– Пуганые уже, – огрызнулся Мортенс. – На улицу выглянешь, и страшно становится уже сейчас. Так что не надо, Ник, пугать меня тем, что будет потом.
– Действительно, Ник, – подключился Койман. Старик, похоже, еще не оправился от разговора наедине с Моратти, поэтому его голос немного подрагивал и звучал неестественно весело, – у нас сейчас слишком много проблем внутри Анклава, чтобы принимать полномасштабное участие во внешних делах.
– Это проблемы?! Вот это, – Моратти красноречиво ткнул в сторону окна, за которым между громадой «Солнечной иглы» и фрагментом попадавшей в пейзаж Площади отчетливо проступали контуры высокой – выше крыши близлежащего блокпоста – баррикады. На вершине импровизированного фортификационного сооружения какой-то человек в отрепьях, отдаленно напоминающих килт, с остервенением размахивал сине-белым флагом старой Шотландии, – этот сброд – проблема?! Вы здесь совершенно расслабились и размякли. Или у вас в большом дефиците патроны к «ревунам»?
– Мы пытаемся решить проблему мирным путем, – пожав плечами, объяснил Койман.
И этот туда же – решатель проблем. Мортенс тяжело вздохнул.
– Да вы же ее не решаете! Вы сидите здесь, в Замке, и протираете штаны, пытаясь о чем-то договориться с какой-то шпаной подворотной.
– Ник, вы забыли, что так же, как я и другие директора, регулярно усаживали за свой стол менеджеров высшего звена из Консорциума и Ассоциации? Или это не шпана? – Мортенс уже сам не понимал, чего хотел добиться от разговора с Моратти. Скорее всего чтобы тот убрался в свой Цюрих как можно быстрее и больше никогда не вспоминал об Анклаве Эдинбург.
– Не передергивай, Мортимер. Консорциум был признанной силой. И он, и Ассоциация, я уверен, еще покажут себя.
– Так вот и этот Шотландец себя покажет. Точнее – уже показал. Во всей красе. Возможно, вы и правы, Ник, насчет «синдина», и по поводу тритонов, возможно, говорите дело. Но мы сейчас не готовы. Может быть, позже, когда у нас все наладится, мы присоединимся к вашей программе. Но не ранее.
Койман, слушавший слова директора своего СБА с явным воодушевлением, довольно кивнул. Ну хоть этот повеселел.
– И диктовать условия нашего участия в этом проекте будем мы, Ник. Мы, а не вы, – Мортенс решил сразу расставить все точки над «i». – И пускать ли «Науком» на территорию своего Анклава, буду решать я, а не вы.
Только произнеся последнюю фразу, Мортенс задумался, а зачем вообще сказал ее. В любом случае, она была адресована не только Моратти, но и Койману, с большим удовольствием и напором сующему нос во все дела СБА. В дела, которые Мортенс считал только своими.
«А ведь я и в самом деле готов к разговору с москвичами», – подумал директор. Нет, никакого желания пустить, так сказать, козла в огород он не испытывал, но если «Науком» предложит решение проблемы с ломщиками Бойда, которых Филгорн найти не смог и уже вряд ли найдет, не исключено, что Мортенс и согласится. Разумеется, только в случае, если интересы самого Мортенса будут рассмотрены в этом проекте самым внимательным образом.
Неделю назад, когда Мортенс послал своего зама по связям с общественностью в Фадеев-тауэр выказать свое доброе расположение, договориться с «Наукомом» не получилось. Они хотели слишком многого. Если точнее – они хотели все сразу. Напирали на технические условия и вежливо отклонили предложение Мортенса о создании локальной сети, включающей только центр Даун Тауна.
Пока москвичи больше ничего не предлагали. Но уже звонили ему на «балалайку» справиться, отчего они не могут подключиться к существующей сети полноценно. Звонили ему, директору, с вопросом про сеть. Можно подумать, что в Анклаве не было технического отдела, отвечающего на все вопросы о неполадках сети, или, учитывая уровень звонивших, хотя бы Филгорна. Понятно, что спрашивать им было ничего не нужно – просто обозначили свое присутствие и, не исключено, прощупали почву.
Койман нервно закашлял и завертелся в своем кресле, будто уж на сковородке. Но выяснять отношения в присутствии Ника не стал.
На «балалайку» поступил вызов. Ну вот – легки на помине: звонили из Фадеев-тауэра. Мортенс задумался, было ли у него когда-нибудь намерение «не продаваться» корпорации «Науком». Нет, они все говорили об этом – Койман приходил в бешенство от одного только упоминания о московской корпорации, Моратти говорил о них с тихим ужасом в голосе. Но сам Мортенс – считал ли он, что отдать сеть Анклава в руки москвичей, которые обещали бесплатно наладить нормальную (а если верить рекламе, даже лучше, чем прежняя) связь? Он хотел навязать Койману и компании свои условия, внедрив собственный вариант сетевых программ. Но если это не получалось, возможно, стоило и согласиться на вариант «Наукома».
Мортенс дал отбой и сбросил обратно сообщение с номером одного из коммуникаторов со сдвоенным шифрованием сигнала, что хранились в ящике его стола.
– Если у вас нет других предложений, Ник, прошу прощения, но у меня дела, – с этими словами Мортенс открыл верхний ящик своего стола, достал нужный коммуникатор и вышел из кабинета.
Уже в коридоре он связался с начальником охраны и приказал проводить господина Моратти до транспортного узла. В устном приказе говорилось: «Проявив максимальную учтивость и уважение». Господин президент несуществующей организации очень торопится и ждет не дождется, когда его препроводят до борта его личного самолета. Благо своей охраной Моратти угрожать не пытался.
– Я вас слушаю, – ответил Мортенс, когда коммуникатор задребезжал в руке. Господа из Фадеев-тауэра не заставили себя долго ждать.
– Здравствуйте, господин директор.
– У вас есть для меня предложение, – констатировал Мортенс. Он решил опустить ненужные подробности с приветствиями и восхищением сегодняшней солнечной погодой.
– Вы невероятно прозорливы. Я полагаю, что вы даже догадываетесь какое.
– Скорее всего. Но все же технические подробности я хотел бы узнать до того, как вы поинтересуетесь моим согласием.
– Разумеется. Мы, как ответственные подрядчики, всегда информируем заказчика о технических условиях.
Условия оказались не самыми притягательными – корпорация «Науком» могла предоставить услуги организации сети без тотальной замены оборудования, но для этого им требовался полный физический доступ к серверам «Солнечной иглы». То есть они предлагали то, чего так боялся Койман. Или даже больше того – в случае, если Мортенс даст согласие, в руки москвичей попадала вся информация Анклава до последнего бита. И они могли сотворить с нею все, что заблагорассудится.
– Вы же понимаете, господин директор, – посетовал собеседник Мортенса, – все приходится делать в спешке, без должной технической подготовки. Со своей стороны, мы обязуемся – и это будет прописано в контракте, – что ни один бит не пропадет и все данные будут восстановлены и доступны после запуска нового контура. С полным покрытием Эдинбурга и его окрестностей придется подождать – для этого еще не готовы наземные мощности плюс потребуется выделить новый спутник, поскольку Северная Европа пока не охвачена нашим сигналом в должной мере.