— Какие нынче времена, такие и священники.
Но Киру волновало совсем другое.
— И все-таки этот гад мог бы угостить нас хотя бы кашей!
Остальные были точно такого же мнения. И поэтому оставшаяся часть дороги прошла в мрачном молчании. Кашеварить на открытом огне было еще тем удовольствием. И поэтому приготовление даже элементарной овсянки растягивалось на целый час. О более сложных блюдах, таких как суп или тушенка, уже и говорить не приходилось. Да и газовый баллон был всего один. И самодельная металлическая держалка, которая крепилась к нему, плохо справлялась со своей ролью. Надо было постоянно караулить, как бы кастрюля не свалилась на землю вместе со всем своим содержимым. И самое главное, уменьшить поток газа можно было лишь до определенного момента, потом он просто гас. И поэтому ни о какой изысканности подаваемых нынче в усадьбе блюд не шло и речи. Не пригорело — и ладно.
Вот и сегодня на обед была недоваренная перловка, в которой плавали плотвички, которых с утра наловил в озере один из ребят. Выглядело это все ужасно, пахло тоже, да еще перловка хоть и была недоварена, но местами умудрилась пригореть. Все получили по тарелке отвратительного месива и замерли, не в силах приступить к трапезе.
— Вы как хотите, — первой не выдержал Леся, — а я еду в Торфяное. Я видела там магазин…
— Я с тобой! — вскочила на ноги Кира, одновременно выплескивая содержимое своей тарелки в кусты. — Купим хлеба и колбасы, наделаем бутербродов.
— Я видела там магазин с хозтоварами, — продолжила говорить Леся, не обращая внимания на выходку подруги. — Может, у них найдется хотя бы простенькая газовая плита — «дачница». Две конфорки все равно лучше, чем одна и нерегулируемая.
Полина с подругами поехать не захотела. Как ни странно, девушка предпочла остаться с Ваником и другими ребятами, которые закончили на сегодня работу в усадьбе и которым теперь предстояли раскопки в колодце. Конечно, они все в душе надеялись, что Полина возьмет на себя лица героев, но девушка их разочаровала, категорически заявив:
— Работать я все равно не могу. Руки так и трясутся. Нечего и думать, чтобы такими руками расписывать лица. И потом…
Полина замялась и замолчала.
— И потом, ты надеешься, что Израк все-таки вернется и закончит порученную ему работу, — договорила за нее со вздохом добрая Леся. — Не стоит, Полиночка, даже если мы и найдем Израка, то ему предстоит долгое судебное разбирательство. К работе он приступит разве что лет через десять.
— Почему так долго?
— А сколько, как ты думаешь, дают за убийство двух человек?
— Я не верю в то, что это он убил тех двоих!
Но даже в голосе Полины теперь не слышалось прежней уверенности. Убедившись, что Израк не просто так наведался ночью к шахте колодца и что у него был точный план действий, студенты по-новому взглянули на поведение своего лидера. Теперь они уже почти не сомневались, Израк затеял что-то дурное или, во всяком случае, запретное. И пока не поздно, пока он не наломал новых дров, его надо остановить.
Так что подкинув студенческую компанию к колодцу, подруги отправились в Торфяное вдвоем. Машина у них была только одна, поэтому Лисице волей или неволей пришлось уступить бразды правления Кире. Он бы ни за что не сделал этого, но оставить ребят одних и без присмотра он тоже не хотел.
— Но ты уж поосторожнее, — умоляюще заклинал он свою подругу на прощание, нежно и взволнованно заглядывая ей в глаза.
Кому-то со стороны могло бы показаться, что Лисица так переживает за жизнь и здоровье своей любимой женщины. Кто-то мог даже умилиться. Но Кира не спешила радоваться. Она совершенно точно знала, Лисица дрожит не за нее, он трясется за сохранность своей драгоценной тачки!
Сидеть в машине всего лишь вдвоем было значительно приятнее, чем всем вместе. Пусть внедорожник Лисицы был невероятно огромным, но и он не был рассчитан на такую большую компанию. Всего их собралось десять человек. И до колодца пришлось совершить два рейса. Да еще один Ваник занимал столько места, сколько Гриша и Гоша, вместе взятые. Эти пареньки, тихие и незаметные, предпочитали пропадать в окрестностях усадьбы. И, как поняли подруги, пусть и менее талантливые, чем Израк, но зато более усердные, чем Ваник и Оля с Юлей, они уже давно закончили свою часть работы. И оставшееся время предпочитали проводить на природе. На них лежало обеспечение лагеря реставраторов свежей рыбой и грибами.
Но услышав про сокровище, которое находилось где-то совсем неподалеку от усадьбы, они не могли не присоединиться к поискам. Потому что поиск сокровищ — это такая вещь, перед которой нелегко устоять и более солидным и зрелым людям. К примеру, сами подруги причисляли себя уже к старшему поколению. У многих их друзей уже были дети, причем у некоторых уже подростки или школьники. И тем не менее, как только возникла перспектива участия в поиске сокровищ, подруги оказались тут как тут.
— Как ты думаешь, если уж мы заедем в Торфяное, может быть, и к Матроне заглянем? Мне кажется, она тут живет уже давно и переживает за судьбу этих мест.
— Угу.
— А как ты думаешь, будет уместно предложить денег Наталье Семеновне? Мне кажется, она здорово нуждается. Она ведь не обидится?
— Нет.
Ответы Киры были так лаконичны, потому что все ее внимание было сосредоточено исключительно на дороге. Что уж греха таить, дороги в окрестностях усадьбы, за исключением той, что вела к самой усадьбе, находились в обычном для российской глубинки плачевом состоянии.
Леся хотела задать еще какой-то вопрос, но на очередном подскоке прикусила себе язык и решила за благо помолчать. Доехав до поселка, Кира остановила машину возле магазина. Хоть и считалось, что в Торфяном их целых два — в одном торговали продуктами, а в другом одеждой, бытовой химией и всяким мелким хозяйственным инвентарем, но на деле оба эти магазинчика находились в одном помещении, разделенном лишь перегородкой. И хотя оба магазина имели отдельные входы с улицы, между ними также существовал проход, которым все покупатели могли беспрепятственно пользоваться. И так уж случилось, что с матерью Боцмана подруги столкнулись как раз в этом самом проходе.
— Наталья Семеновна! — подскочила к старухе Леся, поправляя норовившую выскользнуть из-под мышки довольно тяжелую коробку с плиткой. — А мы к вам!
Наталья Семеновна выглядела куда лучше, чем запомнили ее подруги.
— За скатертями иду одноразовыми, — пояснила она им. — И еще салфеток и из посуды прикупить кое-что к поминкам нужно. Люди придут, надо их по-человечески приветить. Хоть Юрка глупо жил, похоронить я его хочу по-людски.
— Мы с ребятами скинулись, — торопливо произнесла Кира, вытаскивая из кошелька деньги. — Хотим вам помочь с похоронами.
Это были ее собственные деньги, прихваченные с собой в дорогу. Ни с какими ребятами она эти дополнительные расходы не обсуждала, но Наталье Семеновне она об этом, разумеется, не сказала.