Потрескавшиеся стены с пятнами сырости и паутиной по углам.
Божена одновременно причесывалась и ела булочки, запивая молоком из бутылки. Для женщины ее лет у Божены были прямо-таки роскошные волосы. Не менее сильное впечатление производили и ее зубы — большие, прекрасно сохранившиеся и очень белые, словно мрамор.
— Вы Божена, не так ли? Доброе утро.
— Здравствуйте. Добро пожаловать в Координационное бюро доступа. — Божена, очевидно, гордилась своим примитивным английским языком. — Вы по какому вопросу?
— Мне нужен наладонник, чтобы пропасть во дворец памяти, построенный в шестидесятых годах. Мой знакомый в Сан-Франциско сказал, что вы можете предоставить необходимые меры предосторожности.
— О да, мы, здесь, в Бюро доступа, очень осторожны и благоразумны, — заверила ее Божена. — И к тому же очень консервативны! Старые дворцы, старые замки, все эти лабиринты и подземелья! Это наша специализация. — Божена без предупреждения дотронулась до ее наушников, тут же поднялась из-за стола и удалилась в заднюю комнату.
Время тянулось очень медленно. В освещенном верхним светом воздухе плавали пылинки. Сетевая аппаратура бездействовала.
В офис одна за другой вошли четыре пожилые чешки — по видимости, рядовые служащие. Они принесли с собой завтрак и рукоделие. А одна даже взяла на работу своего кота.
Через несколько минут к ним присоединилась еще одна женщина с наладонником. Она положила его на стойку, зевнула, свернула блокнот, опять молча покинула комнату. Майа вынула наладонник из шероховатой пластиковой коробки и сдула с него пыль. На нем был слой настоящих официальных стикеров на неудобочитаемой честине. Старинный доэлектронный текст, старомодная чешская орфография до европейской орфографической реформы. Причудливые значки над буквами: кружочки, галочки, — казалось, слова окружала колючая проволока.
Божена не спеша возвратилась в комнату, тщательно одернула свою длинную, до лодыжек, серую юбку и села за начальнический пластиковый стол. Последовательно осмотрела все шесть ящиков стола. И наконец отыскала симпатичное стеклянное пресс-папье. Поставила его на стол и стала им поигрывать.
— Простите, — сказала Майа, — у вас случайно нет каких-либо материалов о Йозефе Новаке?
Лицо Божены вытянулось и посуровело. Она поднялась из-за стола и подошла к стойке.
— Почему вас интересует Йозеф Новак? Что вы ищете? Кто вам сказал, что у нас в архиве есть материалы о Йозефе Новаке?
— Я новая ученица пана Новака, — легкомысленно солгала Майа. — Он учит меня фотографии.
Выражение лица Божены снова изменилось, теперь она выглядела смущенной и растерянной.
— Вас? Почему? Вы ученица Новака? Но вы же иностранка. Что он выкинул на этот раз, бедняга?
Божена нашла свою сумку, достала гребень и принялась с удвоенной энергией расчесывать волосы.
Дверь открылась, и в офисе появились два чеха-полицейских в розовых формах. Они сели за стол, отодвинули экран и стали пить горячие растворы из картонных стаканчиков.
Майа внезапно поняла, что мистер Стюарт, которому она так доверяла, направил ее в пражскую полицию. Все эти люди были ищейками. Она оказалась в полицейском управлении. Она оказалась среди чешских сыщиков, вынюхивающих в виртуальных мирах. Да, это был пункт доступа с устаревшим оборудованием Сети, но только потому, что чешская полиция обладала самым худшим оборудованием в мире.
— Вы знаете Элен? — небрежно спросила Майа, наклонившись над стойкой. — Элен Вакселль-Серюзье?
— Вечную вдову, — небрежно пожала плечами Божена, рассматривая свои ногти. — Вот так всякий раз. А почему, я и сама не знаю. Она о нас ни одного доброго слова не сказала.
— Мне нужно позвонить ей сегодня утром и выяснить ряд подробностей. У вас, случайно, нет под рукой сетевого адреса Элен?
— Это пункт доступа, а не справочная служба, — язвительно заметила Божена. — Мы рады помочь вам в нашем Бюро доступа. Мы открыты и дружелюбны, в Праге нечего прятать! Но у вдовы нет дел в Праге, она тут ничего не имеет, и с моим отделом это никак не связано.
— Вот что, — перешла в наступление Майа, — если вы не собираетесь помочь мне с Новаком, то так прямо и скажите.
— Я вам этого не говорила, — с вызовом сказала Божена.
— У меня есть другие контакты и другие способы решить свои проблемы.
— Я в этом уверена, мисс Америка, — с ухмылкой сказала Божена.
Майа потерла покрасневшие веки.
— Давайте сделаем что-нибудь простое и легкое для нас обеих, — предложила она. — Я только что пробилась сквозь плотную толпу ваших клиентов и немного поработала на этом старом чудном приборе. Не надо мне помогать, забудьте об этом. Но и мешать тоже не надо. Вы не станете меня трогать, а я не буду трогать вас. Мы сделаем вид, будто ничего особенного не произошло. Ладно?
Божена не ответила ей. Она вернулась к своему столу. От страха и адреналина в крови Майа стала отчаянной и неуязвимой. Она отыскала большие очки и перчатки. И решила, что никто не осмелится прервать человека, работающего в больших очках и перчатках. Очки и перчатки превратят ее в невидимку.
Майа настроила старую машину, заставив ее проделать ряд операций, и ввела пароль. Она принялась заклинать дворец памяти и, казалось, вызвала его к жизни лишь силой своей воли.
Знакомая архитектурная постройка окружала ее со всех сторон, появившись на экране, на расстоянии пальца от ее зрачка. Кто-то распределил надписи и изображения на доске. Рядом с кудрявым мальчишкой и зелеными, небрежно нацарапанными буквами: МАЙА БЫЛА ЗДЕСЬ — появилась аккуратно напечатанная фраза: МАЙА НАЖМИ ЗДЕСЬ — и кнопка, нарисованная цветным мелом.
Майа подумала и нажала кнопку на доске. В ее перчатках чувствовалась уверенность и спокойствие, но ничего не случилось.
Она оглядела виртуальный офис. Он буквально кишел тропическими ящерицами и насекомыми. Ящерицы встречались там на каждом шагу, некоторые из них после «починки» сделались большими, величиной с хороший кусок хлеба, а другие что-то деловито строили, как это делают муравьиные семейства. Сломанный стол кто-то убрал. Деревья в саду за домом теперь были прорисованы гораздо лучше и больше напоминали настоящие растения.
Одно из кресел внезапно утратило свои очертания и преобразилось в Бенедетту. Виртуальная Бенедетта была в черном, переливчато блестевшем платье для коктейлей и коротком розовом жакете-фигаро с черными оборками. Майа обратила внимание на ее неестественно длинные ноги, как на эскизе модельера, и невероятно высокие каблуки. Лицо этой Бенедетты ничем не отличалось от лица программистки из Болоньи, но виртуальные волосы никуда не годились. Виртуальные волосы почти всегда казались фальшивыми, словно сделанными из резины или похожими на вьющуюся гриву Медузы Горгоны. Бенедетта неосмотрительно подражала этой уродине, украсив себя этими непослушными локонами. Когда она слишком быстро двигалась, ее лакированная грива то нагло мельтешила перед глазами, то полностью скрывалась из виду.