— Уж не ты ли преградишь мне путь?
— А если я?
— А силенок хватит?
Серьезного сопротивления Пелагея оказать не могла, но дров наломать — вполне, а потому Иван спокойно и веско дал старухе понять, кто контролирует ситуацию. Что могла противопоставить ему простая деревенская баба? Мощный удар скрутил ее невнятные заклинания и унес, как злой осенний ветер уносит желтые листья. Следующий удар закупорил магическую энергию внутри старухи, а затем осторожно, очень осторожно, развеял ее в дым, лишая Пелагею силы.
Иван перевел невозмутимый взгляд на раскрытую Библию:
— Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло.
Ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю. [2]
— Он посмотрел на старуху. — Видишь, Пелагея, несмотря на все зло, что ты причинила этим людям, я стремлюсь сдерживать свой гнев, ибо верю в раскаяние твое. Ты еще можешь вернуться на указанный Им путь.
Ведьма вздрогнула, отвела глаза и хмуро проворчала:
— Ты хорошо спрятал свою силу, монах. Я не почуяла.
— А ты и не должна была, — жестко ответил Иван.
— Зачем ты пришел? Я живу здесь всю жизнь, я знаю этих мужиков с тех времен, когда они бегали на реку сопливыми пацанами. Это моя земля и мое дело.
— Меня позвали, — объяснил проповедник. — Позвали, потому что ты забыла, что живешь на этой земле, а не правишь ею. Потому что ты забыла, что с силой твоей мы мириться будем только до тех пор, пока она не употребится во зло.
— А не боишься, что на тебя управа найдется?
— Ты не раскаялась?
— Мне просто интересно, — с осторожной дипломатичностью ответила старуха. — Ты же понимаешь, о чем я говорю?
— Понимаю, — кивнул Иван. — Но пойми и ты, ведьма: ТОЛЬКО истинная вера творит истинные чудеса. То, о чем ты спрашиваешь, не от Бога, и со мной бороться им не следует.
— Инквизитор.
— Проповедник, — спокойно поправил ее монах — Я несу слово Божие и укрепляю у людей веру в Него. Нет в моей руке меча, ведьма, но есть право на суд Его.
— Милостивый суд? — Старуха с надеждой посмотрела на отца Ивана. С надеждой и со страхом, отчаянно боясь увидеть в глазах проповедника зарево очистительного огня.
— Справедливый.
Озадаченные мужики подтянулись к забору.
— Это… — Федор неуверенно посмотрел на монаха. — Я не знаю, почему мы не пошли…
— В сомнениях пребывает идущий, но надо найти в себе силы преодолеть их на пути к истинной вере. — Отец Иван благожелательно оглядел мужиков — Откройте свою душу, укрепитесь в вере, и сила Его любви поможет вам прожить праведно и не ошибиться.
Полицейский с облегчением понял, что до смертоубийства дело не дойдет. Но ведьма! Ведьма явно перепугалась! Что же сделал старый монах? Капитан откашлялся.
— В общем, так…
— Пелагея признала свою вину, — не обращая внимания на полицейского, продолжил отец Иван. Его пронзительные глаза устремились на поникшую ведьму — И просит снисхождения. Она раскаивается… Так?
Старуха кивнула.
— Она заплатит Федору штраф в размере стоимости трех коров и еще десятую часть этой суммы передаст на нужды районной детской больницы — Монах помолчал — А епитимья, Пелагея, тебе будет такая: до начала зимы ты должна отправиться на богомолье в Троицу и там замолить свои грехи перед Господом. И еще месяц работать, где тебе монахи укажут.
— Да.
Проповедник развернулся и двинулся назад сквозь почтительно расступившихся мужиков, но напротив Григория остановился.
— Десятую часть того, что ты заработаешь в этом месяце, отдашь на богоугодные дела. И впредь не ставь суд человеческий выше Божьего суда. Не сомневайся в милости Его и любви.
«Руководство Русской Православной Церкви до сих пор никак не отреагировало на появление Союза ортодоксов, более известного под названием Курия, светские власти также молчат, явно не собираясь вмешиваться в дела Церкви. Тем временем деятельность уличных проповедников становится все шире и шире. Центры Союза, объединяющего православных граждан, замечены во всех крупнейших городах России, и некоторые СМИ уже поспешили прилепить к этой организации ярлык „черносотенной“. Мы хотим разобраться…»
(«Известия»)
«Широкая рекламная кампания, которую развернул Биджар Хамзи по всем каналам „Тиградкома“, наконец-то выстрелила! И как выстрелила!! Напомним, что один из директоров Торговой Гильдии уже несколько дней оплачивал выход „ждущих“ рекламных роликов, приуроченных к появлению на рынке уникального предложения. И вот сегодня, добившись максимального внимания публики, Биджар объявил…»
(«Тиградком»)
Пермская область,
17 сентября, среда, 23:13 (время местное).
Разлившаяся по лесу тьма заставила беглеца снизить скорость, перейти сначала на быстрый шаг, а теперь, когда тучи окончательно закрыли луну, на медленное, осторожное продвижение вперед. Невидимые в ночи, лишенные листвы ветви причиняли массу неудобств, то и дело норовя ударить или исцарапать обессиленного юношу. Конечно, в обычном случае наступившая темнота не причинила бы Марку особых хлопот: немного магической энергии, несложное для мага его уровня заклинание, и глаза с легкостью привыкают к смене обстановки, позволяя видеть не хуже, чем днем. Но это в обычном случае. Марк понимал, что висящие на хвосте преследователи тщательно сканируют область поиска, и любое заклинание, кроме уже примененных им защитных арканов, укажет его местонахождение не хуже спутникового маяка. Так что нет, никакой лишней магии, пробирайся по неприветливой тайге впотьмах да надейся, что ветер разгонит тучи и серебро строптивой ночной красавицы вновь осветит непролазную чащу, открывая дорогу к спасению.
А пока можно и отдохнуть. Нужно отдохнуть.
Марк устало прислонился к ближайшему дереву и вытер мокрый лоб. Сколько он бежал? Часа два? Три? Пограничный столб — десятифутовый черный крест, оплетенный искусно вырезанной виноградной лозой, — пройден довольно давно. Граница же, Марк знал точно, пролегала в семи милях от скита, значит, если расчеты верны, то сейчас он должен находиться милях в пятнадцати к югу от тайной базы Союза ортодоксов. Неплохо? Для кросса по дремучей тайге замечательно, а для спасения? Точного ответа он не знал. Послушников привозили в скит окольными путями, последний отрезок и вовсе преодолевался через портал, а потому Марк с трудом представлял, где он сейчас находится и как далеко до ближайшего селения. Две мили? Двадцать? Двести? Сибирские просторы широки, непредсказуемы, вряд ли вожди Союза ортодоксов расположили свою секретную базу поблизости от посторонних глаз, хотя, если судить по звездам, далеко на север они не стали забираться, остановились там, где лето подлиннее.