Приказ требовал по меньшей мере побить мировой рекорд, но, похоже, был выполнен.
Демьянов не мог взять в толк, к чему такая спешка, какого черта они бросают вверенное им государственное имущество. Не до конца понимая, что происходит, он счел за лучшее последовать за подполковником. Когда они перешли проспект, большинство солдат уже спустились вниз.
— Смешно… — снова заговорил однокашник, когда последний боец сбежал по лестнице.
Они уселись прямо на бордюре. Перед ними на проезжей части роилась толпа автомобилистов.
— Ни хрена мы не учимся. Светомаскировка, пешие колонны, противогазы. А нам дали просраться, как в июне сорок первого.
— Да ты объяснишь?..
— Слушай внимательно, времени в обрез. Минут десять назад…
В этот момент до них долетел далекий рокот, похожий на раскаты грома, что было неудивительно в такую жару. Вот только небо оставалось ясным, как будто налетевшим порывом сдуло с него все облака.
Чуть тряхнуло землю у них под ногами, на что уж точно никакая гроза не способна. Качнулись кусты акации, вспорхнули голуби, до того мирно клевавшие семечки на горячем асфальте, да чуть дрогнули витрины соседнего магазина.
— Еще один, — глухо произнес подполковник.
— Да что такое?
— Не коси под дурачка, Серега. Все ты понял.
— Хочешь сказать… началось?
Демьянову показалось, что его голос звучит неуверенно. Слабенько. Словно не он это говорит, бывший «ликвидатор», а зеленый салажонок, только вчера принявший присягу. А то и вовсе «шпак», какой-нибудь лысеющий менеджер с брюшком или барыга с рынка.
— Уже закончилось, — коротко ответил Дмитрий. — Добивают.
— Чем это они? — бессмысленный вопрос, просто чтоб не молчать.
Так легче.
— Для палубных далеко. «Воздух-земля», скорее всего. Каждые две минуты долбят. Даже не прячутся. ПВО они явно в первую голову подавили.
— А город? Какого хрена никто не оповещает?
— «А город подумал, ученья идут», — тихо произнес Иваненко, не глядя на него. — Некому. Да посмотри на них. Бараны. Трясутся за свои тачки. Их сейчас только очередями можно разогнать, да и то не в воздух. А сверхзвуковая прилетит — все лягут еще до взрыва.
В этот момент все стало на свои места, как части простой головоломки. И отключение электричества, и нарушение всех видов связи.
А короткие, рубленые фразы продолжали вбиваться в его сознание, как гвозди в крышку гроба:
— Десять минут назад… Предположительно высотный взрыв. Электромагнитный импульс. Точно, он, родимый. Энергии нет нигде, даже там, где были автономные генераторы. Метро стоит. Никто ни хрена не знает. Администрация не отвечает, штаб округа тоже. Возможно, на их месте уже воронки. Знаешь выражение «небо коптить»? Высокоточное оружие, мать его. По радио вместо гражданских станций бульканье и треск. На ведомственных и военных частотах тоже почти молчок. На коротких волнах и УКВ — ни звука. На длинных иногда пробиваются обрывки переговоров, но слабо, ничего не понять. А из того, что понятно, — ясно, что дело полный швах. Крики, паника, ругань, вопли. И это армия.
Врут те, кто говорит, будто сильный человек не подвержен психологическому шоку. От него может быть защищен только пьяный или отмороженный на всю голову кретин. Любого другого подобная новость может сбить с ног. Но Демьянов устоял, хотя земля хотела уплыть у него из-под ног.
Его однокашнику не пришлось тратить драгоценное время на объяснения. Сергей Борисович и без него представлял, как выглядят такие операции. Сербия. Ирак. Афганистан. Иран. Сирия…
Масштаб несопоставим, но и сил явно задействовано на порядок больше. Сначала они разнесли в пух и прах командные центры, противовоздушную оборону, РВСН и авиацию. И тут вряд ли обошлось без «немирного атома».
Потом военные объекты второй очереди. Попутно отслеживались мобильные цели вроде автоколонн вооруженных сил и боевой техники на марше. Здесь уже разгулялись столь любимые пиндосами крылатые ракеты. «Потом» и «теперь» — условно, потому что даже десяти тысяч ракет хватило бы на все про все. Хирургия. Тут вам не нацисты, а гуманная нация. Конечно, бывают осечки. Там автобус вместо ракетного тягача, тут роддом вместо военкомата. Ну так и цель посерьезнее — не какой-то Третий рейх германской нации, а новый порядок. Мировой. Суки…
А если намечается сухопутная операция, то придет черед инфраструктуры. Ненужной инфраструктуры. Той, которая не понадобится Порядку при высасывании того, что ему еще не успели продать. А без ненужной инфраструктуры — коммунальных сетей, дорог, больниц — быстро начнет сокращаться ненужное население. Не по миллиону в год, а, скажем, по десять. Сколько там, по плану Тэтчер, достаточно русских? Вот под эту цифру и подгонят.
Демьянов стоял ни жив ни мертв.
Так всегда. Звездец нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь.
Его страны больше нет на карте. Города стоят, и люди живы. Но уже летают над ними, как стервятники, вражеские бомбардировщики — ракетные платформы. Летают как у себя дома, то и дело отправляя с безопасного расстояния свои «гостинцы». И некому их наказать. Нет больше ни власти, ни генштаба. Огромная армия обезглавлена и превратилась в толпу людей в форме. Может, и Кремля уже нет. Нет «министерства ежедневных ситуаций», нет ГО, чтобы укрыть, накормить, спасти.
Но скоро о них позаботятся. Прилетит вдруг… нет, не волшебник в голубом вертолете, а оккупационная администрация. Хотя гауляйтера могут назначить и из туземцев.
Было бы неправдой говорить, что Сергей Борисович об этом раньше не думал. Но не так представлялась ему грядущая война. К этому их не готовили. Хотелось кричать: «Так нечестно! Нельзя разбить великую страну за пять минут».
Хотя сам он прекрасно понимал, что в войне все средства хороши, если они ведут к победе, и знал соотношение сил, не оставлявшее его Родине шансов. Разве что она успела нанести ответно-встречный удар. Но успела ли?..
— Пиндосы, — выдавил из себя единственное слово Демьянов.
— А ты думал, марсиане? — глухо ответил подполковник. — Спускаемся в переход. Только без паники.
Это было лишнее. Он уже и так был спокоен как никогда. Вся его боль превратилась в злость и решимость.
— Что за бойцы?
— Мои. Ракетчики. Вот ведь ирония судьбы. На учения ехали. Последнюю неделю всех гоняли почем зря. Спохватились, мать их.
— Да, поздно пить «Боржоми»… — пробурчал себе под нос Демьянов. — Каков план действий?
— Простой. Твой объект как, функционирует? Вот и укрой всех. Пусть пересидят денек-другой. Ротный там, Олег Колесников, хороший мужик, толковый, с ним все дела решай. Остальные…
Он не договорил, потому что в этот момент бабахнуло гораздо ближе. Как прикинул Демьянов — на углу Морского проспекта и улицы Терешковой, в районе Президиума Сибирского отделения РАН.