Капитан смерил ведьму испепеляющим взглядом (ага, очень эффективно, особенно когда имеешь дело с нежитью да еще и наделенной недюжинными магическими способностями!) и молча поднялся. Курить в ее присутствии он не собирался. Нет, не из-за страха или возможного возмездия — просто не хотел.
— Губишь ты себя, Ванечка, — продолжая издеваться, сообщила ведьма ему в спину, — совсем не жалеешь. Алкоголь вон с горла хлещешь, легкие никотином портишь. Ладно, иди уж, курилка. Может, в последний раз дымишь…
Подавив острое желание немедленно разрядить в нее всю обойму из припрятанного пистолета или как минимум обложить трехэтажным матом, Вакулов молча прошествовал в направлении грузового отсека, заставленного какими-то принадлежащими археологам ящиками и контейнерами. Присев на один их них, капитан закурил, от нечего делать читая подписи, сделанные на запаянных в целлофан табличках. Возвращаясь с раскопок, археологи везли с собой инструмент, какое-то оборудование, всяческий «полевой скарб» и четыре контейнера с нарытыми на местах древних поселений будущими экспонатами исторических музеев. Да уж, наломали они им летнюю командировку, сильно так наломали! Что ж, хочется надеяться, что с самолетом ничего страшного не случится, и бесценные артефакты прошлого рано или поздно займут свои места на музейных полках и стеллажах…
Самолет еще раз качнуло с борта на борт, затем он заметно клюнул носом. Несколько секунд спустя ощутимо заложило уши: Ан-148 начал снижение. Что ж, это-то как раз понятно: их заставляли приземлиться на каком-то из подмосковных аэродромов. На каком именно, капитана особенно не волновало: разницы, в общем-то, не было. Куда важнее, что ждало их после приземления. И как ему следует себя вести: добровольно сдаться, положиться на «кое-что придумавшую» ведьму или самому оказать сопротивление? Нет, конечно, он не настолько крут, чтобы противостоять целому антитеррористическому штурмовому отряду, но существенно подгадить им праздник сумеет, благо кое-чему обучен, и обучен неплохо. Это с одной стороны. А с другой… Первое — глупо, второе — еще глупее, третье — и вовсе уж идиотизм. Что остается? Ну, как обычно: действовать по обстоятельствам, разумеется.
Блин, Эпидемия не Эпидемия, маги не маги, а результат отчего-то всегда один: «действовать по обстоятельствам»…
Московская область, Щелковский район,
аэродром Чкаловский
…Перехватчик сопровождения качнул крыльями и отвалил в сторону. Типа, пожелал удачи. Ан послушно снижался, по пологой глиссаде заходя на посадку. Сама процедура приземления усевшегося обратно в кресло Вакулова совершенно не волновала: вряд ли для напичканного самой совершенной электроникой самолета это составит хоть какую-то сложность. Да и радиостанция пусть на прием, но работает, если что, диспетчер подскажет, что и как. Но ремень безопасности он, скорее по привычке, все-таки застегнул. Что интересно, ведьма сделала то же самое — интересно, зачем? Ей-то чего бояться?
От нечего делать капитан рассматривал проносящийся внизу пейзаж: сосновые леса, кое-где прорезанные нитками автодорог, поля, небольшое озеро или ставок с коробочками домиков вдоль берега, блеснувшие на солнце рельсы, извилистое русло небольшой реки. Пожалуй, все-таки Чкаловский, на Кубинку что-то не слишком похоже. Да и речка уж больно на Клязьму смахивает, ее всегда при заходе на посадку видно.
— На Чкаловский садимся, — не раскрывая глаз, авторитетно развеяла его сомнения ведьма, — повезло. Нет, у меня сегодня определенно удачный день!
— Это почему еще? — искренне заинтересовался Иван. — Я про день, в смысле?
— Ай-яй-яй, совсем истории не знаешь, — неискренне посетовала живая-мертвая. — А я, между прочим, истфак заканчивала. В прошлой жизни, конечно. Так вот, в восьмидесятые на этот аэродром приземлялись самолеты из Афганистана, примерно тогда же сюда привозили эвакуированных из чернобыльской зоны детей, беженцев, облученных людей…
— Ну и что? — не понял Вакулов, припоминая, что ведьма права: часть печально знаменитых «черных тюльпанов» приземлялась именно на Чкаловском, доставляя на Родину свой страшный груз.
— Это для тебя «ну и что», а для меня… Ты хоть представляешь, сколько здесь осталось эманации боли, страдания, горя, безысходности? Это ведь для меня не только пища, Ванечка, но и сила. При умелом использовании — огромная сила! Конечно, много лет прошло, но ЭТО никуда не девается, не исчезает, а впитывается. В землю, в бетон, в траву, в деревья… во все. Становится их частью, срастается с ними… Ты даже не представляешь, Вакулов, КАКОВО таким, как я, находиться на местах наиболее кровопролитных боев прошлого столетия; не догадываешься, ЧТО такое до сих пор не похороненные солдаты, погибшие в жутких мучениях…
— Тебе это нравится, да? — сам не зная зачем спросил вдруг капитан.
— Ты, правда, хочешь это знать? — ведьма раскрыла глаза, как-то странно взглянув на собеседника. — Впрочем, какая разница. Что ж, я отвечу. Нет, Ваня, мне это не нравится. Мне это просто нужно. Необходимо. Как тебе нужен воздух или вода, так мне нужно это. Удивлен? А знаешь, почему?
— Почему? — глуповато спросил Вакулов, меньше всего на свете ожидавший от живой-мертвой подобных откровений.
— Потому, что тебя воспитали очень хорошим «карателем», из тебя сделали идеальное средство для борьбы с нами, магами. Признайся, ты ведь не слишком привык видеть в нас людей? Равных себе? Мы ведь для тебя изгои, монстры, опасные мутанты — и не более, так? Согласись, ты ни разу не думал о том, что и мы тоже можем испытывать те же чувства, что и вы, обычные люди?
— Ну… — протянул капитан, перед глазами которого вдруг встала мать и та безвестная ведьма, что умирала у него на руках во время рейда на базу псевдопоклонников тьмы. — Не совсем, но… да, ты права! — он все-таки заставил себя взглянуть в ее глаза.
— Молодец, Ванечка, честно ответил, хвалю. И все же мы не столь уж и далеки от вас. Даже я — как ты там говорил? «Дохлая ведьма», да? — живая-мертвая хрипло рассмеялась. — Да ладно, не дергайся, я не обижаюсь. Да и прав ты, как ни крути. Кстати, про мать ты к месту вспомнил, она ведь у тебя, тоже как ни крути, по твоей классификации не совсем человек, правда? Конечно, правда, вон, как глазки-то заблестели!..
— Что ты знаешь про мою мать?! Откуда?! Что…
— Не дергайся, а то кресло от пола оторвешь и самолет развалишь. Хоть ремни сначала отцепи, — язвительно одернула его упыриха. — Что я знаю? Да уж знаю кое-что, и про нее, и про Симона, дружбана твоего нечаянного, а может, и про службу твою. Хочешь — расскажу. А может, в чем и помогу даже. Только не сейчас, Ванюша, а чуть попозже, — и, довольная произведенным эффектом, неожиданно жестко докончила:
— Ну а что, разве я не имела права держать парочку тузов в рукаве? Всем можно, а мне, что, нет? Зато теперь ты знаешь практически все. И весьма заинтересован в сотрудничестве, верно? Сделай, о чем прошу, и я помогу тебе освободить родных. И расскажу мно-ого интересного и про самого Симона, и тех, кто на самом деле за ним стоит. Узнала кой-чего, пока была за гранью… вот так-то, Ванечка!..