Мысль о лишней копеечке еще больше грела душу шпика в то время, когда в его уши продолжала литься вся эта санта-барбара с криминальным оттенком, которую озвучивали Алиев и Самара. В какой-то момент ему подумалось, что этот разговор может завершиться драматично.
Но вскоре Архипу стало ясно, что при всем желании наказать блондинку кавказец не мог это сделать по одной простой причине. Он нуждался в ней как в важном элементе игры, основанной на шантаже Анны Тверской. Слишком много времени и средств было вложено в Евгению, чтобы просто так взять и изъять ее.
Любая замена в таком случае была бы заведомо провальной. «Генерирование» новых бывших любовниц Владимира Тверского выглядело бы и неправдоподобно, и смешно.
Даже Самара, которая, скорее всего, и вправду была близка с шансонье и тащила за собой длинный шлейф всяческих слухов, не сумела убедить вдову в своей интимной связи с Тверским. А что могли сделать подставные телки, призванные со стороны? Ничего!
Все это вполне отчетливо читалось между строк реплик Алиева. Ему явно не хотелось примерять на себя лавры польской и литовской шляхты, приведших на земли Московской Руси в эпоху Смутного времени череду царей-самозванцев. Такая вот историческая параллель возникла в голове Архипа чисто случайно. Перед самой прослушкой он услышал об этом по радио.
Порадовал его и явный намек Резвана на то, что именно он стоял за гибелью продюсера Артема Бренера. Улов от прослушки получался не слабый. Если сравнивать его с добычей рыбака, то Архип явно мог бы похвастаться тем, что поймал двух многопудовых сомов.
Правда, с сомами можно было бы сфотографироваться и затем показывать эти снимки знакомым. А вот с уловом от прослушки по известным причинам фотографий не получилось бы. Шпик даже ради прикола не стал бы снимать себя и подслушивающее устройство на телефон. Любовнице не покажешь, братва засмеет, а боссу это и вовсе неинтересно.
Когда стало ясно, что вор и его быки покинули квартиру блондинки, Архип убрал то самое устройство на заднее сиденье и принялся внимательно следить за подъездом. Авто Резвана стояло где-то неподалеку. Сразу несколько тачек могли претендовать на то, чтобы быть собственностью Алиева.
Хрипатый тип даже попытался навскидку определить эту машину. Он высматривал ее среди самых крутых, но интуиция его подвела. Кавказцы вышли из подъезда, направились к стоянке и сели в довольно непрезентабельный автомобильчик. Получалось, что они тоже маскировались, не желали бросаться кому-либо в глаза.
Когда их авто тронулось с места, шпик тут же завел мотор своего «жигуленка». Он решил ехать следом за недавними гостями блондинки. Архип двигался нарочно медленно и держался на некотором расстоянии от кавказцев, чтобы те не засекли «хвост».
Тот факт, что они тоже осторожничали, являлся неоспоримым. А раз так, значит, его подопечные были предельно внимательными к тому, что творилось вокруг. В таком случае преследователю было не так-то и просто оставаться незаметным. Однако порученец могущественного хозяина все равно решил проследить за Алиевым и его быками. На всякий случай. Авось удастся выяснить что-нибудь еще!
Сразу после обеда Денис и Анна занялись маринованием мяса для шашлыков. В связи с этим у них вышел небольшой спор. Он настаивал на одном способе, а она — на другом. Каждый считал лучшим именно свой способ. В конце концов они пришли к компромиссу — замариновали мясо по частям, чтобы потом попробовать и оценить оба варианта.
Мангала у них не было. По крайней мере, ни в снимаемой ими части дачи, ни на подворье его не нашлось. Хозяин дачи, как и предупреждал заранее, дома не появлялся, и спросить у него не представлялось возможным. Бегать же по дачному поселку и выпрашивать не хотелось. Да и опять же не стоило привлекать к себе лишнего внимания.
Поэтому они решили просто развести костер. Мужчина придумал, как это сделать лучше всего, чтобы и романтично было, и чтобы мясо не подгорело. Женщина ловила взглядом каждое его движение. Она могла бесконечно любоваться тем, что он делал. Топор, колышки, очаг из нескольких кирпичей, выложенных в круг. Все очень просто, ясно, но чарующе странно.
Анна снова и снова ловила себя на мысли о том, что ее чувства к спутнику на порядок выше, чем просто уважение. Это в который раз ее пугало, но поделать с собой она ничего не могла. Да, женщина пыталась отогнать эти мысли подальше, говорила себе, что это будет предательством памяти погибшего мужа. Но быть убедительной для себя самой у нее ничуть не получалось.
Шашлык выдался отменным независимо от того, по чьей рецептуре мариновалось мясо. Денис и Аня это сразу признали и решили объявить в их кулинарном споре боевую ничью. Шашлык хорошо шел под красное грузинское вино и свежие домашние овощи.
Культурная часть вечера не заставила себя долго ждать. Короб, как и обещал, одолжил у соседа гитару, которая оказалась изрядно расстроенной.
Анна взяла ее в руки, попробовала что-то наиграть и изумилась:
— Как вообще этот сосед мог что-то играть на ней?
— Может, у него не такой тонкий музыкальный слух, как у тебя? — предположил Денис, делая упор не на комплименте в ее адрес, а на том, что мужик с соседней дачи не умеет настраивать гитару.
Тверская улыбнулась и принялась крутить колки. Мужчина внимательно следил за тем, как она добивалась надлежащего звучания струн. В этих ее движениях было что-то действительно чарующее. В те секунды она выглядела как заботливая мама или ласковая жена.
По крайней мере, именно такие сравнения пришли в голову Карбалевичу. Он едва сдерживал себя, чтобы не озвучить их. Денис и так позволил себе за день слишком много комплиментов в адрес Ани. Он боялся, что новые прозвучат несколько пошловато и будут восприняты женщиной без адекватного понимания.
Денис считал невозможным перейти тонкую грань их дружеских отношений. Он сковывал себя клятвами, которые дал самому себе в память о покойном тюремном друге. Поэтому Короб продолжал молчать и просто любоваться своей талантливой спутницей.
Гитара наконец-то была настроена. Аня с некоторым стеснением попросила подлить в ее бокал вина. Денис без промедления выполнил эту просьбу. Не забыл налить и себе. Они чокнулись и отпили из бокалов, смакуя вкус виноградного напитка. Вдова ласково улыбнулась и передала бокал другу.
Ее пальцы ударили по струнам. Нехитрый перебор вплетался в треск дров и молчание теплой ночи. Женщина начала петь. Очень трогательным речитативом она выводила слова прочувственной баллады о девушке, которая ждала возвращения своего любимого с войны.
В тексте песни не было никакой привязки к конкретной исторической эпохе. С одинаковым успехом можно было представить, что героиня мечтает о возвращении из похода рыцаря и о приезде домой спецназовца, отправленного в какую-то горячую точку. Такой поразительно вневременной оказалась эта песня.
Короб слушал, смотрел куда-то вдаль и печально улыбался. Можно было представить, что он примерял сюжет баллады под себя, под свою жизненную историю. Да в этом случае едва ли не каждый стал бы задумываться о чем-то подобном.