И Маркиз решил побольше узнать про эту марку: сколько таких марок на свете, какова ее действительная цена, и стоит ли она того, чтобы рисковать своей деловой репутацией, а может быть, и жизнью…
Если Маркизу требовалось что-то узнать про ценные бумаги или финансы, про крупных бизнесменов или чиновников, он обращался к своему старинному знакомому Рудику Штейнману. Если его интересовали драгоценные камни, ювелирные украшения – к пожилому, уважаемому ювелиру Ивану Францевичу Миллеру. Специалистов по маркам среди его знакомых не было, но Леня здраво рассудил, что ювелир Миллер по роду своей работы наверняка должен знать кое-кого из серьезных филателистов. Поэтому он позвонил Ивану Францевичу и спросил, нет ли у него знакомого, который хорошо разбирается в марках и при этом не болтает лишнего.
Иван Францевич был человек серьезный, спокойный и немногословный. Может быть, его и удивил неожиданный Ленин интерес к филателии, но он никак это удивление не проявил – ни неуместными вопросами, ни подозрительной интонацией. Он просто порылся в своей записной книжке и продиктовал Лене телефон нужного человека.
Этого человека звали странно – Минуточка. Встречу Лене он тоже назначил в весьма странном месте – в чайном магазине на улице Рубинштейна.
Леня подъехал к магазину точно в назначенное время, вошел внутрь.
Колокольчик на входной двери негромко звякнул, и Леня невольно застыл на месте от обрушившихся на него ароматов.
В небольшом помещении пахло цветами и фруктами, ванилью и корицей, мятой и имбирем. Здесь смешались запахи июльского утра и рождественской ночи, запахи дальних стран и давно забытых детских воспоминаний.
Полки по стенам были заставлены бесчисленными банками с притертыми крышками, в которых хранились самые изысканные сорта чая из разных уголков земли. Здесь были китайские и японские сорта, индийские и цейлонские. Черный чай и зеленый, желтый и красный. Ройбуш из Южной Африки и парагвайский мате, травяные сборы и фруктовые смеси…
– Чем я могу вам помочь? – спросила стоявшая за прилавком симпатичная девушка в белоснежной кружевной наколке.
– Я хочу попробовать чай «Радость императора», – произнес Маркиз условную фразу, которую Минуточка сообщил ему по телефону.
– Пожалуйста, вас ждут! – И девушка показала Лене на расположенную в глубине магазина дверь.
За этой дверью находилась небольшая комната для дегустации чая. Комната эта была разгорожена пополам завесой из бисерных нитей. В обеих ее половинах было по одному столику. Маркиз прошел за бисерную завесу и увидел тщедушного человечка с редкими, прилизанными волосами, который потягивал бледно-золотистый чай из темно-синей чашки тонкого фарфора.
– Я вам звонил, – проговорил Леня, приближаясь. – Я Леонид… от Ивана Францевича…
– Минуточку… – проговорил тщедушный человечек, сделал маленький глоток, прикрыл глаза от удовольствия и поставил чашку на стол. – Присаживайтесь… будете чай?
– Ну, раз уж здесь такой огромный выбор… – Леня сел рядом с новым знакомым. – А какой вы мне посоветуете? «Радость императора»? «Полет дракона»?
– Ну, это скорее для знатока, вы его не оцените… а вам на первый раз посоветую «Лунный жемчуг»… минуточку… – Он щелкнул пальцами, и из-за занавеси появилась девушка в синем китайском платье со стоячим воротничком.
– Для молодого человека – «Лунный жемчуг», – распорядился человечек, – а для меня – еще одну порцию «Царя обезьян».
Девушка безмолвно удалилась.
– Иван Францевич сказал мне, – начал Маркиз, – что вы очень хорошо разбираетесь в марках…
– Минуточку! – оборвал его собеседник. – Сначала вы выпьете чашку чая, а потом уж перейдем к делу!
– А нельзя наоборот?
– Нет. Чай приведет вас в подходящее душевное состояние, а то сейчас вы слишком взбудоражены. Марки требуют спокойного, уравновешенного отношения…
Леня не стал спорить.
Через пару минут официантка вернулась, поставив перед ним синюю чашку и расписной фарфоровый чайник. Леня потянулся к чайнику, но новый знакомый остановил его:
– Минуточку!
Он приподнял крышку чайника, вдохнул ароматный пар, перемешал чай ложечкой и только после этого налил в Ленину чашку. Маркиз отпил маленький глоток и, чтобы доставить удовольствие собеседнику, изобразил на своем лице восхищение. В действительности ничего особенного в этом напитке он не нашел.
Правда, один несомненный плюс в нем был: допив первую чашку, Леня почувствовал, как успокаивается, а все беспокойство испаряется, поднимаясь к потолку вместе с душистым паром.
– Итак, – проговорил Маркиз, отставив чашку и повернувшись к собеседнику, – теперь вы готовы взглянуть на мою марку?
– Минуточку! – Тот достал из внутреннего кармана пиджака очешник, неторопливо открыл его и водрузил на нос круглые очки с толстыми стеклами. Видимо, посчитав это недостаточным, вынул из другого кармана черный замшевый футляр, из которого извлек пинцет и лупу в старинной бронзовой оправе.
– Ну что ж, давайте вашу марку!
Леня положил перед ним пластиковый пакетик с розовой маркой.
Минуточка осторожно вынул марку пинцетом, положил на развернутую салфетку и принялся внимательно разглядывать ее через лупу. Леня молчал и даже старался не дышать, чтобы не мешать работе специалиста.
Через несколько бесконечно долгих минут он все же не выдержал и спросил:
– Ну, как? Что вы о ней можете сказать?
– Минуточку! – Филателист сделал в сторону Маркиза предупреждающий жест, перевернул марку пинцетом на другую сторону и снова углубился в ее изучение.
Леня подпер кулаком подбородок и уставился в стену скучающим взглядом. На стене не было ничего интересного, кроме рекламных листовок, превозносящих удивительные достоинства японского чая.
Леня прочитал листовку, поболтал ногой и снова повернулся к филателисту. Как раз в это время тот оторвался от марки и аккуратно положил ее в пакетик.
– Ну, что? – оживился Маркиз. – Она настоящая? Сколько она может стоить?
– Минуточку! Куда вы спешите? – Филателист неторопливо убрал в футляр лупу и пинцет, спрятал их в карман, снял очки и только тогда повернулся к Лене. – Что вы хотите знать? Сколько она стоит? Думаю, что нисколько. Вряд ли на нее найдется покупатель.
– То есть… то есть она фальшивая? – разочарованно протянул Леня.
– Нельзя так сказать…
– Ничего не понимаю! Если она не фальшивая, почему она ничего не стоит?
– Минуточку! – Филателист поднял руку. – Фальшивой можно считать марку, которую сделали как копию существующей на самом деле ценной марки. Вы согласны?
– Ну, в общем, да… – Маркиз кивнул, не понимая, к чему клонит его собеседник.
– Но такой марки, как эта, просто не существует на свете.