Подавив приступ тошноты, Вакулов заставил себя смотреть, что же будет дальше. А произошло следующее, ржавый нож с легкостью прошил страшный предмет и, окутавшись уже знакомым серым маревом, исчез вместе с ним. Симон пошатнулся, сделав шаг назад, и на лице мага отразилась целая гамма чувств, доминирующим из которых было безмерное удивление и, пожалуй, страх. Маргоше пришлось куда тяжелее: девушку попросту согнуло пополам в приступе неудержимой рвоты.
Мертвенно-бледное лицо ведьмы скривилось в злорадной ухмылке, а губы зашептали новое заклинание. Миг — и их с капитаном окутала соткавшаяся прямо из воздуха радужная пленка, наподобие купола опустившаяся сверху, — видимо, обещанная ведьмой защита. Живая-мертвая покачнулась, и Вакулов едва успел подхватить ее легкое, словно напрочь потерявшее всякий вес, тело.
— С… спасибо, — прошелестел ее голос, — я смогла. Здорово, вышло, да?
— Ага, — пробормотал в ответ капитан, чувствуя себя полноправным героем идиотской комедии абсурда: он, «каратель» по духу и жизни своей, стоит посреди прямо-таки сочащейся магией поляны с мертвой ведьмой на руках и смотрит на медленно поднимающихся на ноги магов. — Не за что. Ну и… что дальше?
— Не знаю… теперь уже не знаю, — прошелестело в ответ, — я уже не сумею завершить свой ритуал, не хватит сил…
— Так плюнь на него! — не выдержал капитан. — Козел он был, муженек твой, козлом и подох. И правильно я его прирезал! Плюнь и разотри! Забудь! Уходи в свое — как там оно у вас называется — посмертие? — да и… расслабься. Проблем-то!..
В неживых глазах ведьмы, имени которой он так и не узнал, сверкнуло искреннее удивление:
— Ты… ты советуешь мне?! Ты советуешь тому, кого так ненавидишь?!
Вакулов хмыкнул — вполне, между прочим, искренне:
— Да ладно тебе — «ненавижу»! Похоже, ты единственная, кто мне еще не врал за последнее время! Между прочим, человеку вообще прощать велено, а врагов — так и вовсе в первую очередь, — он исподлобья взглянул на застывшую без движения сладкую парочку, Симона и Маргошу, уже потихоньку начавших приходить в себя. Никаких эмоций относительно последних он не испытывал: какого хрена? Они борются за сохранение магии, шеф — за ее уничтожение, а он… А он просто оказался между двух огней.
— Помоги мне, — решительно приказала ведьма, при помощи капитана поднимаясь на ноги. — Значит, говоришь, ты единственный, от кого зависит судьба магии? — глаза живой-мертвой нехорошо прищурились. — Ла-адно…
— Эй, ты это чего? — ошарашенно переспросил Вакулов. — Чего надумала?
— А ничего! — азартно прошипела ведьма. — Сделаю так, чтобы ты мог спокойно решить, как поступить! Без давления так сказать. Только знаешь что? Если ты решишь оставить все как есть, — она выразительно покосилась на рукоять торчащего у него за поясом пистолета, — твои ведь так просто тебя не отпустят!..
Вакулов понял. Понял то, о чем давно догадался, но боялся признаться даже самому себе: в тот момент, когда он сдастся шефу, магия перестанет существовать. Служба найдет способ заставить его расстаться с хранящимися в голове знаниями. Не об этом ли говорил Блаженный Часовщик, убеждая его подумать, прежде чем принять окончательное решение?
— Вижу, что дошло, — подвела итог ведьма и неожиданно продолжила, прищурившись, глядя на магов:
— Слушай, Вакулов, а я ведь иссякла. Совсем. Самой мне не восстановиться, понимаешь?
— И что?
— И ножичек мой того… — ведьма выразительно присвистнула. — Помнишь, как я в самолете ракеты сбивала? Помощь твоя нужна, Ванечка, сила твоя жизненная… иначе, извини, никак…
Капитан похолодел — мысль о том, чтобы вновь прикоснуться к мертвым губам, не вызывала в нем ничего, кроме отвращения. Даже при всем том, что он сейчас испытывал по отношению к живой-мертвой…
Ведьма криво усмехнулась… и ее глаза округлились. Иван резко обернулся. На поляну стремительно вынеслись два бэтээра. Первый, не сбавляя скорости, налетел на джип, сминая дорогущую машину косо срезанным бронированным «лбом». Второй попытался было подмять замерших на месте Симона с Маргошей, но лишь натолкнулся на внезапно выросшую на пути огненную стену. Композитная броня сразу проиграла магии, и наискось рассеченный корпус боевой машины медленно распался надвое. Несколько мгновений обломки еще продолжали свое поступательное движение, затем окутались дымным пламенем загоревшегося топлива.
Подмявший внедорожник бронетранспортер замер, и из распахнувшихся десантных люков посыпались спецназовцы: видать, шеф очень хотел заполучить Вакулова живым, если бросил в погоню за ним самых элитных бойцов Службы. А то, что это были «самые-самые», капитан легко определил и по экипировке, и по вооружению, и по манере поведения — разворачивающиеся в боевой порядок бойцы действовали настолько четко и уверенно, словно все происходящее было для них лишь очередным тренировочным занятием. Всем своим видом они как будто приглашали своих противников: «Ну, ответьте нам, дайте повод разделать вас под орех!»
Капитан успел даже злорадно оскалиться и лицемерно пожалеть магов. Но в это время сплющенный колесами джип внезапно нанес ответный удар: в бой вступил предсказанный капитаном «резерв».
Первый огненный шар ударил в днище словно противотанковый фугас, вспарывая боевую машину, второй разметал в стороны успевших спешиться десантников. Все бы ничего — вряд ли бойцам смог бы навредить обычный фаербол — наверняка они были накачаны «якорем» по самые брови, но из-под обломков джипа длинно, не жалея патронов, застрочил пулемет. Причем не обычный «Калашников» или «печенег», а тяжелый «Корд» (как маги сумели установить его в покореженном джипе, было для Вакулова загадкой — видать, без магии не обошлось).
Способные без особых проблем поражать практически любую легкобронированную технику пули с ужасающей легкостью прошивали навылет бронежилеты спецназовцев. Все завершилось в долю мгновения — вот только что Иван собирался посмотреть, как упакуют волшебников, а сейчас его бывшие коллеги оказались сметены с «игрового поля» свинцовым ливнем. Единственное, что удалось сделать одному из бойцов, прежде чем его тело начали рвать злые жала крупнокалиберных пуль, так это развернуться, в отчаянном броске швырнув гранату. Внутри импровизированного ДОТа негромко хлопнул взрыв, и пулемет, словно поперхнувшись, замолчал. Вот только изменить что-либо кардинально это уже не могло — краса и гордость Службы перестала существовать.
Троих последних спецназовцев, подающих слабые признаки жизни, собственноручно добил Симон. С усмешкой глядя Вакулову прямо в глаза, маг трижды небрежно дернул кистью, будто выплескивая наполненный жидкостью стакан — и защищенные «воротниками» бронежилетов шеи бойцов с громким — пожалуй, даже излишне громким — хрустом сломались. Глядя на нелепо оседающие на землю тела спецназовцев, Вакулов мог лишь скрежетать зубами — тем более что в этот момент пылающие обломки джипа со скрежетом раздались в стороны, и из клубов огня и дыма как ни в чем не бывало вышли знакомые Ивану молодые маги — Саша и Женя. Они преспокойно подошли к Симону и встали за его спиной, буравя капитана и колдунью внимательными, оценивающими взглядами. Иван не удержался и вскинул руку, выстрелив раз, другой, третий…