– Все, – тихо произнес один из парней. – Трындец тебе, молокосос.
Он поднялся, подошел к столику гиперборейцев и угрожающе навис над погонщиком рабов.
– Пойдем на свежий воздух.
– Воздух здесь тоже дрянь, – сообщил ему Ктулху, откинувшись на спинку стула и покосившись на стеклянную крышу гипермаркета. – Но если ты так настаиваешь, то пойдем.
Того, что произошло дальше, от хрупкого подростка не ожидал никто. Погонщик рабов крепко схватил обидчика за плечо и промежность и, резко поднявшись на ноги, швырнул парня вверх. Получившее мощное ускорение тело пробило стеклянную крышу гипермаркета и вылетело на свежий воздух. На секунду в магазине установилась абсолютная тишина, прерываемая лишь звоном падающих на пол осколков. Воспользовавшись всеобщей растерянностью, Ктулху подскочил к столику обидчиков и следующим броском отправил второго парня в зеркальную витрину на противоположной галерее гипермаркета. Сверху снова послышался звон: достигшее наивысшей точки полета тело, подчиняясь закону Ньютона, возвратилось на поверхность и, разбив еще одну стеклянную секцию крыши, с громким «чвак» мешком рухнуло на пол первого этажа магазина. Только теперь раздались испуганные крики людей.
– Бежим! – Вероника схватила Ктулху за руку.
* * *
Манеж. Москва, Манежная площадь,
1 августа, среда, 18.43
– Что за идиотизм! – разъяренный Артем вылетел на крыльцо Манежа и сразу же достал мобильный телефон. – Алло, Кортес? Это я! Все плохо!
– Что плохо? – спокойно поинтересовался наемник.
– Мы только что разговаривали с Алиром. – Артем покосился на вышедшую следом Яну. – Он отказался продать Этническое Яйцо.
– Этого следовало ожидать, – хладнокровно заметил Кортес. – Чем он занимается?
– Носится по выставке в компании какого-то хмыря и перетаскивает с места на место прожектора! Какой-то кретин заявил, что они якобы неправильно привинчены! Я…
– Дай я скажу! – Яна отобрала у Артема телефон. – Кортес, мы в пролете! Алир нашел нового специалиста по свету и вместе с ним переделывает оформление всех своих работ. Кажется, он решил просидеть в Манеже всю ночь!
– Всю ночь, это хорошо, – проворчал Кортес. – По крайней мере, не надо искать его по всему городу.
– С нами Алир говорить отказался. Точнее, он уделил нам пару минут. Сказал, что знает все, но продавать Этническое Яйцо не желает.
– Что значит «знает все»? – осведомился наемник.
– Инга рассказала ему всю историю.
– Судя по голосу, Артем несколько взволнован. Надеюсь, он не поругался с Кумаром?
– Нет, – улыбнулась Яна. – На встрече он вел себя более чем достойно. Дал волю эмоциям лишь на улице.
– Хорошо. Чем Алир аргументировал свою позицию?
– Сказал, что эта работа Фаберже – совершенство. Как я понимаю, ему досталось азиатское Яйцо, выполненное в китайском стиле…
– Он едва слюни не пустил, когда рассказывал нам о его прелести, – мрачно добавил Артем. – Говорил, что такое чудо невозможно повторить. Что это уникум. Раритет.
– Значит, совершенство, – задумчиво повторил Кортес. – Единственный экземпляр. Что у вас в плане?
– Собираемся в «Лунную заводь», – ответила Яна.
– Езжайте.
– А…
– С Алиром разберемся позже.
* * *
Ночной клуб «Лунная заводь»
Москва, улица Большая Пироговская,
1 августа, среда, 21.39
– Это было глупо, – тихо, чтобы не расслышал водитель такси, шипела Вероника. – О чем ты думал, когда ввязывался в драку?
– Я же сказал: мне очень жаль, – пробубнил Ктулху, глядя в окно. – Я сорвался.
Вероника пилила его всю дорогу до «Лунной заводи», и погонщик рабов уже устал извиняться. Он просто изучал проплывающий мимо пейзаж, стараясь пропускать язвительные колкости гиперборейской ведьмы мимо ушей.
– Теперь я понимаю, почему Великий Господин доверил тебе только рабов: твое безрассудство позволяет тебе справляться лишь с тупой скотиной. Нас могли запросто засечь!
– Пока я в этом теле, Великие Дома не могут меня выследить, – угрюмо напомнил Ктулху.
– Как только у тебя хватило мозгов провести обряд Марутукку?
Погонщик рабов засопел, но тут же вытянул руку в открытое окно и ткнул пальцем в громадную статую:
– Какая чудная вещица! Очень похожа на ту, что воздвиг На-Хаг в столице своего уезда. – Ктулху цокнул языком. – Большая, черная и корявая. То, что надо.
Такси не спеша двигалось по Крымскому мосту, и Вероника, покосившись на памятник Петру Первому, поморщилась:
– Ты слишком много времени провел в Глубоком Бестиарии. С тех пор мы научились заниматься искусством.
– Я вижу.
Девушка покачала головой:
– Но не все.
– Парень, который это выстроил, не пропадет, – уверенно заявил Ктулху. – Когда у На-Хага снова будет свой уезд, старый пьяница наверняка захочет украсить его чем-нибудь в таком роде. А эту статую он заберет точно – Великий Господин не любит скульптур в своей столице.
– Только ради этого стоит подарить уезд На-Хагу, – проворчала Вероника и потянулась к водителю: – Остановите, пожалуйста, здесь.
Машина притормозила у обочины, не доехав до «Лунной заводи» метров сто. Девушка посмотрела на Ктулху:
– Ты все запомнил?
– Да.
– Сумеешь опознать Вагиза?
– Да.
– Не трать время зря, – жестко сказала гиперборейская ведьма. – Сразу тащи его сюда.
– Я не такой уж тупой, как тебе кажется, – буркнул Ктулху. – Я все понял и все сделаю.
Он вышел из машины.
– Куда дальше? – спросил водитель.
– Будем ждать. – Вероника откинулась на спинку сиденья.
Пожилой шофер покосился на бритую голову девушки, украшенную черной татуировкой, и сплюнул в открытое окно.
Клуб не производил впечатления модного места: самым дорогим автомобилем на парковке оказался «Круизер» Артема, швейцар больше смахивал на вышибалу из дешевого бара, «face-контроль» ограничился уплатой небольшой суммы за «членский билет», а запах пота, ударивший в нос, когда наемники вошли в помещение клуба, навеял на Артема ностальгические воспоминания о давней дискотеке в пионерском лагере, проводившейся в спортивном зале сразу же по окончании баскетбольного матча. Главными достопримечательностями «Лунной заводи» были небольшой бассейн, аляповато подсвеченный разноцветными лампочками, и барная стойка, два прожектора над которой пытались создать впечатление струящегося над бассейном лунного света. Невдалеке бесновался местный диджей.