Помимо Монастырева, в помещении лаборатории было еще три чела: двое в белых халатах, видимо, ассистенты, и охранник. Сантьяга остановился на пороге – морок не позволял челам увидеть, что дверь открылась, – и тихонько прошептал заклинание. На пальцах нава заиграли три маленькие «шаровые молнии». Монастырев и трое лишних. Лишние не нужны. Комиссар взмахнул рукой, словно стряхивая с кисти капельки воды, и огненные шарики понеслись вперед.
Три ослепительные вспышки слились в одну. Охранника впечатало в стену, обожженные ассистенты повалились на пол, взорвался монитор, зазвенели разбитые колбы, ослепленный Монастырев с криком закрыл глаза руками.
– Здравствуйте, Геннадий Прокопьевич, – мягко произнес Сантьяга. – А я к вам.
– Не знаю, насколько это вам интересно, господин комиссар, – раздался в наушниках веселый голос Тамира. – Но на крыше только что высадился Ктулху.
– Здесь должна быть лестница! – крикнула Вероника, лихорадочно озираясь по сторонам. – Обязательно!
– В ней нет необходимости, – спокойно ответил погонщик рабов. – Разве ты не чувствуешь?
– Чего?
– Магия, – усмехнулся Ктулху. – В доме полно воинов Великих Домов.
Ведьма прищурила черные глаза и быстро просканировала окружающее пространство.
– Ты прав. Надо уходить.
– Здесь есть «стим», – твердо сказал погонщик рабов. – И мы должны его взять.
– Но…
Подросток, в теле которого прятался Ктулху, дернулся, и из его рта стремительно вырвался поток черной пыли.
– Не надо!
Частички закружились, слипаясь между собой, формируя мощное и ужасное тело иерарха Кадаф. Мертвый мальчишка безжизненно распластался на крыше.
– Великий Господин учит, что ненависть преодолевает страх! – Ктулху расправил могучие плечи, весело посмотрел на Веронику и свел руки над головой: – Пусть боятся нас! А мы будем ненавидеть!
Из сложенных ладоней погонщика рабов вырвался синий луч, врезался в крышу, и толстые бетонные перекрытия рухнули под его напором.
– Нам не нужна лестница! Мы сами пройдем туда, куда нам надо!
Ктулху спрыгнул в дыру и очутился в коридоре верхнего этажа.
Потолок обрушился вдруг. Не было угрожающих трещин, предупреждающих раскачиваний здания, гулкого грохота взрыва, не было ничего. Просто бежевые облицовочные панели на потолке внезапно прогнулись, разорвались и стремительно полетели вниз, а вслед за ними – обломки бетонной плиты. Казалось, что гигантский палец надавил на крышу и прорвал перекрытия, как бумажный лист.
Пукос, как раз бежавший по коридору, резко остановился и ошеломленно уставился на пролом. Облако пыли, заполнившее этаж после падения потолка, еще не успело рассеяться, как с крыши в коридор спрыгнула гигантская и совершенно невозможная фигура. Невероятно высокий мужчина с широченными плечами, толстым хвостом и острыми шипами вместо ступней.
– Азаг-Тот идет! – рявкнула тварь.
Следом за ней в пролом соскользнула высокая бритая девица, но Адольфус не обратил на нее особого внимания – тварь, чудовищная тварь приковала к себе его взгляд.
– На колени, червяк!
Пукос криво усмехнулся и поднял автомат. В коридоре загрохотали длинные очереди, остановил которые лишь ярко вспыхнувший огненный шар.
– Вы выяснили, в конце концов, кому принадлежит здание?! – заорал в передатчик Франц де Гир, выскакивая из портала.
– Фармакологической компании «ЦентрМедПереработка», – быстро ответил оператор с центрального командного пункта Ордена. Все наблюдатели чудов тщательно изучали складской комплекс на Проектируемом проезде.
Мастер войны окинул взглядом трехэтажную бетонную коробку:
– И что здесь забыли люды? Кстати, где они?
– Высадились у главного входа. Ведут бой с охраной и только что ворвались внутрь. Проклятье!
– Что случилось?
– На крыше здания появился Ктулху! – сообщил другой оператор.
Рик Бамбарда и два рыцаря командора, пришедшие вместе с Францем, переглянулись.
– Мы не ошиблись! – рассмеялся де Гир. – Клянусь кинжалами Спящего, я не знаю, что здесь находится, но мы пришли куда надо! Во славу Ордена!
– Чудь! – выдохнули рыцари, и мощный поток «дыхания дракона» сжег неприметную дверцу в торце здания. И двух притаившихся за ней охранников.
– Пройдем здесь!
– Комиссар, зеленые будут у вас менее чем через минуту, – подал голос Тамир. – Они спускаются на ваш этаж.
– Где Ктулху?
– Пробивает очередные перекрытия.
– Рыцари?
– Ворвались на склад.
– Отлично, – пробормотал Сантьяга. – Кортес, вы слышали?
– Да.
Комиссар выволок в коридор последнего ассистента, уложил его на пол, не забыв вложить ему в руку пистолет из своего рюкзака, и вернулся в лабораторию. Обмякший Монастырев полулежал в кресле. Он был жив, а кома, в которую погрузил ученого Сантьяга, была очень похожа на результат действия «шаровой молнии». Его мертвые помощники валялись в живописных позах неподалеку от двери в лабораторию, и даже Красные Шапки догадались бы, что они защищали Монастырева.
Люды должны сделать такой же вывод.
Сервер и лабораторные компьютеры были уничтожены. И теперь единственным местом, где еще оставалась информация о синтезе Золотого Корня, была голова Монастырева.
– Комиссар, зеленые на вашем этаже…
Последние слова Тамира утонули в яростном треске выстрелов: Кортес, уловивший движение на лестничной клетке, выпустил длинную автоматную очередь.
– Милана, нас обстреливают! – Едва выглянувшая в коридор Воляна молниеносно отшатнулась назад, на лестничную клетку.
По стенам весело запрыгали автоматные пули.
– И чего ты ждешь?!
Плотность огня не уменьшалась: невидимые людам Кортес и Сантьяга лупили по противнику из двух стволов.
– Чего ты ждешь?! – прикрикнула Милана.
Обер-воевода обиженно посмотрела на своего командира, торопливо забормотала заклинание, и в этот момент в коридоре раздался оглушительный взрыв – Кортес решил порадовать людов противопехотной гранатой. Ударная волна швырнула Воляну на лестницу.
– Тебя ранило?
Обер-воевода с трудом поднялась на ноги, пошатнулась:
– Нет!
Милана громко выругалась, подскочила к дверному проему и, благоразумно не выглядывая за косяк, направила во врага огромную «шаровую молнию».
Если бы воевода Дочерей Журавля все-таки рискнула высунуться и посмотреть на противника, она бы наверняка заметила две мужские фигуры, резвой трусцой направляющиеся к противоположному концу коридора, где находилась еще одна маршевая лестница: что-что, а рассчитывать время ответного удара и Сантьяга, и Кортес умели очень хорошо.