— Я хочу знать, Тори-сан.
— Хорошо. — Вакагасира жестко посмотрел в глаза сятэя. — Нас обокрал кицунэ. [5]
* * *
Тори знал, что рано или поздно это случится. Не предчувствовал, а был уверен, что, несмотря на все предосторожности, нелюди пронюхают о «Розовой хризантеме». Пронюхают и придут. Это должно было выглядеть именно так: первый визит — разведка, нелюди проверили свои предположения, нашли доказательства. Теперь им надо доставить Куколку в логово, убедиться, что они не ошиблись. Чтобы прийти по-настоящему.
Тори знал, что нелюди придут, но все равно, даже получив сообщение о нападении на виллу, надеялся, что речь идет о войне кланов. Конкуренты-якудза могли пронюхать о «Розовой хризантеме» и устроить «силовое прощупывание объекта». К сожалению, бандитские шайки не имели отношения к событиям на вилле. Тори понял это после того, как выслушал Масаоку, оценил ловкость проникновения, а самое главное — после еще одного разговора.
О том, что оябун [6] Кобаяси Утамаро находится в «Розовой хризантеме», даже Тори узнал постфактум, после того, как молчаливый охранник пригласил его в одну из дальних комнат виллы. Старый оябун, одетый, несмотря на довольно теплую ночь, в серый плащ, стоял у окна, тяжело опираясь на простую бамбуковую трость. Точную копию той, что была у Тори. Охранник предупредительно закрыл дверь, и вакагасира, подойдя к Утамаро, опустился на колено.
— Я не ожидал встретить вас здесь, учитель.
Называть оябуна учителем Тори мог позволить себе только наедине. Он и еще небольшой круг избранных, тщательно оберегавших главную тайну клана. Старый Утамаро был не простым гангстером, совсем не простым.
— Тори, я хочу, чтобы ты сказал, что здесь произошло.
Без сомнения, оябун уже составил мнение и теперь хотел убедиться, что его вакагасира не тешит себя напрасными надеждами. Тори вздохнул.
— На виллу приходил кицунэ.
— Ты уверен?
— Да, учитель. Его не видели люди, его не видели видеокамеры. Он повелел компьютеру служить, и тот подчинился. Он убил всех, кто пытался его остановить, и ушел. Я убежден, что это был кицунэ.
Утамаро поджал губы, помолчал, затем провел рукой по коротким волосам Тори.
— Поднимись.
Вакагасира быстро встал на ноги.
— Ты прав, Тори, произошло то, чего мы ждали. — Оябун вновь помолчал. — Кицунэ забрал Куколку?
— Да, учитель.
— Ничего неожиданного.
Кроме того, что нелюди пронюхали о клане. Тори с самого начала не нравилась эта затея с Куколками. Да, она давала колоссальные прибыли, но риск! Риск был слишком высок. Четыреста лет нелюди считали школу Китано погибшей, и кто знает, на что они пойдут, узнав правду. Война, на грань которой поставил школу визит кицунэ, могла действительно уничтожить ее. О чем только думал оябун?
Но Тори понимал и другое. Четыреста лет забвения способны загасить самый сильный огонь. Что проку в знаниях, если их можно только прятать? Что толку в мастерстве, реальный уровень которого невозможно узнать? Воины Китано считали, что достигают высот. Но что это за высоты? Как проверить, чего ты стоишь, если враг даже не знает о твоем существовании? Сомнения порождают неуверенность и убивают веру. Пережив катастрофические бури, корабль школы вошел в тихую гавань, чтобы отдохнуть и набраться сил, но если его стоянка затянется, то из парусов сошьют шезлонги, пушки переплавят на мотыги, а бамбуковые палки станут просто бамбуковыми палками. Корабль должен плыть, должен идти в поход, должен рисковать, в этом его предназначение. Кто не хочет — может остаться в гавани. Но корабль уйдет. Обязательно уйдет.
Именно поэтому старый оябун позволил в свое время уговорить себя на бизнес с Куколками.
Утамаро знал, что лучшего способа подразнить нелюдей нет. Знал, что они придут. И они пришли.
* * *
Вскрытый распределительный щит в подсобном помещении обнаружил один из охранников. Он, как и было приказано, ни к чему не прикасался, а сразу же передал сообщение Тори, который немедленно подошел к зданию в сопровождении верного Масоки. Вакагасира осторожно открыл дверцу и несколько долгих мгновений смотрел на лежащий на кабелях засохший цветок. Он чувствовал любопытные взгляды охранников, но ни один из них не рискнул спросить у вакагасиры, что он видит. Наконец Тори взял в руку цветок и обернулся.
— Вор обладает чувством юмора. Он оставил нам метку — розовую хризантему.
— А аппаратура? — робко поинтересовался один из стоящих вокруг мужчин, судя по всему, он был компьютерщиком. — Там осталась какая-нибудь аппаратура, Тори-сан?
— Нет. Он слишком ловок, чтобы оставлять следы.
Приблизившись к Куколке, кицунэ перестал использовать магию — оборотень не хотел активизировать артефакт. Именно поэтому ему пришлось перепрограммировать компьютер и сделать его послушным своей воле.
— Продолжайте поиски.
Вакагасира прошел сквозь толпу охранников по направлению к главному корпусу виллы. Объяснять подчиненным, что центральный компьютер «Розовой хризантемы» был перепрограммирочан засохшим цветком, бесполезно: не поверят. А второй человек клана не мог позволить себе терять лицо.
* * *
— Одно дело жить в тайне, и совсем другое — жить, таясь. Кому нужна наша сила, если мы не можем делать то, что хотим? — Учитель говорил медленно, отчетливо, он словно читал мысли Тори и отвечал на них. — Мы достаточно сильны, чтобы перестать таиться. Нам не следует вести себя вызывающе, но нас должны уважать. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да, учитель.
— Своим присутствием нелюди оскверняют наш мир, и мы обязаны напомнить, что есть люди, способные бросить им вызов. Это священный долг школы Китано.
— Да, учитель.
— Ты поедешь за кицунэ и заберешь то, что принадлежит клану.
— Заберу?
Вакагасира понимал, что кицунэ приходил не для того, чтобы затем просто отдать добычу. Оябун чуть улыбнулся.
— Время пришло, Тори. — Глава клана снова стал серьезным. — Куколка принадлежит клану, и нелюди должны уважать наше право. Ты заставишь их уважать клан.
«Время пришло!» Вакагасире не нужно было объяснять смысл слов Утамаро. «Время пришло!»
— К тому же Куколка может привести нелюдей к нашему другу.
— Теперь это безразлично, — пожал плечами вакагасира. И осекся под резким взглядом оябуна.
— Не заставляй меня думать, что я ошибся в тебе, Тори.