Но кран сейчас беспризорный, ржавеет на Марьином ручье, и один бог знает, не случилось ли с ним чего…
— Как бы их разменять? — спросил Казин.
— Желаете открыть счет в банке или приобрести недвижимость? — любезно предложил сотрудник.
— И то и другое, — немедленно нашелся Олег. — Прежде всего я хотел бы вернуть свои документы, под которые получал жетоны. А остальное — деньгами. У вас тут филиальчик какого ни на есть швейцарского банка имеется? Или американского на худой конец. Отечественным пирамидам у меня, простите, доверия нет.
— Метагалактбанк вас устроит?
— Давай свой Метабанк, — согласился Казин. — Авось не обанкротится за два-то дня, а там переведу куда ненадежнее. Только счет пусть будет валютный.
— Галакто-экю.
Казин припомнил, что именно эту валюту равнял с долларом финансист Сема, — и согласился.
Богатого клиента препроводили в расчетный узел, вычли из выигрыша полагающиеся полтора процента, после чего унылый клерк поинтересовался, желает ли гражданин получить весь выигрыш наличными или же он хочет приобрести что либо из заложенного имущества.
— Ясен пень — желаю! — Олег с ходу вспомнил про сертификаты, разменянные в кассе на титанистые жетоны. — Я же у вас разменивал кое-что, так вот это — назад извольте выдать.
— В таком случае, вам следовало заранее предупредить, чтобы до окончания игры имущество не ставили на продажу, — попенял кассир. — Сейчас я наведу справки, возможно, еще ничто не продано… — кассир засунул голову в переливистое сияние мнемополя, посовещался там с полминуты и радостно объявил:
— Почти все цело, продан всего один объект.
— Какой? — встревожился Казин, перебирая возвращенные сертификаты.
— Сейчас наведу справочку, — кассир был сама любезность. — Вот, пожалуйста, — перед Казиным появилась карточка со сведениями.
Олег глянул и тихо матернулся:
— Ядрен батон! Луну просрал!
Вот тебе и не совершил опрометчивого по-: ступка!
Что есть Луна для современного человека? Спутник Земли, исхоженный, изъезженный, иссфотографированный со всех сторон. Это прежде околоземное светило называли другом влюбленных, посвящая ему стихи и воздыхания, и лишь злейший из мизантропов смел написать: «Свидетель жизни неудачной, ты ненавистна мне, Луна!» — ныне всякий знает, что ничего там нет увлекательного, ни селенитов, ни селенатов, ни селенидов. На Селене солей селена меньше, чем на Терре теллура. И любой селянин в рассуждении селенитов может повторить вслед за Василием Семи-Булатовым: «Этого не может быть никогда». Нет там ни домов, ни тучных пастбищ, а один серый камень. Но ведь недаром размыслено было, что месяц полезнее солнца и не только оттого, что «солнце светит днем, когда и без того светло; а месяц — ночью». Достаточно взять любую популярную книжку по астрономии, космологии или космографии, как узнаем массу любопытного.
Не правы те, кто думает, будто живем мы на Земле! Человек имеет счастье обитать на двойной планете Земля-Луна. И ежели вдруг меньшая половина планеты пропадет, то и большей тоже не поздоровится, потому что половины всегда равны, вне зависимости от их массы и линейных размеров.
Взять хотя бы семью… «Моя половина!» — говорит тщедушный муж, тщетно пытаясь обнять необъятную супругу. Кто после этого посмеет утверждать, будто не бывает большей и меньшей половины?
Однако вернемся к географии. Вот исчезла Луна, проигранная неосмотрительным Олегом Казиным, и не только влюбленным стало нехорошо, но и остальной мир содрогнулся в конвульсиях. Заскрипела земная кора, всхлюпнув, исчез приливной бугор и вместо приливов на берега и окраины ринулись небывалые цунами. Казалось бы, всего в том бугре несколько дециметров, но в масштабах океана родились волны, способные перехлестнуть Эйфелеву башню. А к тому еще — землетрясения, ураганы и даже смещение полюсов. И все оттого, что заядлый картежник Олег Казин вздумал побурить по маленькой. Вот и добурился, таких катаклизмов ни одна сверхглубокая скважина вызвать не может.
Читайте, господа, Перельмана, прежде чем ставить на кон объекты Солнечной системы.
Казин кричал и ругался, персонал игорного дома приносил глубочайшие извинения (обязаны были, стервецы, предложить весь комплекс услуг, да поленились языком шевелить!), но ничего поделать не могли. Луна уже была продана, вывезена и, судя по всему, пущена в переплавку.
Наконец какой-то дока предложил, благо что денег у клиента теперь в избытке, заказать вместо, пропавшей новую луну и даже телефончик назвал ближайшей планетомонтажной шарашки.
Казин, делать нечего, согласился. Денег, конечно, жалко, но Луны еще жальче. Опять же, о людях позаботиться надо, о влюбленных и лунатиках, которые без ночного светила жизнь не в кайф… Почему-то, по мере того, как росло благосостояние гражданина Казина, уменьшалась его природная жадность, освобождая место человеколюбию и даже благотворительности. На самом деле Олег изначально жаден не был, жадность и скопидомство чувства родственные, но не тождественные. Чевотину или дрянулину, вещи в хозяйстве нужные, согревающие душу владельца, Казин и сейчас никому бы не уступил, а банковский счет — совсем иное дело, это не деньги, а капитал.