— Какой милашка!
На что холостяк Ахмад никак не отреагировал, но чуть заметно покраснел. От меня не укрылось и чуть заметное беспокойство Райана при виде Ахмада, словно этот бывший морпех мог лишить полицейского вожделенного шанса стать моим основным напарником в операции по захвату Лавинга.
Внезапно меня отвлек телефонный звонок. Определился номер одного из сотрудников нашей организации, но сейчас я менее всего ожидал, что на связь выйдет именно он.
— Слушаю тебя, Ермес.
Это было подлинное имя нашего технического директора, отвечавшего за всю разведывательную аппаратуру, компьютеры и системы связи. Имя произносилось как «Гермес», но без первого звука.
В его голосе с ясно различимым акцентом на этот раз слышалось волнение.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, Корт, но неожиданно сработал потайной передатчик, установленный на «армаде». Сначала мы получили с него сигнал, а потом, минут пятнадцать назад, кто-то позвонил в нашу ловушку на северо-востоке округа.
У меня участилось сердцебиение.
— Понял тебя. Спасибо, Ермес.
Отключив телефон, я на мгновение задумался. Да? Или нет?
А потом сообщил своим подопечным, Ахмаду и Гарсии, что в план вносятся некоторые коррективы.
— Вам придется задержаться здесь еще на некоторое время. Если проголодаетесь, Лайл или Руди могут заказать еду в номер. Никому наружу не выходить. А мне придется ненадолго уехать.
— Что происходит, Корт? — спросил Райан.
Я беспечно пожал плечами:
— Нужно кое с кем встретиться, чтобы обсудить дальнейший ход операции.
И я быстро вышел, не собираясь объяснять, что встретиться собрался с самим Генри Лавингом.
Мы до сих пор иногда спорим, какую именно роль должен играть «пастух» в нашей работе по обеспечению безопасности клиентов.
Сама по себе кличка говорит мне о многом. Но при слове «пастух» я представляю себе не деревенского простака с крючковатым посохом, а очень большого и сильного пса.
Я не любитель и не знаток собак, но мне известно, что существуют гуртовые овчарки, сбивающие стадо в одно целое, и есть овчарки, не только охраняющие домашних животных, но и готовые напасть на любых хищников, сколько бы их ни было и какими крупными они ни оказались бы.
Так какую же из этих двух задач должен решать офицер персональной охраны?
Эйб Фэллоу имел свое мнение на этот счет:
— Цель «пастуха» — защитить своего подопечного. А другие пусть ловят убийц, «дознавателей» и их заказчиков.
По этому вопросу, одному из немногих, у меня с моим ментором возникли серьезные разногласия. Я не придерживался его теории, считая, что мы должны не только обеспечивать безопасную транспортировку подопечных, но и быть готовыми вцепиться зубами в глотки любым волкам, представляющим для них угрозу. Защиту клиента, нейтрализацию киллера, сборщика информации и стоявших за ними людей я считал тесно взаимосвязанными процессами.
Мчась в одолженном у Гарсии «таурусе» в сторону столичного округа, я разговаривал с Фредди, который теперь возглавлял охоту. В нашей организации не было такого важного подразделения, как тактическое. Я мечтал создать его и на бумаге все уже подготовил (даже придумал прозвище для его офицеров — «стрельцы»), но Эллиса в комитете госдепа, как он выразился, «спустили с небес на землю» — содержание опергрупп обходилось чересчур дорого. Поэтому нам приходилось рассчитывать на помощь ФБР, а в отдельных случаях на подразделения боевого спецназа местной полиции.
После того как я изложил свой план, благодаря которому надеялся взять Генри Лавинга, Фредди спросил:
— Думаешь, это сработает, Корт? Звучит как история встречи Санта-Клауса с Зубной феей.
— Ты уже на месте? — осведомился я. Его контора находилась на Девятой улице в Вашингтоне, и ехать ему было не так далеко, как мне.
— Буду минут через двадцать.
— Поспеши. Сколько у тебя людей?
— Более чем достаточно, сынок. К установлению мира через подавляющее превосходство в огневой мощи — вот наш принцип. — Фредди процитировал кого-то, но я не помнил, кого именно. Мы отключили связь, и я продолжил гонку в сторону Вашингтона.
Ермес звонил мне по поводу одной из ловушек, которые мы регулярно устраиваем, чтобы заманить плохих парней в местечко, где их можно легко повязать. Срабатывает, как правило, один капкан из двадцати, а то и тридцати, но это еще не повод, чтобы от них отказываться. Все наши машины и большая часть мобильных телефонов «пастухов» снабжены специальными электронными устройствами, так называемыми потайными передатчиками. Их назначение — периодически самим делать фальсифицированные звонки: для вида они зашифрованы, но легко отслеживаются. Если у киллера или «дознавателя» есть нужная аппаратура, им не составляет труда определить, на какой номер был сделан такой звонок. Часто это обычный городской телефон, значащийся в любом справочнике.
По словам Ермеса, Лавинг перехватил одну из наших фальшивок, переданных из «армады», когда машина была припаркована у дома Кесслеров. Звонок был сделан на обычный телефон складского помещения на северо-востоке округа. В нем содержалось заявление, что данная точка нами больше не используется. Особенность трюка заключалась в том, что это сообщение записал я сам и, значит, любой, кто имел образец моего голоса (а уж Лавинг точно имел!), пришел бы к заключению: это именно то место, куда мы собирались доставить Кесслеров.
Зная же, что на Лавинга давит необходимость добыть информацию к вечеру в понедельник во избежание «неприемлемых последствий», упомянутых в электронном письме, полученном в Западной Виргинии, а также его упрямое стремление успешно довести до конца любое задание, я счел весьма вероятным, что он со своим напарником по меньшей мере основательно проверит тот склад.
С этого момента состязание между Лавингом и мной вновь принимало серьезный оборот.
В своей работе я иногда использую приемы, почерпнутые из того, к чему я (человек, по мнению многих, лишенный страстей) испытываю страстную привязанность, — из настольных игр. Я не только играю, но и коллекционирую их. Кстати, в посылке, прибывшей этим утром экспресс-почтой, должна была находиться старинная игра, обнаруженная мною после многолетних поисков. А свой нынешний дом в старой части Александрии я выбрал во многом потому, что он находится всего в паре кварталов от моего излюбленного игрового клуба, расположенного чуть в стороне от Принс-стрит. Сумма членского взноса умеренная, и там всегда можно встретить кого-то, кто сыграет с вами в шахматы, бридж, го, вей-чи, «Риск» или в одну из многих других игр. Члены клуба — невероятно пестрое сборище людей разных национальностей, возрастов и профессий. В основном это мужчины с разными уровнями образования и доходов, одетые кто во что горазд. Политические взгляды тоже различны, но не имеют значения.