Многочисленные подробности, которыми щедро поделился Кортес, окончательно убедили конца, что смерть Маргариты — не выход. В смысле выход, конечно, но будет лучше, если она сама как-нибудь издохнет, без вмешательства будущего бывшего супруга. Ну, то есть вмешаться, наверное, придется, но только в самом-пресамом крайнем случае.
«А подойдет ли западной гостиной позолоченная мебель?»
«Думай о Маргарите!» — одернул себя Инций.
«А что о ней, мегере, думать? Натравлю адвокатов, пусть отдувается!»
«Тогда думай о себе!»
«Что делать с давшим трещину организмом? Вдруг в самый неподходящий момент он выкинет какую-нибудь пакость, и…»
Живое воображение конца услужливо изобразило могильный камень. Скромный, но не дешевый мраморный прямоугольник с высеченным в уголочке вензелем. Фотография… Нет, к черту фотографию — небольшой бюст сверху. А под ним вместо скорбных дат — список женщин. Вот здесь фотографии будут уместны. Правда, камень тогда придется делать побольше, если перечислять имена достаточно мелким шрифтом и фотографии взять не очень большие, то монумент можно сделать всего семи-восьми футов высотой. А рядом обязательно поставить скамеечку, чтобы друзья приходили, читали и завидовали…
— Тьфу!
Инций хлопнул себя по голове и выпил. Мысли привычно скакали с пятого на десятое, однако на сей раз конец убедил себя в том, что легкость сия есть симптом зловредного контингентированного выползня, возможно, стреловидного. А то и инфекционного!
— Надо что-то делать. Спасаться как-то надо.
Но как?
Для начала следовало бросить пить. Инций швырнул опустевшую бутылку в мусорную корзину, уселся в кресло, подпер подбородок кулачком и попытался задуматься. Однако мысли о послужном списке не отпускали.
«Наверное, лучше использовать не фотографии, а видеоролики. Вклеить в монумент компьютер и гонять на мониторе самые пикантные моменты в алфавитном порядке».
«А всех ли я снимал на камеру?»
«У тебя выползень! Ты почти при смерти!»
— Стоп! — Инций вскочил на ноги. — У меня ведь такие связи! В «Кастрюлю» такие ведьмы ходят! Да они меня исцелят без всяких операций!
Конец вызвал на монитор перечень клиенток.
— Фата Руслана… помню, помню… Замечательно двигается… Но она вроде предсказательница… Фата Ярица… Ох, какие губки… Нет, слишком легкомысленна. Я ей себя не доверю. А это… — Инций прочитал следующее имя. — Яна Маннергейм! Как же я сразу о ней не подумал?!
Одна из самых сильных колдуний Тайного Города!
Инций надавил на кнопку интеркома.
— Милочка, Яна Маннергейм в клубе?
— Одну минуточку… — Девушка быстро проверила список присутствующих гостий и ответила: — Да. Она забронировала лабораторию.
— Умница, лапочка, нет, ну какое золотце, — умилился Инций. — Даже в субботу работает, не то что эти вертихвостки.
Идея отдаться в руки гиперборейской ведьмы показалась концу гениальной.
Предусмотрительный Инций прекрасно понимал, что в женском клубе Тайного Города без магической лаборатории не обойтись. Не для того, чтобы в ней работали, боже упаси! Это было еще одно место общения, где ведьмы могли похвастаться перед подругами последними достижениями. Или посостязаться в умении варить снадобья. Или приготовить на скорую руку какую-нибудь гадость хорошей знакомой, вроде «липкой вафли» или «скребущего порошка». Да мало ли что? Кроме того, лаборатория активно использовалась косметологами Инция. Одним словом — не простаивала.
В желании Яны зарезервировать магическую комнату лично для себя тоже не было ничего странного: потеющих в тренажерном зале или блаженствующих в гидромассажных ванных ведьм частенько осеняли гениальные идеи, и они, позабыв обо всем, бросались подтверждать их на практике. Делиться же находками с подружками не всегда уместно.
К тому же выхода у гиперборейской ведьмы не было. Работать в офисе она не хотела, дабы не вызывать лишних вопросов у компаньонов, снимать лабораторию на стороне, при наличии собственной, — очень подозрительно, оставалась «Кастрюля». Клуб показался прекрасным местом для передачи посылки, почему бы ему не выступить и в роли кабинета?
— Посмотрим, что же с вами произошло, уважаемый барон.
Девушка аккуратно разложила одежду на столе: брюки, сорочка, джемпер, куртка, носки, ботинки, нижнее белье — и внимательно осмотрела, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Даст ли сигнал обостренное чутье сильного мага? Результат оказался смазанным: вроде шевельнулось внутри щупальце подозрений, но тут же замерло в недоумении.
Которое усилилось, когда Яна поняла, что следователи проверяли одежду барона только заклинаниями — на ткани не обнаружилось следов порошков или снадобий.
— Вы так в себе уверены?
Гибель Берислава расследовали лучшие маги Зеленого Дома, которые, разумеется, свято верили в свою силу. Однако то, что они не применяли прикладные колдовские средства, вызывало подозрения.
— Ладно, я не гордая, я сделаю за вас работу.
Тем более за нее очень хорошо платят.
Яна отошла к полкам и, поколдовав над составляющими, смешала «порошок последнего крика» — вступив во взаимодействие с одеждой мертвеца, он передавал колдуну последние эмоции покойника. Девушка аккуратно посыпала порошком сорочку Берислава, подождала пару минут, постепенно обостряя восприятие, после чего подцепила с воротника щепотку и вдохнула ее.
Ничего. Абсолютно ничего.
С одной стороны, это подтверждало одно из предположений Миланы: барон заснул за рулем, однако Яна не могла поверить, что Берислав не проснулся перед катастрофой. Хотя бы на мгновение. Хотя бы в тот миг, когда ничего нельзя изменить. Чутье опытного воина должно было заставить барона открыть глаза, и тогда он испытал бы ужас. Или отчаяние. Но «порошок последнего крика» не мог врать — перед смертью Берислав был абсолютно спокоен. Во всяком случае, никакого страха.
— Вы умерли спящим, барон? Я в это не верю.
Яна уселась в кресло и задумалась.
Что в активе?
Во-первых, известный баронам фактор «Х». Он существует, потому что Мечеслав не затеял бы тайное расследование, не получив весомый повод для подозрений.
Во-вторых, странная халатность, проявленная следователями.
В-третьих, не менее странное поведение Берислава перед смертью.
На другой чаше весов тяжелой гирей лежало официальное заключение воеводы Дочерей Журавля, в котором черным по белому сказано, что смерть барона наступила вследствие естественных причин.
Что перевесит?
Яна прекрасно понимала, что ее сомнения эфемерны: отказ от порошков объяснялся уверенностью следователей в своих силах. Спокойствие Берислава — тем, что он так и не проснулся. Фактор «Х»… Возможно, именно его и не хватает в цепочке рассуждений, но выдавать свою тайну бароны не станут.