— Все, что ты хочешь, — шепнула она ему в ухо.
Откидываясь назад всем телом, она глазами не отпускала его. Быстрым движением стянула через голову свитер и отбросила его в сторону. Когда он взглянул на полные груди, дыхание пресеклось, и в то же мгновение она повернулась к нему спиной.
— Побыстрей, дорогой, — раздался шепот.
Его пальцы дрожали, когда он с трудом выдергивал крючки из крохотных петелек. Наконец бюстгальтер расстегнулся, и девушка рывком сбросила его.
— Дай мне свои руки, — снова шепнула она.
Сложив его ладони подобно двум чашам, повторяющим форму ее грудей, она поднесла их к своему телу и втянула сквозь зубы воздух. Когда она почувствовала, как сжались пальцы Дэвида, глаза ее потемнели.
— О, еще, — прошептала она чуть слышно.
Задыхаясь, он припал головой к ее груди и принялся целовать ее. Он ласкал языком упругие соски, а девушка судорожно прижимала его к своему телу, и стоны рвались из ее горла.
— Сделай мне больно, — простонала она, дрожа и всхлипывая. — Кусай меня. Сделай мне больно. — Ее пальцы впивались в его голову подобно стальным когтям. — Возьми меня, я твоя, твоя!
Небывалый приступ страсти охватил Дэвида. Он не мог вспомнить, когда они оказались обнаженными. Все, что он помнил, это алчность, с которой она обрушила на него такой натиск страсти, какого он не воображал даже в самых безудержных фантазиях. Безмолвная, словно обезумевшая, она, казалось, полностью подчинилась экстазу. Ее прекрасное лицо исказилось в чувственном оскале, руки и губы безостановочно бродили по его телу, а тонкое, будто из слоновой кости тело корчилось и извивалось. Самые разнообразные чувства владели этим телом, но оно и ему дарило такие же богатые ощущения. Оно вело его все глубже и глубже в бездну чувственности, источая сладострастие. Спина ее выгнулась аркой и напряглась, белые груди словно набухли, они колыхались у самого его лица. На ее лице была полнейшая отрешенность. Наконец она осушила его с такой силой, что ему показалось будто сама кровь его вливается в нее.
Все кончилось. Дэвид упал на спину и оцепенел, устремив на нее глаза, подернутые дымкой утоленной жажды. Марианна, оседлав его бедра, наклонилась и молниеносно провела влажным языком по его пересохшим губам.
— Тебе было хорошо? — пробормотала она. Ответить он не смог.
Она улыбнулась.
— Я знаю. Хорошо. Думаю, тебе понравилось.
Она выпрямилась, глубоко, с наслаждением вздохнула, и от этого движения ее тяжелые груди затрепетали.
— Хочешь еще? — неожиданно спросила она.
Дэвид уставился на нее, не веря своим ушам.
— Как? Прямо сейчас?
Она снисходительно рассмеялась.
— Ну что ты. Я знаю, тебе нужно передохнуть.
— А тебе?
Гримаска ее смеха внезапно обратилась в жестокую усмешку.
— Мне никогда не нужен отдых.
Дэвид коротко простонал.
— Наверное, ты была бы лучшим мужчиной, чем я. — Он попытался подавить какое-то странное чувство вины.
Марианна привстала, неуловимым движением соскользнула с кушетки и теперь стояла рядом с ним, выпрямившись во весь рост.
— Я красива? — спросила она.
— Ты самая прекрасная из всех женщин, что я видел в жизни.
— И ты любишь меня?
Дэвид глянул на нее непонимающе. Любовь?
— Понятно, — усмехнулась девушка. — Но думаю, что еще полюбишь.
Внезапно опустившись на колени, она впилась в его губы страстным поцелуем. Правая ее рука вцепилась в его волосы.
— Теперь ты принадлежишь мне, — прошептала она властно. — Только мне. Ты мой.
Дэвид с тревогой следил, как она снова поднялась на ноги и принялась одеваться. Страшная мысль о том, что в любую минуту может войти Эллен и застать их здесь, внезапно оглушила его. Обеспокоенный взгляд Дэвида непроизвольно устремился к двери.
— Она не слышала нас, — успокоила его Марианна.
Дэвид вздрогнул от неожиданности и спросил:
— Откуда тебе это известно?
— Известно, — коротко бросила девушка. Улыбалась ли она в это мгновение, он не мог бы с точностью сказать, поскольку лицо ее находилось в тени. — Тебе не о чем тревожиться. — Она подобрала с кушетки бюстгальтер и мигом надела его. — Тебе нравится мое тело? — Теперь она, чуть изогнувшись, застегивала крючки на спине.
— Нравится.
Но чувства, которые он испытывал в эту минуту, были какие-то странные: его безотчетное стремление оставить ее как можно скорее, расстаться с ней смешивалось со страхом больше никогда ее не увидеть. И это смешанное чувство усугублялось все возраставшим ощущением собственной вины и злости на Марианну. Единственное, в чем он был сейчас полностью уверен, так это в том, что больше всего на свете боится быть застигнутым здесь женой. Он мечтал посидеть, спокойно поговорить с этой девушкой, но чувствовал, что его конечности будто налиты свинцом. Глаза же его помимо воли неотрывно следили за каждым ее движением. Через несколько секунд она была полностью одета и присела рядом с ним на кушетку.
— Мне так приятно, что мое тело тебе нравится, — заговорила она опять. — Потому что теперь оно принадлежит тебе.
Склонившись, она прильнула к его губам длительным поцелуем; ее левая рука ласкала его. Дэвид невольно отпрянул от этой ласки, в его мозгу сверкнула мысль: «О, прошу, не надо!»
Наконец девушка отстранилась.
— Ты ведь не станешь рассказывать ей о нас? — спросила она безразличным тоном.
Он внутренне сжался. Было ли это всего лишь игрой воображения или в голосе этой женщины было больше приказа, чем просьбы?
— Прошу тебя, не делай этого, — продолжала она. — Иначе все погубишь. — Она осторожно погладила его по щеке. — Ты ведь непременно захочешь увидеться со мной снова, правда? — Она быстро наклонилась и коснулась губами его рта. — Пообещай мне это.
— Обещаю.
В эту минуту он не нашел в себе силы ответить ей решительным «нет».
— Благодарю тебя, любимый. — Марианна встала. — Клянусь, ты не пожалеешь об этом. — И тут странная жестокость металлом прозвенела в ее голосе. — Я дам тебе все, что ты когда-либо желал. Абсолютно все.
Дэвид с беспокойством, не произнося ни единого слова, смотрел, как она отворачивается от него и идет к двери.
— Подожди немного, прошу тебя, — произнес он.
Немалых трудов стоило ему даже просто приподняться на локте. Но прежде чем он сумел вымолвить еще слово, девушка уже была на лестничной площадке. Дверь за ней закрылась. «Слышала ли Эллен, как она выходила? — Эта мысль заставила его болезненно поморщиться. — Как спускалась по лестнице?» Он тревожно ожидал хлопка входной двери, но его не последовало. Она вышла совершенно бесшумно. И все-таки ему казалось, что, несмотря на ее просьбу, Марианна хотела, чтобы Эллен обо всем узнала.