Но в таком случае реальный киллер мог находиться сейчас где угодно и…
Белая молния, казалось, метнулась в нашу сторону, когда слева из-за полуразвалившейся заброшенной бензоколонки на шоссе стремительно выскочил фордовский пикап. Грузовичок, оборудованный спереди крепким «кенгурятником», врезался в мою машину со стороны водителя, аккуратно пропихнул ее через рядок чахлых кустов, обрамлявших дорогу, и столкнул в овраг. Алиса завизжала, а я не смог сдержать стона от боли и услышал только, как мой протеже вызывает меня, когда и мобильный телефон, и наушник с микрофоном отлетели куда-то в сторону под ударом раскрывшейся подушки безопасности.
Мы грохнулись с полутораметровой высоты, и наша машина преспокойно замерла на влажном и грязноватом берегу почти пересохшей речушки.
О да, он четко спланировал нападение, и прежде чем я успел отстегнуть ремень и потянуться за пистолетом, он ударом деревянного молотка вдребезги разбил водительское стекло, а потом таким же ударом наполовину вырубил и меня самого. Мой «глок» из кобуры на поясе быстро перекочевал к нему в карман. Я выплюнул изо рта мелкие осколки и посмотрел на Алису. Она выглядела ошеломленной, но серьезных повреждений не получила. В руках убийцы не было огнестрельного оружия, только молоток, и я подумал, что, если она сейчас побежит, у нее появится шанс скрыться среди зарослей и уйти от него. Совсем небольшой шанс, но лучше, чем ничего. Только нельзя терять ни секунды.
— Алиса, беги! Беги в левую сторону! Ты сможешь. Давай!
Она ногой распахнула дверь и выкатилась наружу.
Я бросил взгляд в сторону дороги. Все, что я видел, был белый пикап, стоявший на обочине рядом с оврагом, где легко можно накопать червей для наживки. Пока мы ехали, нам попалась добрая дюжина точно так же припаркованных машин. Пикап никому не даст заметить нас с дороги. Я сам однажды использовал подобным образом брошенный грузовик, чтобы скрыть следы своего побега, мелькнула невеселая мысль.
Убийца между тем просунул руку внутрь и возился с ручкой моей двери, стараясь открыть ее. Я зажмурился от боли, но меня радовала каждая секунда промедления. Она позволяла Алисе отбежать как можно дальше. Моим людям через джи-пи-эс известно мое точное местонахождение, и по их наводке полиция прибудет сюда минут через пятнадцать — двадцать. Ей удастся уйти от преследователя. Дай-то Бог! Я повернулся в сторону предполагаемого пути ее побега — ровного русла речки.
Но только Алиса и не думала никуда бежать.
Заливаясь слезами, опустив голову и скрестив руки на своей полноватой груди, она стояла рядом с машиной. Неужели Алиса ранена серьезнее, чем мне показалось?
Теперь и моя дверь открылась настежь, киллер выволок меня на землю, где отработанными движениями сковал мне запястья нейлоновыми наручниками. Затем пихнул меня, и я упал в пахнувшую кислятиной грязь по соседству с неумолчно трещавшими цикадами.
К чему наручники? Это был только один из мучивших меня вопросов. Я снова посмотрел на Алису: теперь она оперлась о машину, явно избегая встречаться со мной взглядом.
— Умоляю вас, — она обращалась к человеку, напавшему на нас, — скажите, что с моей матерью?
Нет, Алиса не была парализована страхом или сильно поранена. Я понял, почему она никуда не побежала. Для нее это не имело смысла.
Целью убийцы была не она.
Он охотился за мной.
Правда открылась теперь во всей своей ужасающей очевидности. Человек, стоявший сейчас надо мною, несколько недель назад сумел добраться до Алисы и, угрожая убить ее мать, заставил сфабриковать ложные обвинения против строительной компании. Поскольку речь шла о военной базе, с командиром которой я был в приятельских отношениях, преступник сделал ставку на то, что именно мне поручат охрану женщины. И за последнюю неделю Алиса сообщила ему все детали нашей системы обеспечения безопасности. Он был не киллером, а «дознавателем», нанятым, чтобы выбить из меня информацию. И это наверняка касалось дела об организованной преступности, в котором я недавно активно участвовал. Мне были известны новые имена пяти свидетелей, дававших показания в суде. Я знал адреса, по которым люди из программы защиты расселили их.
С трудом говоря сквозь рыдания, Алиса продолжала умолять:
— Вы же обещали мне…
Но «дознаватель» не обращал на нее внимания. Бросив взгляд на часы, он стал звонить по телефону, как я догадался, своей «подсадной утке», за которой следовал мой протеже, — до них было теперь не меньше восьмидесяти километров. Дозвониться ему не удалось. Как только мои люди поняли, что я попал в заваруху, подставного водителя тут же тормознули, чтобы допросить.
Плохо, но палач понимал теперь, что у него не так много времени, как ему хотелось бы. Я же думал только об одном: долго ли смогу выдерживать пытки?
— Умоляю вас, — снова прошептала Алиса. — Что с моей мамой? Вы сказали, что если я сделаю, как вы велите… Прошу вас… С ней все в порядке?
Преступник посмотрел на нее, а потом, по размышлении, словно его вдруг осенила прекрасная идея, достал из-за брючного ремня пистолет и всадил ей в голову две пули.
Я невольно поморщился, чувствуя всю горечь своего бессилия.
Из внутреннего кармана пиджака он вынул довольно потрепанный желтый конверт, вскрыл его и, присев рядом со мной на колени, вытряхнул содержимое на землю. Я не мог разглядеть, что это было. Он снял с меня ботинки и носки. Потом негромко спросил:
— У тебя есть информация, которая мне нужна?
Я кивнул.
— Сообщишь мне ее?
Если продержусь хотя бы пятнадцать минут, местные полицейские успеют подоспеть вовремя и еще застанут меня в живых. Я помотал головой.
Совершенно невозмутимо, как будто мой ответ не имел никакого значения, он принялся за дело.
«Продержись пятнадцать минут», — твердил я себе.
Уже через тридцать секунд я издал первый крик. Вскоре за ним последовал второй, а потом буквально на каждый мой выдох стал приходиться истошный вопль. Из глаз хлынули слезы, а боль огнем прожигала насквозь все тело.
Тринадцать минут, пытался считать я. Двенадцать…
Но хотя я не был полностью в этом уверен, прошло не больше шести или семи минут, прежде чем я в изнеможении взмолился:
— Все! Остановись! Прекрати это!
Он остановился, а я выложил ему все, что он хотел знать.
Наскоро записав информацию, он выпрямился во весь рост. Его левая рука поигрывала ключами от пикапа. В правой он сжимал рукоятку пистолета. Он навел ствол точно в центр моего лба, а я чувствовал в этот момент только облегчение, невероятное, неслыханное облегчение от того, что по крайней мере та боль уже не вернется.
Мужчина сделал несколько легких шагов назад, чуть прищурился, прицеливаясь, и тут я понял, что…
Конечная цель игры — осада и захват замка соперника или же убийство его Короля…