Вот как раз Иви обслуживает этого карлика, с которым я разобрался в день нашего знакомства. Его зовут Диксон, и он оказался довольно неплохим парнем, не из тех азартных игроков-дегенератов, коими они все являются, спуская свои и чужие деньги. Я выпиваю очередную порцию «Олд кроу» и делаю большой глоток «Лоун стар».
Напиваться мы можем. Нам это удается не так легко, как людям, потому что Вирус обращается с алкоголем в моей крови как с любым другим ядом или инфекцией, но если пить много и с короткими промежутками, можно почувствовать легкое головокружение, словно ты и вправду пьян. И, кстати, никаких отходняков после! Ох эти добродетели вампирского существования! Иви вновь незаметно подходит ко мне и наполняет стакан. Ей, конечно, совсем не нужно этого делать, ведь бутыль стоит прямо передо мной. Но все-таки это так мило с ее стороны.
Все, что ни делает Иви, хорошо, потому что она попросту такого типа. Того, что иначе и не могут. Она из тех, на кого мне нравится смотреть, но протянуть руку и дотронуться нельзя. Пришло время выпить. Она вновь подходит и наполняет стакан. Если смотреть снизу вверх: на ней ковбойские сапоги, джинсы на бедрах, блузка с неприличными высказываниями на местах, где находится грудь, а на лице — мягкая улыбка, которая вся предназначается мне. Вот так я и пялюсь на нее снизу вверх и выпиваю стакан за стаканом.
Она вновь наливает мне и тянется за крышкой бутыли. Одарив меня улыбкой, она произносит:
— Ну так что, я сегодня зайду?
Я довольно киваю: вверх и вниз, вверх и вниз.
— Очень может быть. Очень может быть.
Она перегибается через барную стойку и поглаживает рукой мое лицо.
— Мы могли бы посмотреть фильм. Могли бы немного поиграть.
— Фильм?
— Ага.
Она еще ближе придвигается ко мне, прикасается щекой к моей щеке и облизывает мне ухо. По мне пробегает дрожь. Я чуть ли не плачу. Но не плачу. Кто-то требует выпивку. Она улыбается и, соскользнув со стойки, направляется к посетителю. Я выпиваю и поглядываю на ее задницу.
Вот чем мы занимаемся. Вот какую альтернативу мы нашли занятиям любовью. Так происходит не всегда, однако частенько. Мы лишь флиртуем и дразним друг друга. Мы игриво шлепаем друг друга и щекочем. Мы можем пойти домой и посмотреть порно, а затем позависать. Иногда мы имитируем занятия любовью через одежду. Иногда мы ее сбрасываем с себя вовсе. Но Иви никогда не позволит себе заразить меня, ее болезнь удерживает от того, чтобы переспать со мной, и чувство вины не дает ей покоя. Однако она не знает, что то же самое останавливает и меня. Мой Вирус тоже передается половым путем.
Не знаю, конечно, как с этим у вампиров. Да и кто нас вообще знает. Вирус сидит в моей крови, но, как и ВИЧ, он может оказаться в сперме. Я не могу спать с Иви, потому что могу заразить ее, превратить ее в одну из нас, излечить ее и быть с ней на… Черт! Я опрокидываю в себя еще один стакан.
Тем временем Иви, обслужив очередного клиента, направляется обратно ко мне.
— Значит, я сегодня приду?
— Придешь, детка. Думаю, придешь.
— Отлично. И, может, утром я отведу тебя куда-нибудь позавтракать?
— До чего же ты смешная! Ты сегодня очень смешная девчонка!
Иви думает, что у меня аллергия на солнце. И все потому, что я ей сказал, будто у меня светочувствительная кожа и я страдаю от крапивницы, когда оказываюсь под прямыми солнечными лучами, вся моя кожа покрывается волдырями. Вот что знают обо мне люди, с которыми я более менее близко общаюсь, и вот чем я объясняю им свое нежелание выходить на улицу днем. Я всего лишь аллергик.
Она легонько стукает меня указательным пальцем по носу.
— Я могла бы приготовить завтрак сама.
— А я могу подавиться и умереть.
— Да пошел ты.
— Если ты хочешь позавтракать, я позвоню в службу доставки.
— Ну да. Вот это я и имела в виду, когда сказала «приготовить».
— Какой же я глупый!
Раздается звонок, она хватает трубку. Несколько секунд она с кем-то разговаривает, затем подносит телефон ко мне.
— Это тебя. Лепроси.
— Да.
— Питт?
— Я слушаю. Что у тебя?
— Я кое-что откопал.
— Говори же!
— Только при встрече.
— Ты с той девчонкой?
— Нет. Только я. Встреться со мной.
— Где?
— Этот парк на авеню Би.
— Который еще с башней?
— Ага.
— Не играй со мной, Леп. Ты все уладил?
— Просто встреться со мной. Сейчас же!
Он повесил трубку. Я возвращаю телефон Иви.
— Это Лепроси?
— Да. Мне надо идти.
Я поднимаюсь и вдруг осознаю, что с собой у меня ничего нет. Даже ножа.
— У тебя ведь есть эта бита?
— Конечно.
Она подлезает за ведро со льдом и вынимает биту марки Фрэнка Томаса. Это поистине внушительная бита. Она протягивает ее мне.
— Что случилось?
— Он не назвал меня идиотом.
Я разворачиваюсь. Она кричит мне вдогонку:
— Я приду сегодня.
Я останавливаюсь и делаю пробный удар.
— Вот это, черт возьми, уж точно.
Как пить дать: парень, что построил здесь эту башню, не в своем уме. Как минимум, он профессионал своего дела. А дело его — быть у всех шилом в заднице. Раньше повсюду в Алфабет-сити были такие небольшие парковые зоны — незастроенные кусочки земли, где люди отдыхали и разбивали свои маленькие цветочно-овощные клумбы. В общем было неплохо. Алфабет-сити тогда представлял собой самую настоящую выгребную яму, здесь водились испанцы, чернокожие, наркоманы, нищие, придурки, гомики, бандиты и местные артисты. Словом, никому из них и дела ни до чего не было. Затем грянул бум недвижимости. И город начал продавать эти незастроенные участки, и их потом асфальтировали и застраивали. Новыми хозяевами становились эти вездесущие яппи. И их стремления находили все больше сочувствия у властей.
Когда появился этот парк, люди быстренько разбили в нем свои цветники с геранью и базиликом, а один парень, скульптор, сажать на своем участке ничего не хотел. Он хотел строить: видимо, по долгу службы. Вскоре его небольшой участок оказывается сплошь завален инструментами, и строительными материалами, повсюду лежат грязь и мусор. Рассерженные садоводы потихоньку приходят в бешенство и мечтают выжить его отсюда. Ему угрожают и запугивают судебными тяжбами. Но вскоре они приходят к более менее разумному компромиссу: они договариваются, что каждый волен делать на своем участке все, что ему вздумается, до тех пор, пока не нарушает границы других участков. Соглашение заключено, руки пожаты, и вскоре на участке этого хренова психопата возникает башня.