— Ладно, ладно, хватит с вас. Коленька, Боренька, ступайте себе домой да ложитесь почивать. Завтра поговорим, как за обиду расплачиваться будете — вы уж не жадничайте, настоятельно прошу. И заберите эту падаль жидовскую — он у меня теперь вместо щетки обувной будет, но это все завтра. Константин Константинович, Вам я повредить не могу никак, но Христом-богом молю, не доводите до греха, хорошо?
Все трое, увлекая за собой гниду Митеньку, быстренько и бочком убрались вон. Ничего, господину Фелейзену сюрприз тоже готов, но это подождет.
А теперь — хватит развлекаться. Тон максимально вежливый, хоть и не надо елея.
— Господин Юз, я искренне Вас уважаю. Не поверите — мой брат Вас частенько поминает. Мол, мне бы пару таких, как Юз — уж и развернулись бы. И, тем не менее Вы здесь. ВЫ!!
Надо отдать должное — держался англичанин отлично. Водку пить не бросался, не суетился, не дергался, просто внимательно слушал. А, дождавшись, пока обратятся к нему — спокойно, неторопливо ответил. Или, пожалуй что, даже вымолвил:
— Так уж сложилось, господин Рукавиш… простите, Иван Микхайловитч, мне трудно выговорить Вашу фамилию.
Черта с два. Тянет время господин Юз. Хоть пару лишних секунд да выигрывает. Или… или просто…
— Мне тяжело об этом говорить. Я возражал, указывал на полный идиотизм, но… но на сей раз совет директоров был непреклонен. Грядущий проект обещает уж слишком значительные доходы, Ваш брат — уж слишком сильный конкурент. А я — я все-таки не владелец, и не могу единолично…
Грядущий ПРОЕКТ — вот как он на самом деле сказал.
— Значит, Вам, господин Юз, тоже известно о Проекте? О железной дороге от Москвы до Владивостока?
Вот теперь Юз был удивлен. Нет, не просто удивлен — изумлен, весьма близок к обмороку нервическому. Но быстро взял себя в руки — английская школа дорого стоит.
— Вы правы, господин Рукавишников. В СФЕРАХ принято решение. Дорога будет построена. Дорога, которая потребует всей нашей продукции за любые разумные деньги. Рельсы, чугун, уголь, все! Такой заказ бывает раз в жизни, согласитесь. Поэтому наш совет решился поучаствовать… хм… в отстранении конкурента. Поймите, в другое время мы бы ни за что… Но Ваш брат каким-то образом добился серьезных успехов, и совершенно по-варварски отказывается этими успехами поделиться. За весьма достойную плату. У нас просто не было выхода…
Конечно-конечно, а как же. Слышали мы такие песни, доводилось. Этому хотя бы стыдно, определенно стесняется. Чего ж на такое дело, как сговор с целью злодейского убийства, бросили инженера? Надо думать, он у них там, в совете директоров единственный, у кого голова на плечах есть. А это уж дело известное — кто везет, на том и везут.
— Извините, господин Юз, но у нас — свои резоны. Если мы не договоримся — вся Россия узнает, что Вы, ИМЕННО ВЫ, готовили убийство нашего "стального короля". Какой подарок нашим патриотам — как же, англичанка гадит. Какой подарок полиции — раскрыт в кои-веки стоящий заговор, не Ваньку-дворника, что по пьяни на портрет государя плевал, в околоток сволокли. А уж общество Новороссийское… даже если и оправдают Вас паче чаяния, общество беспременно разорится — уж больно все шумно случится. И Ваши дети…
— Довольно, — нет, но каков молодец, а? Откинулся к стене, прикрыл глаза на десяток секунд — и вот перед нами вновь Настоящий Британский Пэр. — Что Вам угодно?
Вот теперь, братец Сашенька, ты точно порадуешься, что в компаньоны взял, не побрезговал. Это тебе не Боренька, который теперь весь с дерьмом наш — это птица такого полета, что и думать страшно.
— Пятьдесят процентов акций общества. Плюс еще один процент. И…
— Это невозможно, — тут же успокоился Юз. Определившаяся и ясная угроза, знаете ли, достойным людям придает сил и спокойствия. — Я попросту не обладаю соответствующими полномочиями.
Ну, сие знакомо насквозь, даже скучно. Начинается торг, а уж в этом, братец ты мой, никакой инженеришка с Иваном Михайловичем на равных не сойдется в кулачки.
Договорились на тридцати процентах акций (двадцать, так или иначе, контролировал господин Юз, еще десять — преданный ему лично человек). «Стальград» обещал перестроить производственные линии Общества с учетом последних своих достижений (особенно Юз настаивал на прокате и какой-то «штапофке» — ну да это пусть с Сашенькой обсуждает). Все «новые» задумки Сашеньки, вроде линии выпуска самоходов или там «кистеней» в Новороссийске, будут кредитоваться Обществом, полученная с них прибыль — поровну. Завтра с утра господин Юз собирается в гости в «Стальград» — своими глазами убедиться, что новый компаньон справится с задачами. Это пожалуйста, это сколько угодно — от Александра Михайловича Рукавишникова, младшего брата и старшего компаньона Ивана Михайловича, еще ни один промышленник или ученый не уходил обиженным.
— Ну, господин Юз, по рукам. Ждем Вас завтра с визитом…
— Кто тебе сказал за завтра, барыга? Не будет у тебя завтра, тварь такая…
Флаг умел удивить. То-то крови не натекло — Демьян непременно удивился бы, но он ведь почти сразу вышел… Душегуб же неторопливо сбросил полушубок, что-то отстегнул у загоревшей крепкой шеи — и на пол упала половинка кирасы.
— Флаг спину бережет. В спину, милейший наш Иван Михайлович, меня неоднократно пытались уязвить, как того Ахиллеса, — благостный вроде голос интеллигентного человека вновь сорвался на рык. — Ты хоть знаешь, сученок, кто такой Ахиллес, Гектор, Патрокл? Куда уж тебе — с детства, небось, только «дебет» да «кредит» выговаривал. Не извольте беспокоиться, господин хороший, — обратился Флаг к английскому гостю, — в лучшем виде распластаю гада, даже и бесплатно. А уж потом за его братца возьмемся. Считайте до шести, господин Юз, — с последним словом правая рука бандита удлинилась. Вот так просто взяла и стала длиннее — откуда и когда у Флага оказался добротный клинок в поллоктя, Иван так и не понял.
Как скверно, а? Ведь один шаг до НАСТОЯЩЕГО дела. И этот шаг ему, купцу первой гильдии, не даст сделать какой-то поганый «варшавчик»? Клятство какое… и ведь даже Демьяна не позовешь, с ним все обговорено, он ждет в сторонке, пока дозовешься… Этот ведь всего-то до шести просил досчитать. Раз…
Бух! Бух! Бух! Бух! Бух! Бух!
Второй раз за день Ивану Михайловичу довелось понаблюдать «кистень» в действии. Господин Юз, прямой как свечка, нарочито неторопливо, левой рукой достал тончайший белый платок и утер пот со лба. Очень может статься, инженеру и не доводилось прежде шесть раз подряд стрелять в живого человека, да еще почитай в упор. Однако же справился, и даже более того — подошел к тихо скулящему вору и высадил оставшуюся пулю прямиком в затылок. И только потом обернулся к банкиру.
— Хорошо, господин Рукавишников. Вы не возражаете, если я приеду в половине девятого? Я уже стар, знаете ли, привык подниматься ровно в половине восьмого и ни минутой позже…
Нет, ну каков все же человек! Человечище! Он ведь не абы что сказал, а ответил на предыдущую реплику Рукавишникова. Вроде как комара надоедливого пришиб, от разговора не отвлекаясь.