Возможно, не потому, что он потерял способность выражать любовь словами, а просто никогда не обладал такой способностью. Удивительно ли это? Его родители расстались, когда ему было десять. Единственное чадо вырастила мать, окутав его самой трепетной заботой. Матерью она была очень преданной, этого нельзя отнять, но слишком уж робкой и погруженной в себя — причина тому, конечно, уход мужа. Она считала секс запретной темой. Дэвид понял это еще мальчишкой, потому что ей казалось слишком вульгарным и неприятным говорить об этом. И впоследствии, поскольку он идентифицировал себя с матерью, секс казался ему вульгарным и неприятным. Она была любящей матерью, но никогда не воспринималась как женщина. Женственность была полным табу во всех аспектах жизни. С одной стороны все было хорошо — материнская забота, откровенная и чистая. А по другую сторону находился секс — запретный и по определению грязный. Дэвид стал взрослым мужчиной, даже не подозревая о том, что двое людей могут стать одним целым. Только теперь, спустя долгое время, когда он должен сформировать связующее звено между собой и своей женой, ему пришлось осознать, что в супружестве равнозначны оба партнера. Один без другого — неполное и неадекватное в браке существо. Секс должен быть чем-то гораздо большим, чем просто интимная близость между мужчиной и женщиной.
Дэвид удивленно расширил глаза, поняв, что стоит перед бюро, уставившись на свое отражение в зеркале. «Итак, что теперь?» — спросил он мужчину, стоявшего перед ним.
— Лучшее, я надеюсь.
Он торопливо принялся заканчивать сборы в дорогу. Чемоданы были уже упакованы и закрыты, он поставил их у двери и вернулся к кровати, на которой спала жена. Она тихо, но глубоко дышала. Дэвид хотел было разбудить ее, чтобы спуститься вниз и сесть в машину, но ему не хватило мужества. Эллен казалась совсем умиротворенной. Пусть немного отдохнет, видит бог, как ей это нужно.
Дэвид уселся в кресло-качалку и испустил вздох усталого труженика. Часы показывали половину пятого. Подумать только, уже смеркается. Может, все-таки разбудить ее? До аэропорта ехать час — полтора плюс полчаса на обед в ресторане. Не так уж много времени остается в запасе. Теперь он вспомнил, что рейс на Лос-Анджелес должен быть часов в семь. Не похоже, что они могут успеть на него, если он не разбудит ее прямо сейчас.
Ну ладно. Он бессильно пожал плечами. Какая разница, в конце концов, несколько часов раньше или позже? Возможно, есть и более поздний рейс. Главное, что они едут домой. Он чуть расслабился и принялся рассматривать лицо спящей жены. «Люблю тебя», — подумал он внезапно. Как удивительно, что можно испытывать такое чувство спустя все эти ужасные, пустые годы. Оно делает его отношение к жене чуть наивным и мальчишеским. Оно основано на знании человеческой природы, а не на эгоистичных мечтаниях.
Дэвид закрыл глаза и прислушался к шуму прибоя. «Чем бы сейчас заняться таким, что не отнимет много времени?» Можно, конечно, погрузить все в машину, тогда в коттедже останутся только они с Эллен. Лениво зевнув, он решил, что подождет, пока она проснется, и спокойно улыбнулся. Марк удивится, увидев их. Линда тоже. Интересно, кто у нее родится: мальчик или девочка? «Дедушка Дэвид» — подумать только! Обожающий внуков дедок. Он, и вдруг дедушка! Даже смешно. Нет, он не подходит на эту роль, слишком молодым себя чувствует. Молодой парень, который едет домой со своей юной возлюбленной, — вот эта роль по нему. Начать все по новой. Сбросить с плеч годы. Ощутить радость. Согласие душ. Эллен. Дом. И все это сегодня вечером.
Его голова резко упала на грудь, и он, ничего не понимая, испуганно уставился в темноту. Что за черт?
Огляделся, растерянный, пошевелил левой рукой. Он спал, прижав ее своим телом к ручке кресла, и теперь она затекла. Мигнув несколько раз, пригляделся к циферблату часов. Девять двадцать одна. Он застонал: «О господи!» С трудом поднявшись, расправляя затекшее тело, проковылял к ближайшему прикроватному столику и включил лампу.
Эллен все еще спала. Даже положения не изменила. Дэвид потянулся, чтобы разбудить ее, но опять передумал. Сначала он заведет машину, наведет порядок здесь, в коттедже. Пусть она поспит еще хоть немного. Он отвернулся от жены, направился к чемоданам и снова заколебался. Что, собственно, изменится, если они поедут утром? Ровным счетом ничего.
Нет, черт подери, они обязательно должны убраться отсюда сегодня. Если рейсов не будет, можно снять номер в гостинице около аэропорта. Он настроен так решительно, что способен просидеть всю ночь в зале ожидания, если понадобится. Взяв чемоданы, вышел на лестничную площадку и, включив лампу над головой, стал спускаться по лестнице.
Миновав гостиную на нижнем этаже, Дэвид распахнул входную дверь и вынес багаж на улицу. «Похолодало, несколько градусов ниже нуля», — прикинул он. Дыхание вырывалось изо рта белым облачком. Вот уже и чемоданы загружены в багажник. Звук захлопнувшейся крышки показался в тишине отрывисто-громким.
Дрожа от холода, Дэвид поспешил обратно в дом. В гостиной включил один из светильников и решил обойти комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Неожиданно он почувствовал приступ голода и не удивился этому, вспомнив, сколько времени у него во рту не было ни крошки. Да и за последние дни он тоже почти ничего не ел. Подобрал свитер со стула, обе их куртки, отыскал остатки овсяного печения. Съел немного, а свитер и куртки отнес к двери и положил на пол. Потом можно будет отнести все это в машину.
Торопясь, он обошел гостиную еще раз, вытряхнул содержимое пепельниц в камин, поправил подушки на диване, вернул на место мебель. Положил газету рядом с камином — пусть новые жильцы разведут с ее помощью огонь. Мысль о новых жильцах показалась ему странной — представить, что сюда может приехать новый мужчина, который встретится с Марианной, возможно, вступит с ней в связь? Дэвид пожал плечами. Ну и что? Его это больше не волнует. Огляделся по сторонам. Теперь все в порядке. Остается только проверить кухню, ванную комнату и спальню.
Он отправился на кухню, включил свет и тут же наткнулся на картонную коробку, которую они использовали вместо мусорной корзины. Поднял ее с пола, отнес в гостиную, вытряхнул все содержимое в камин и снова развел огонь. Вернувшись с пустой картонкой на кухню, он поставил ее на стол и принялся складывать в нее оставшиеся продукты. «Все это следует оставить здесь», — решил он. Не брать же в самолет еду! Конечно, может быть, здесь еще долгое время не будет жильцов, нельзя же оставлять еду на кухне, она может сгнить. Он опустошил холодильник и буфет, ощутив голодные колики в желудке при виде съестного. Если б у него было время поджарить несколько яиц, приготовить тост и сварить кофе…
Но он отогнал соблазнительные мысли. Эллен тоже голодна, но может потерпеть до ресторана. Обстановка там наверняка будет более подходящая для обеда. Он выключил холодильник, вынул ящичек для льда и поставил его в раковину.
И тут же воскликнул про себя: «Черт возьми!», поскольку вспомнил, что следует вымыть тарелки. Дэвид уставился на них с раздражением. Смирившись, закупорил раковину, набрал горячей воды, налил туда мыльного раствора. Дождался пока пенная поверхность покроет все тарелки, выключил кран и принялся мыть и ополаскивать посуду. Чистую сложил на полку рядом с раковиной.