— Именно, что под землю я и провалился! — небрежно сказал я. Лицо моего собеседника закаменело — он понял, что я имел в виду. — А своего сотрудника можешь больше не искать — уж извини, но я его пристрелил с перепугу. Он вообще человеком был?
— Да, — кивнул Петр, — большей частью человек, но с отклонениями… И чем же ты его?.. Ах, да! Револьвер сержанта! Прыток ты, внучок, ох и прыток! Ну, а дальше? Никого в подземельях не встретил?
— Как не встретить! — ухмыльнулся я. — Незабвенный Виктор Палыч Плужников со товарищи!
— Он еще жив? — на лице Макарова отразилось неподдельное удивление. — А я-то думал, что он, как и мой отец, лишь символ!
— Живехонек, — подтвердил я. — Сидит, как паук в своей паутине. Но полон наполеоновских замыслов.
— Видимо, эти его замыслы так тебя напугали, что ты предпочел вернуться к нам? — блеснул проницательностью Петр.
— Вот именно, дедуля, вот именно!.. Но признайся — тебе не надоело еще передо мной комедь ломать?! А то ты от шпиона своего вовремя донесение не получил? Жалко, кстати, парня — похоже, погиб он! — Я не сразу осознал, что кричу на своего столь внезапно обретенного дедулю. Отрезвило меня то, что в дверь кабинета просунулись сразу несколько гэбэшников, привлеченных, видать, шумом в кабинете и решивших заглянуть, так сказать, на всякий пожарный. Макаров успокаивающе махнул им и повернулся ко мне. Несколько минут он молчал, поглядывая задумчиво в окно, барабаня пальцами по столешнице.
— Понимаешь, хм, внучок! Я не знаю точно, с кем или с чем ты столкнулся в подземельях, но могу признаться — мы не всесильны, — лицо его при этих словах осунулось и потеряло твердость, — нам чрезвычайно тяжело, но мы тянем этот воз уже несколько десятилетий в надежде, что это не напрасно. После того, как была потеряна связь с Москвой, здесь был натуральный хаос (отец неоднократно рассказывал мне об этом), и единственное, что могло спасти обитателей Города, — это дисциплина! И если ты думаешь, что добиться выполнения этой цели было легко, то ты заблуждаешься — паника тысяч людей, подогреваемая вылазками этих, — небрежный жест в сторону пола, — ренегатов, могла бы разрушить здесь все! Да еще эти призраки! — Дедуля досадливо поморщился, словно от зубной боли. — Пока мы не сумели с ними немного договориться, здесь был форменный ад! — При этих словах я вздрогнул — кое-что из «транслированных» мне воспоминаний Плужникова давало мне знание об истинной природе этих «субстанций». Знание, которое до конца так и не уложилось в моей голове, — все же слишком невероятным оно было!
Я быстро глянул на гэбэшника, стремясь понять, в курсе ли этого знания он? Но дедуля (я все никак не мог привыкнуть к его статусу и называл про себя с иронией) смотрел в противоположную стену остановившимся взглядом, прокручивая, видимо, про себя не слишком приятные воспоминания дней минувших. И когда я представил, что ему довелось пережить, мне даже стало его немного жаль. Впрочем, я решительно одернул свое некстати проснувшееся сострадание и постарался говорить как можно более решительно.
— Ладно, оставим слезы для паперти, — Макаров удивленно посмотрел на меня, — и попробуем сыграть в открытую. Игорь кое-что успел сказать мне перед тем, как… — я смешался, вспомнив силуэт в открытом люке, — …перед тем как остался меня прикрывать! Да и сам я кое-что узнал — Плужников закачал в меня информацию и не заметил, что слил лишку. Так вот, я не желаю быть ходячей бомбой! Ты можешь мне помочь избавиться от этой гадости?
Дедуля, на лице которого за это время сменилась целая гамма чувств — от мрачного огорчения до деловитой сосредоточенности, — пожевал губу.
— Что ты подразумеваешь под «бомбой»? — уточнил он.
— Да так, ничего особенного, — вызверился я, чувствуя, что сейчас снова сорвусь на крик, — просто оказалось, что в момент моего въезда на территорию этого драного городишки меня ваши долбаные призраки пометили! А этот не менее долбаный Плужников дополнительной гадостью напичкал!
Лицо Макарова приняло озабоченное выражение. Он резко вскочил с места, постоял несколько секунд, снова плюхнулся на сиденье и, наконец, хрипло позвал:
— Семен Петрович!
В дверях снова почти мгновенно появился уже надоевший полковник-«вампир».
— Давай сюда кого-нибудь из своих молокососов. Пускай проверят нашего гостя на предмет вашей разной-всякой чертовщины! — скомандовал ему Макаров.
Семен Петрович изчез, но через полминуты вернулся в сопровождении юноши лет четырнадцати, худого и угловатого. Подросток, едва зайдя в кабинет, немедленно вперил в меня взгляд. Я успел обратить внимание, что у него неестественно расширенные зрачки, словно он хорошую дозу дури принял… Но в следующий момент я почувствовал, как по телу побежали невидимые лапки, тщательно исследующие каждый миллиметр моего тела. Против воли я засмеялся — было по-настоящему щекотно.
Незримые прикосновения пропали так же внезапно, как и начались. Подросток вопросительно оглянулся на полковника в ожидании дальнейших распоряжений.
— Не томи, выкладывай… Да, можно при нем, — нетерпеливо разрешил Макаров. Юноша недовольно покривился, но спорить не стал.
— Данный субъект носит в себе свернутый пространственно-временной операнд — если проще, то портал. Исходный пункт данного портала я проследить не в состоянии… Да, собственно, я думаю, что этого никто не сможет сделать — можно только с большой долей уверенности говорить, что начинается он где-то неподалеку от Города. Помимо этого, я идентифицировал на этом человеке наличие запрещающего операнда класса «Барьер», подчиняющий «Верная жена» и контрольный «Дятел-ловкач». Для меня было бы большой загадкой то, что он вообще способен к каким-либо самостоятельным действиям, и я склонен был бы заподозрить в нем засланного вражеского диверсанта, если бы не одна вещь — он потенциально энигматор весьма приличного уровня… Необученный, конечно, но с очень и очень неплохими задатками! Именно наличие высокого энергетического потенциала в организме и позволяет ему на подсознательном уровне сопротивляться внешним воздействиям. Довольно стандартная ситуация в случае со вторым или третьим поколением людей, получивших дозу излучения при контакте с минералом. — Подросток замолчал, бесстрастно уставившись на Макарова.
Тот помолчал немного, ожидая, по всей видимости, продолжения, но, поняв, что его не будет, спросил:
— А каков уровень портала?
Парнишка впервые с начала разговора замялся и проявил признаки нервозности.
— Я боюсь ошибиться, — неуверенно начал он, — но, скорее всего, класса «абсолют»…
Признаюсь честно — мне вся эта фигня была мало понятна — даже при наличии той информации, что «перекинул» Плужников. Однако, судя по вытянувшейся физиономии дедули и полковника, слова подростка, мягко говоря, не порадовали. Макаров быстро подошел к столу, плеснул себе в стакан грамм сто водки и залпом опрокинул их. Во гад, а еще дед! Нет, двоюродный конечно, но… мог бы и предложить!
— Простите, Петр Алексеевич, — сказал ему в спину полковник, жестом отсылая парнишку-мага, — я могу задать вам вопрос?