«Люди, которые оправдываются, — слабаки, Корт. „Пастух“ не имеет права быть слабаком. Он может совершать ошибки, но не проявлять слабость».
Так говорил Эйб, кто же еще? До меня дошло, как на самом деле обозлен Уэстерфилд — ведь за все время разговора он не вставил ни одного французского словечка! Эта мысль осенила меня, пока я обгонял еле тащившийся «приус».
— Вы только недавно узнали, что ловушка в Род-Айленде провалилась. Вчера ваш враг снова вылез на свет божий. Вот тогда вы и решили попытаться изловить его еще раз, подставляя Кесслеров. К тому же Арон уже информировал меня, что в деле появился террористический аспект.
— Что-что?
— Речь об Али Памуке, известном также как Кларенс Браун.
— Но его связь с террористами пока не установлена. Его отец — турок, и он жертвовал деньги одной из мечетей здесь, в Виргинии. Подозрительно и использование второго имени. Но это все, что нам пока известно. Расследование продолжается.
— Но ведь вполне вероятно, что именно группа террористов наметила похищение Кесслера, чтобы выяснить, как далеко он продвинулся в своей работе и кто еще вовлечен в нее?
— Как я только что сказал, Джейсон, мы пока ничего не можем утверждать.
— Послушайте, Корт. Мы ценим, что вы уже дважды вытаскивали Кесслеров из опасных ситуаций. Вы очень талантливый агент и… И очень везучий. Но мы не имеем права рисковать, проверяя, не окажется ли в третий раз Генри Лавинг удачливее вас.
Везение…
— Кесслер может оказаться единственным ключом к угрозе террористического акта. И мы не в праве так рисковать его жизнью, как это с легкостью делаете вы. Я заручился поддержкой генерального прокурора. И требую, чтобы Кесслеров и сестру жены немедленно переместили под защиту крепких тюремных стен. Это Хансеновский центр, о котором мы говорили ранее. Я уже поставил их в известность.
Я живо представил себе выражение лица, с которым он посмотрел сейчас на Тизли — мол, слушай и учись, как такие вещи делаются.
— Мне нужно переговорить с моим начальником.
— Но приказ исходит от генерального прокурора.
То есть от начальника всех начальников.
В этот момент я обнаружил, что еду со значительным превышением ограничения скорости, и сбросил газ.
Между тем Уэстерфилд продолжал, перейдя на более примирительный тон:
— Если бы речь шла о каком-нибудь грабителе или даже преступной группировке, я не стал бы поднимать шума. Но как только появилось упоминание о терроризме, тут уже не до шуток. Нам необходимо сделать все, чтобы точно выяснить, откуда исходит угроза. И мы не имеем права на ошибку.
Даже проведя много времени в вашингтонских коридорах власти, я так и не привык к чиновничьему словоблудию.
— Мне нужно, чтобы их доставили в Хансеновский центр как можно скорее. Хотите продолжать охоту на Лавинга — ни в чем себе не отказывайте. Вам угодно добраться до заказчика? Кто бы возражал! Я только не позволю вам использовать свидетеля, как сыр в мышеловке.
Его свидетель! Знаменитый герой-полицейский.
— Так что я заказываю бронированный микроавтобус, — объявил Уэстерфилд.
— Не стоит.
— Мне нужно только позвонить Арону, чтобы уточнить, где они.
— Он этого не знает.
— Что?!
— Я не сообщал ему об этом.
«Только самая необходимая информация…»
— Но это же… Это же… — Уэстерфилд не мог переварить сказанного мною, хотя я и не понимал почему. Сомневаюсь, чтобы в его конторе они легко делились друг с другом всем, что знали.
— Надеюсь, это не перерастет у нас в скандал, Корт? Mon Dieu [14] … Это будет ужасно.
Ага! Вот и французский! Долго же он крепился.
Помедлив, я сказал:
— Договоримся вот как. Я позвоню Арону. Если он подтвердит, что генеральный прокурор велел посадить их в камеру… — Я еще немного помедлил. — Что ж, тогда я сам предоставлю наш бронированный транспорт для доставки семьи в Хансеновский центр. Но должен сразу сказать вам одну вещь. Вообразите бывшего патрульного полицейского в тюрьме. Райан будет этим очень недоволен. Не уверен, что у него прибавится желания сотрудничать с нами после такого переезда.
— Предоставьте заботу об этом мне, Корт. Нужно только, чтобы вы действовали быстро. Могу я в этом положиться на вас?
Это означало, что уже через десять минут он начнет названивать Арону Эллису, проверяя, сдержал ли я слово.
— Да, можете.
— Спасибо. Так действительно будет лучше — для нас, для них, для безопасности государства.
Я снова не понимал, обращается ли он сейчас ко мне, к Тизли или к невидимой толпе слушателей.
Закончив разговор, я выждал несколько минут, а потом, не потрудившись получить подтверждение у Арона Эллиса, набрал номер Билли и заказал бронированный фургон.
Холлы больших гостиниц неизменно хороши как место встречи для людей нашей профессии. Они никогда не закрываются, и не обязательно снимать номер, чтобы, не привлекая лишнего внимания, тихо сидеть в своем деловом костюме, погрузившись в монитор компьютера и делая вид, что кого-то дожидаешься.
Что я, собственно, сейчас и делал.
В десять минут двенадцатого в холле «Тайсонс Хайатт» вошла Клэр Дюбойс в черном брючном костюме, но не том же, что вчера. Тоже черный, но в более узкую полоску, заметил я. Под пиджаком бордовая кофточка из тонкой шерсти. Когда она садилась рядом, я уловил аромат жасмина. Глаза чуть покраснели. Вероятно, спать за последние сутки ей почти не пришлось. Она выглядела такой озабоченной, что у меня мелькнула мысль, не угрожает ли нам обоим опасность. Но она развеяла мои страхи, сообщив хрипловатым шепотом:
— Мне показалось, Билли готовит спецтранспорт, чтобы доставить кого-то в один из застенков столичного округа. Не думайте, сам он ничего мне не сказал. Наоборот, когда я хотела подойти к нему, он отмахнулся и сделал вид, что очень занят. Весь такой таинственный. Но меня-то не проведешь.
Типичный для Дюбойс путаный способ задать очень простой вопрос.
— Прежде чем мы начнем… — Я жестом указал в другой угол фойе, сложил свой компьютер, и мы подошли к стойке кафе «Старбакс». Я не очень люблю их кофе, но в нем все же содержится то количество кофеина, необходимость в котором я сейчас ощущал. Мы заказали две чашки, а Дюбойс, как выяснилось, голодная, взяла себе вегетарианский сандвич. Потом мы вернулись туда, где я устроился изначально. Я кратко рассказал о звонке Уэстерфилда, не вдаваясь в ту часть разговора, где упоминалась операция в Род-Айленде. Мне казалось, что Дюбойс знала о ней, поскольку информация не считалась закрытой. Собственно, именно поэтому ее детали без труда раскопала Крис Тизли. На эту тему лучше вообще не распространяться со своими учениками и коллегами, если того не требует необходимость.