Лола перевела дух. Обошлось.
Все время завтрака Лола была начеку. Нужно было зорко следить за Лениной тарелкой и вовремя подавать нужный соус, ибо, если бы он, к примеру, полил блинчик с мясом сладким вареньем, мог разразиться скандал. Не то чтобы Лола очень уж боялась своего компаньона, просто в данный момент скандалить не хотелось.
В конце концов Лола так утомилась, что кофе пила совершенно без всякого удовольствия.
– Пойдешь в Эрмитаж, – сказал Леня, показав своей боевой подруге записку, которую он получил в супермаркете, – давай собирайся, время не ждет…
– Почему я? – тут же заупрямилась Лола.
– Потому что твоя очередь, – ответил Маркиз и снова машинально запихнул в рот конфету. Лола положила пакет на кухонный стол возле чайника, потому что совершенно не представляла, что можно с этими конфетами делать. Положить в конфетницу и угостить соседку, забежавшую за солью или нитками? После такого, с позволения сказать, угощения можно с соседкой навсегда отношения испортить! А если конфеты долго будут в шкафу валяться, то еще жучки заведутся… Или муравьи, они сладкое любят…
Правильнее всего было бы эти конфеты выбросить, а еще вернее – просто не покупать, однако Ленька зачем-то набрал целый пакет. Ох уж эти мужчины!..
Маркиз жевал конфету, было такое чувство, что во рту полно сухой штукатурки. Он взглянул на фантик. Конфета называлась «Новый дом». Что ж, все логично. Однако неужели они и впрямь положили в начинку замазку для окон?
– В конце концов, мы можем пойти туда вместе, – предложила Лола, – заодно повысим твой культурный уровень… тебе бы это очень не помешало…
Леня налил воды из-под крана, прополоскал рот и мрачно поглядел на бестолковую подругу.
– Угу, вместе, – буркнул он, – наша задача – не под ручку по музею прогуливаться и не мой культурный уровень повышать, а быстренько выслушать все, что скажут, и уходить оттуда, не привлекая постороннего внимания.
– Да что там за тайны мадридского двора? – возмутилась Лола. – Шифруемся, как шпионы какие-то, можно подумать, нас наняли государственные секреты воровать!
Леня расстроился, он и сам чувствовал себя неуверенно, принимая этот заказ вслепую, не встречаясь предварительно с клиентом. Мелькнула мысль, что, несмотря на все его уважение к Илье Ароновичу Левако, следовало бы твердо отказаться работать на таких условиях.
Чтобы отогнать несвоевременную мысль, Леня надкусил следующую конфету. И мгновенно онемел, поскольку зубы скрепились, будто он набрал полный рот клея. Причем не конторского, а суперсильного, который, если верить надписям на тюбике, может приклеить что угодно к чему угодно, начиная с оторванной подметки и кончая крылом самолета, отвалившимся прямо в воздухе.
Не дождавшись ответа от своего компаньона, Лола махнула рукой и пошла одеваться. Маркиз в это время прочитал на фантике, что конфета называется «В долгий путь», и нарисован был поезд дальнего следования. Очевидно, изготовители имели в виду очень долгую дорогу, например, из Москвы во Владивосток, потому что Ленины челюсти и не думали размыкаться.
Лола потратила на сборы всего полчаса – рекордно короткий срок, все это время ее компаньон безуспешно пытался избавиться от налипшей в зубах конфеты. Когда же он увидел свою подругу, дорого и со вкусом одетую, с самой модной прической и очень эффектную, то глаза его начали метать молнии, а рот открылся сам собой.
– Ты что, – спросил Леня, выплюнув наконец ненавистную конфету, – ты это нарочно?
– Ну что такое, – заговорила Лола недовольно, – ну что опять не так? Чем ты на этот раз недоволен?
– Ты собираешься идти в таком виде? И шубу норковую наденешь?
– Да собиралась… коротенькую… ну, ты знаешь – ту, цвета грецкого ореха… а чем тебе шуба не подходит?
– Лолка, очухайся, – Леня заговорил более мирно, – ну что подумают тамошние служители, когда такая шикарная девица вдруг попросит экскурсию про неолит и раннюю бронзу?
– Кстати, а что такое «ранняя бронза»? – полюбопытствовала Лола. – И чем она отличается от поздней?
– Тебя только это интересует? – удивился Маркиз. – Ты разве знаешь, что такое «неолит»?
– Ну, с неолитом-то все просто, – протянула Лола, – неолит – это новый каменный век…
Леня разинул рот так широко, что у конфеты больше не было шансов.
– Лолочка… – благоговейно прошептал он, – так ты, оказывается, умная? Образованная? А я-то с тобой запросто…
– Хватит дурака валять! – Лола топнула ногой, она была совершенно не в настроении шутить, у нее в душе занозой сидела родственница из Черноморска, слишком привлекательная, чтобы встреча ее с Маркизом закончилась ничем. – У меня времени нет!
– А сама его попусту тратишь! – Леня стал серьезным. – В общем, переодевайся! Учительница ты или завуч. И так сильно образованная, а тебе все мало! Хочешь узнать все про раннюю бронзу, жить без нее не можешь! Поняла задачу? Тогда выполняй!
– Слушаюсь, мой компаньон и повелитель! – буркнула Лола и достала из шкафа серенький в неяркую крапинку костюмчик с прямой юбкой до середины колена.
К нему полагалась белая блузочка с отложным воротничком, как говорила Лолина бабушка. Такой блузки в шкафу не нашлось, да Лола все равно решила, что это будет перебор, и надела под костюм тонкий темненький свитерок. Потом наскоро нанесла на лицо легкий грим, так что глаза стали казаться меньше, а кожа приобрела болезненный землистый оттенок. К тому же еще помаду Лола выбрала вовсе уж не подходящую, так что в зеркале отразилось нечто несуразное.
– Вот это отлично! – обрадовался Леня. – Очки не забудь, для полного завершения образа!
К своему стыду, Лола давно не была в Эрмитаже и удивилась тому, какая большая очередь стоит во дворе музея. К счастью, очередь двигалась быстро, и уже через полчаса Лола купила билет и, пройдя через рамку металлоискателя, вошла в просторный холл музея перед роскошной Иорданской лестницей.
Слева от лестницы находилась конторка, где можно было взять напрокат комплекты аудиогида – компактные магнитофончики с наушниками. Озабоченная женщина лет сорока в форменном зеленом пиджаке доставала с полок аккуратные комплекты и выдавала их посетителям.
Сюда-то и направилась Лола.
Перед ней многочисленные посетители брали обзорные экскурсии по музею, экскурсии по залам итальянского, французского искусства, по экспозиции Рембрандта и других голландских художников семнадцатого века. За Лолой пристроился сутулый мужчина простоватого вида – явно приезжий. Впрочем, известно ведь, что обычный житель Петербурга в Эрмитаж ходит чрезвычайно редко – в школе с экскурсией и потом раза два, чтобы сопроводить приехавших в гости родственников.
Мужчина с любопытством оглядывал залы с мрамором и позолотой и, малость обалдев от такой красоты, жаждал поделиться мнением хоть с кем-нибудь.
– Это же надо, – сказал он, деликатно толкнув Лолу локтем, – красота-то…