Значит, моя задача — попытаться разобраться с ней самостоятельно и по возможности уничтожить. Но как? Дождаться, пока возьмут, и решать эту проблему вместе с Ростиславычем? Нет, вряд ли: сделать что-либо путное в камере будет практически невозможно — здесь Котовский правильно намекнул — надо делать выводы, благо их немного. Всего один, если честно, и очень простой: валить из Приюта и „рвать дистанцию“. А там, глядишь, будет видно!..
Из минусов — мама и Катька у них, но им сейчас вряд ли что-то грозит, скорее наоборот. Родных будут беречь как ценных заложников и „последний довод королей“ в общении со мной. Так же непонятно, как, собственно, выйти из Приюта — едва ли шеф забыл шепнуть охране, чтобы меня не выпускали. Ага, теперь понятно, почему шеф заменил дежурного оператора на Петьку — это ж его правая рука! Присматривает, значит, за мной, гаденыш! До поры до времени, разумеется, пока ему „фас“ не скажут!
Из плюсов — я предупрежден, а значит, вооружен — это раз! У меня есть немного времени, пока шеф будет думать, будто я решаю проблему похищенного Мерлина — это два! Он считает, что я не в курсе происходящего — это три! Одиночке сложнее действовать, но его и сложнее найти — это… а-а, к лешему эту арифметику! Как говаривал армейский прапорщик из древнего анекдота: „Что тут думать? Прыгать надо!“. В принципе, это же стандартная схема: „уход с охраняемого объекта противника“ — вот от нее и оттолкнемся!»…
Придя к решению. Вакулов уже не тратил времени, задержавшись лишь на секунду, чтобы молча пожать руку Котовскому — слова были сейчас лишними — и решительно двинулся на выход.
Приняв озабоченно-деловой вид, Иван целеустремленно пошагал к оружейной комнате. Опасения, что замок не отзовется на его ладонь, к счастью, не оправдались, и капитан без помех попал вовнутрь. Торопливо распахнув створки бокса со спецснаряжением, он пробежал глазами содержимое. Определившись с выбором, Вакулов решительно натянул на себя мимикрирующий комбинезон, набил многочисленные кармашки разными интересными штучками, выгреб из сейфа несколько упаковок с лекарствами и «якорем», спрятав их в один из внутренних карманов, обшитых специально для таких случаев толстым слоем поролона. Наскоро подогнал и нацепил поясную кобуру, мгновение поколебавшись, приладил под мышку вторую, облегченную. Так, с этим вроде все…
Подойдя к стеллажам с оружием, Иван вложил в кобуру свой любимый «Глок-55», во вторую — компактный, уже давно ставший раритетом ПСМ, проворно набил несколько запасных обойм, распихав их в специальные отделения на широком поясе. Два комплекта сменных глушителей к австрийскому пистолю отправились в набедренный карман. Насчет ПСМа Вакулов не заморачивался: он и так стреляет не громче детского пугача.
Немного подумав, Вакулов все же отложил в сторону внушительную «Грозу-2М» в варианте автоматно-гранатометного комплекса и разгрузку с запасными рожками и гранатами. Жаль, конечно, но так будет лучше…
Ничего не забыл? Ах, да! Еще возьмем несколько метательных лезвий и вот этот десантный ножичек. Вот теперь вроде бы совсем все. Хотя, как любит говорить мама, «сколько ни собирайся, а все равно что-то да забудешь!»
Вакулов прикрыл глаза и замер, сосредотачиваясь и настраивая себя на нужный лад.
…Когда для выбора имеется два пути, выбирай тот, что ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысль на путь, который ты предпочел, и иди! Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит свой долг, твой щит превратится в стальной щит… [18]
— Ос-ссс! — выдохнул Иван, раскрывая глаза. Он был холоден, серьезен и целеустремлен. Движения приобрели грацию дикого зверя, и зверь этот шел в бой.
Мягко хлопнула, закрываясь, дверь, и комната опустела…
Наблюдение в главном коридоре было ограничено несколькими камерами слежения. Иван хорошо помнил, как кто-то из замов Ростиславыча поставил было вопрос об усилении мер безопасности в святая-святых Приюта, но шеф лишь угрюмо посопел и пробурчал в ответ что-то о паранойе. Больше к нему никто не осмеливался лезть с этой темой.
Но, двигаясь сейчас к выходу во включенном на маскирующий режим комбинезоне, Вакулов вдруг подумал, а насколько тогдашний разговор был правдивым? Не служил ли он всего лишь ширмой для истинного режима секретности убежища? Ты уверен, что находишься в безопасности, но неожиданно… улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера!
Струйка холодного пота поползла между лопаток. Иван про себя выругался — эдак действительно до паранойи недалеко! И вообще, если сомневаешься, то не делай — так всегда учили инструкторы, — поскольку ненужные колебания в самый ответственный момент погубят не только тебя самого, но и поставят под угрозу срыва выполнение всего задания! А это, мягко говоря, никому не нужно.
Вакулов, отбросив сомнения подальше, аккуратно шел по коридору, останавливаясь возле дверей, что вели в тот или иной отсек. Некоторое время он чутко прислушивался, не собирается ли кто-нибудь выйти, а после быстро продвигался вперед. Пару раз пришлось, прильнув к стене, пропускать спешащих по делам товарищей.
Товарищей!
Какой он, к лешему, им сейчас товарищ?!! Вот обнаружит шеф, что капитан Вакулов вовсе не занят спасением впавшего в кому мага, надавит кнопку тревоги на командном пульте и амбец — по всем переулкам-закоулкам Приюта помчатся с оружием наизготовку те, кто неоднократно шел с ним рука об руку в рейды, ползал под пулями, уворачивался от молний и огненных шаров.
Значит, судьба такая — в душе Иван всегда был немножечко фаталистом…
Возле двери, ведущей в операторский зал, Вакулов замер. Надо было дождаться момента, когда кто-нибудь войдет или выйдет, и прошмыгнуть в открывшийся проход.
Ждать пришлось минут десять (Иван даже успел немного занервничать), пока в коридоре не появился Сашка Починко, неторопливо шагающий на выход. Он как раз и был тем самым дежурным, которого по приказу шефа заменил Каменев.
Иван неслышно усмехнулся. Лучшего варианта не стоило и желать: Сашка, двухметровый верзила богатырского сложения, отличался завидной флегматичностью — всегда, правда, исчезавшей в бою — и в обычной обстановке двигался настолько медленно, что, казалось, будто он просто спит на ходу. Мишка Чернышов по этому поводу не уставал придумывать все новые и новые остроты, от которых ребята просто умирали со смеху, но Сашка не обращал на них ровным счетом никакого внимания и лишь вяло отмахивался, как от назойливой мухи. Вот и сейчас на его лице застыло лениво-сонное выражение.
Вакулов замер и даже задержал дыхание — недооценивать подготовленного на совесть профессионала не стоило. При всей своей кажущейся медлительности и флегматичности Сашка мог учуять его присутствие, и тогда Иван мигом оказался бы перед лицом атакующего «медведя».
Повезло! Починко спокойно распахнул дверь, проходя в зал к операторам. За ним невидимой и бесшумной тенью осторожно просочился Иван. Сашка неторопливо обогнул пульт и важно прошествовал к выходу.