Нужно уходить. Убегать, сверкая пятками, может быть, догонять не станут. Но ноги Лохлана стали ватными, подошвы ботинок будто приклеились к растрескавшемуся асфальту. Он смог только вытянуть вперед руку, которую все еще держал в кармане, пытаясь отгородиться от ощерившегося смертельным оскалом мира. Черенок, подошедший почти вплотную, среагировал на движение, ожидая удара. Но Лохлан не собирался бить. Он смотрел на ладонь, на пальцах которой запутался красный шнурок. Прямо перед глазами быстро качалась маленькая резная фигурка, раскрашенная яркими красками.
Черенок понял, что Лохлан не собирается сопротивляться, и осмелел окончательно. Он подошел вплотную, присмотрелся к болтающейся на шнурке фигурке и, обернувшись к подельникам, сказал:
– Он вудуист! – Прозвучало словно приговор.
Вот откуда эта фигурка! Наконец, Лохлан вспомнил. Точнее, ему напомнили – это амулет Католического Вуду, какой-то из духов Лоа. Но откуда эта вещь у него? Никаких воспоминаний о Католическом Вуду в голове не сохранилось. В памяти не осталось почти ничего о прошлой жизни.
Резкий, почти без замаха удар в живот заставил Лохлана согнуться пополам. Черенок бил точно и профессионально. Скорее всего только что испустивший дух без был не первым в списке жертв ублюдка.
– Неграм не место в нашем Анклаве! – проорал ублюдок прямо в лицо Лохлану, заставив его поднять голову, дернув за подбородок.
В шее Флетта тихонько треснуло, и в голове помутилось. Подтянулись остальные черенки.
Лохлана били. Сильно и с намерением убить. Он ничего не сделал этим пацанам, он просто проходил мимо. Он встрял не в свое дело, помешал падальщикам мироздания доедать этот кусок мира.
Где-то недалеко скрипнула дверь. Ржавый металл давно не смазываемых петель. Лохлан не придал звуку значения, но скрип предвещал спасение.
«Дыродел» выстрелил трижды. Стрелял, конечно, пистолет не сам. Черную вороненую сталь держал в руках лохматый мужик, заросший темной с проседью бородой по самые глаза.
Лохлан вытер рукавом кровь, стекающую из носа, и посмотрел на своего спасителя. Тот как-то хитро улыбался и вроде бы даже подмигивал. Он знает Лохлана? Что-то знакомое было в его облике, но нет – Лохлан никогда не видел этого человека раньше. Во всяком случае, если и видел, то ничего об этом не помнил.
Мужчина, убедившись, что все трое нападавших не подают признаков жизни, опустил пистолет и неуклюже заковылял к лежащему на земле Лохлану. Только теперь Флетт заметил, что растоптанные ботинки лохматого мужика странно топорщатся в некоторых местах. Человек явно страдал от какой-то болезни.
– Спасибо, – пробормотал Лохлан, поднимаясь. Он должен был поблагодарить и сделал это, но спокойствия не было: спаситель вполне мог продолжить стрельбу, выбрав на этот раз мишенью его самого.
Болели ребра и разбитое лицо. Но никаких фатальных травм вроде бы не было.
– Ты сам сказал: сочтемся, – ответил мужчина.
Лохлан сел. Он не понимал, о чем говорит этот человек. Когда он с ним разговаривал? В чем сочтемся?
Рука сама собой опустилась в карман – пластиковый цилиндр и мятый клочок бумаги на месте, а разрисованной фигурки на шнурке не было. Где же она? Лохлан испытал что-то похожее на испуг, решив, что потерял фигурку. Чего он испугался, он же не знает, что это за вещь и откуда она? Или он просто боялся утратить последние вехи, связывающие его с забытой прошлой жизнью?
Лохлан поискал глазами. Амулет нашелся на земле, рядом с трупом черенка, заварившего эту кашу. Амулет Вуду. Лохлан встал на ноги и поднял фигурку. Теперь все на месте, осталось вспомнить, откуда она и для чего может пригодиться.
– Пойдем, – сказал лохматый спаситель и кивнул головой в сторону дороги, на которую выходил проулок. – Укроешься у меня, пока на улицах не успокоится.
Лохлан отрицательно покачал головой.
– Нет. Спасибо, у меня дела, – ответил он и добавил, удивившись уверенности, с которой произнес это: – Здесь само не успокоится.
– Ну, как знаешь, – мужчина тяжело поднялся, скривившись от боли, когда пришлось встать на обе ноги. – Я пойду, там моя лавка без присмотра осталась. Сам понимаешь…
Лохлану показалось, что в голосе спасителя проскользнули нотки сожаления и… вины, что ли? Понимания и вины за то, что ничто не успокаивается само, а он будет отсиживаться в своей лавке, трусливо заперев двери. Он будет ждать, пока другие решат за него. Решат, жить ему или умереть, в конечном итоге.
– Конечно, – кивнул Лохлан.
Мужчина не догадывался, что Лохлан совершенно не представляет, с кем разговаривает. А между тем он явно знал Флетта. Откуда же? Память отказывалась давать подсказки.
Лохлан вспомнил, что хотел достать что-то из кармана. Он так и не решил, что нужно, но пальцы в тот же момент уверенно схватили листок. Что там написано?
Лохлан развернул смятую бумагу. Это был обрывок какого-то плаката или рекламы. Нижняя часть рисунка или фотографии очень плохого качества, а вокруг, на полях – множество надписей, сделанных кем-то от руки.
«cepsi jir let probden ulm mul loplab talen», – прочел Лохлан одну из написанных на листке фраз. Бессмыслица, набор букв.
– Я найду его, – крикнул Флетт вдогонку мужчине.
Тот остановился, постоял несколько секунд, рассматривая свои изуродованные болезнью ноги, потом обернулся и сказал:
– Разумеется, ты же обещал.
Что Лохлан ему обещал? Что?! Как он сделает то, о чем ничего не помнит? Кого он найдет? Он ведь даже не сразу понял, что сказал что-то, слова родились сами собой, без участия сознания.
Лохлан с силой зажмурился, подспудно надеясь, что, когда откроет глаза, мир снова станет нормальным, а все, что происходит, окажется дурным сном, бредом воспаленного мозга. Мир остался прежним, ничего не изменилось, кроме того, что из-под грязной и запутанной бороды мужчины выглядывала по-настоящему радушная и добрая улыбка. «Это точно бред, – подумал Лохлан, – в этом мире нет места для подобных улыбок, здесь так не бывает».
На листке, который Лохлан продолжал держать в руке, надписей было еще много. Но только одну из них кто-то выделил жирной красной галочкой. «ter ventoff, tre gon wollar» – значилось в этом месте.
Лохлан ничего не понял. Смысла в этой фразе нет, он уверен в этом. Смысл и не нужен, нужно руководство к действию, а его разум Лохлана получил.
– Ну что ж, – сказал сам себе Флетт, не очень понимая, о чем он, – пускай вудуисты. Как бы то ни было, утраченное придется вернуть.
Теперь он знал, где искать. Пока еще не пришло понимание, что он искал, но оно придет, обязательно придет. Уверенность росла с каждой секундой.
Лохлан достал деревянного духа Лоа, одиноко болтавшегося на красном шнурке. Где-то я тебя, парень, видел раньше. Вот вспомнить бы где – дело пошло бы легче.