Он решил прогуляться по улице. Медленно, с интересом рассматривая огромные небоскребы, что высились справа и слева, Джордж шел сквозь толпу. Как же давно он не был здесь. Здесь, на обычных улицах, в обычных магазинах, барах, клубах, кинотеатрах Нет-Сити. Наверное, лет двадцать или около того. С тех пор как стал серьезно заниматься Сетью. Времени для простых увеселительных прогулок с тех пор не осталось. Да и необходимости в них не было — профессионалы попадали туда, куда им было нужно, без лишних движений, минуя людные улицы виртуального города. А как его восхищало величие этих улиц, когда он был еще мальчишкой! Когда впервые в возрасте шести лет попал сюда. От этой красоты, от этого необъятного простора, который был его весь — вот только протяни руку, и перенесешься на любой открытый сервер, в любое самое интересное для ребенка место. Тогда он еще не знал о существовании закрытых серверов, служебных линий и прочей чисто технической и совершенно некрасивой части Сети. Теперь эта некрасивая часть стала его повседневным местом пребывания в виртуальности. Он, оказывается, уже успел забыть, какой красивой и волшебной может быть Сеть. Для него она стала просто средством, не вызывающим былого восхищения. Как же он завидовал тем людям, что сейчас бодро шагали рядом с ним по асфальту виртуальной улицы, глазеющим вокруг.
Он шел вперед. Просто брел, без цели, без направления. Он словно вернулся в свои шесть лет, смотря на окружающий мир глазами невинного ребенка. И он слышал зов. Совсем тихий, на пределе восприятия, но слышал. Это его звал Голос. Теперь у Джорджа не оставалось никаких сомнений, что Голос находился не в этой вселенной. Не в Сети. Он оглянулся — вокруг ничего не изменилось, люди продолжали идти по своим делам. Никто, кроме него, не слышал зов. Голос звал только своего пророка, избранного, которым был Джордж. От этого чарующего звука мир вокруг казался еще прекрасней, чем был на самом деле.
Джордж заметил, что, несмотря на довольно плотный поток людей, перемещавшихся по виртуальной улице, его никто не задевает. Никто не прикасается к нему, все как бы невзначай обходят его, как воды горной реки легко огибают упавший в воду валун. Его никто не замечал. Он находился здесь только для того, чтобы снова услышать Голос. И он перемещался туда, где росло Древо. Или куда-то еще. Он не мог постичь, куда его переносит Голос, это оказалось выше понимания.
Голос все набирал силу. Скоро в темном ночном небе появилось золотое свечение, которое с каждой секундой разгоралось все ярче. Постепенно свет заполнил собой все пространство вокруг. Не осталось ничего, кроме света. Джордж больше не видел даже своего виртуального тела, хотя все так же ощущал себя идущим.
Теперь Голос ревел отовсюду. Звук был подобен пению органа. Да какое подобие? Никакой орган не смог бы сравниться красотой и мощью с Голосом. И звук этот был исполнен смысла. Джордж не понимал его так, как можно было бы понимать разговор. Это нельзя было назвать лекцией или проповедью. Нет, отовсюду лилась информация в чистом виде. Не облеченная в слова или образы. Джордж не мог объяснить, как такое возможно, но был уверен, что происходит именно это.
Потом звук внезапно исчез. Джорджа на мгновение охватила паника, но тут же он понял, что золотой свет больше не заливает весь мир вокруг. У него снова было тело, он хорошо видел свои ноги, стоящие на бетонной дорожке, а прямо перед ним, метрах в пяти, не более, стояло Древо. Оно все так же светилось, как будто его листья и ветки пропитали солнечным светом. Но Древо молчало.
Он что-то сделал не так, было первой мыслью, возникшей в голове Джорджа. Но он не знал, что нужно исправить, как ему поступить. Сердце колотилось в груди, готовое выскочить наружу, перед глазами плясали красные круги в такт каждому удару. Он шагнул вперед, еще и еще. Он подошел к Древу, поднял свои ладони к его ветвям. От переживаний ладони стали мокрыми и холодными. Джордж автоматически вытер их о штанины и медленно и аккуратно, боясь навредить Древу, взял в руки светящийся золотом лист. В тот же момент ураганом затрубил Голос и сразу смолк. Джордж решил, что Древо радо, что он пришел. Никаких намеков на гнев или недовольство он не услышал в его Голосе.
Он не смог бы сказать, сколько времени провел так, стоя рядом с золотой кроной, держа в ладонях жесткий листок. Может, минуту, может, час, может, день. Время потеряло для него всякий смысл. Он снова стоял у Древа, он снова услышал Голос. Этого было достаточно. Потом по листьям прошла мелкая дрожь, и Голос зазвучал снова, громко и отовсюду.
Джордж почувствовал, как внутри него что-то меняется. Он не мог понять до конца, что происходит. Он не мог противиться этому, но, впрочем, у него и не возникало такого желания. Мысли исчезали из его головы одна за другой. Только он начинал цепляться за воспоминания, как они тут же таяли без следа. Какое-то время оставалась память о том, что они были, но через мгновение исчезала и она. Душу его наполнил страх, заставивший усомниться в правильности того, что он пришел к Древу, но быстро улетучился и он. Исчезало все. Мозг Джорджа, словно жесткий диск компьютера, повинуясь командам Голоса, форматировался начисто. Вся информация стиралась, в нейронах его мозга переставали выделяться нейромедиаторы, выставляя все ячейки его памяти в положение ноль. Джордж не хотел противостоять происходящему. Да он уже и не мог. За считаные минуты его мозг превратился в совершенно пустой контейнер. Его можно было сравнить с компьютером, который после сборки еще ни разу не включали. Даже новорожденный знал больше Джорджа — ведь у детей уже была память о проведенных в утробе матери девяти месяцах, о звуках, ощущениях.
Когда все потенциалы нейронов мозга Джорджа перешли в нейтральное положение, Голос смолк. Золотые листья остановили свое движение, и воцарилась полная тишина. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что этот сервер не обладает никакими признаками интерактивности. Он стал статичен, как картинка.
Потом листья вздрогнули снова. Голос зазвучал с такой силой, что, если бы у Джорджа осталась хоть малейшая способность к восприятию, он бы наверняка лишился разума. Неведомая сила разрывала в его мозге связи клеток, заставляла аксоны и дендриты изгибаться, искать новые пути. Клетки выращивали новые отростки, их становилось все больше и больше, они переплетались между собой сложнее и сложнее в новую, до того недоступную людям сеть.
Мозг Джорджа насильно переформатировался в новую файловую систему, как сказали бы программисты. Только никто из программистов и нейрокибернетиков не смог бы понять устройства этой файловой системы и заставить ее работать. Никто. На это был способен только Голос, который звучал все громче, наполняя все уголки своей вселенной, словно трубы Страшного суда.
Когда форматирование было завершено, а из глубинных стволовых структур (которые по аналогии с компами можно назвать ПЗУ с зашитым в него БИОСом) на новый жесткий диск, кору мозга, сбросились загрузочные файлы, вся память Джорджа, все его переживания и чувства, все то, что было безжалостно стерто Голосом, полилось обратно, повинуясь вибрациям листьев Древа. Поток информации оказался столь силен, что сознание Джорджа не выдержало и, пытаясь спасти мозг от перегрузки, отключило восприятие.