— Ах, да. Он хотел, чтобы я отдал тебе это.
И он бросил коробку конфет на землю около Роланда.
— У него много таких штук там, в трейлере.
— Господи! — Рука Шейлы забралась в коробку и достала несколько шоколадных конфет. — Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз ела такое!
— Я передам ему то, что ты сказал!
И снова собирался выбраться из палатки.
— Подожди минуту! — окликнул его Роланд. — Какое дело он хочет обсудить со мной?
— Я же сказал, что для этого тебе придется его увидеть.
Роланд заколебался, но он посчитал, что обидеть его не смогут.
— Я не пойду никуда без автомата, — сказал он.
— Конечно, почему бы и нет?
Роланд выбрался из спального мешка и встал. Шейла, уже заканчивающая одну из шоколадных конфет, сказала.
— Эй, подожди! А как насчет меня?
— Мистер Кемпка хочет только мальчишку.
— Поцелуй мой зад! Я не останусь здесь одна!
Лаури пожал плечами, сбросил ремень ружья с плеча и передал ей.
— Вот. И не снеси случайно свою голову.
Она взяла его, поздно поняв, что это то самое ружье, которое использовалось, чтобы убить младенца. Но она не могла вообразить, что сможет остаться одна без ружья. Затем она снова обратила свое внимание к коробке с конфетами, и Роланд последовал за Джадом Лаури к трейлеру, где через дощечки заколоченного окошка мерцала желтая лампочка.
Маклин на краю озера снял черный плащ и грязную окровавленную рубашку. Затем начал разматывать бинты со своего обрубка, а Солдат-Тень молча наблюдал за этим. Он разбинтовал культю, и бинты упали на землю. Рана не выглядела прелестной, и от вида ее Солдат-Тень присвистнул.
— Дисциплина и контроль, мистер, — сказал Солдат-Тень. — Это то, что делает человека мужчиной.
Это были в точности слова отца Маклина. Он вырос, слыша их, они запали ему в голову, стали его девизом, с которым он жил. Теперь он принуждал себя войти в соленую воду и сделать то, что требовали от него дисциплина и контроль.
Солдат-Тень сказал с песенным ритмом:
— Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре! Шире шаг, мистер!
О Господи, вздохнул Маклин. Несколько секунд он постоял с закрытыми глазами. Все его тело тряслось от холодного ветра и своего собственного страха. Затем он вытащил из-за пояса нож и пошел вперед, в плещущееся озеро.
— Садись, Роланд, — сказал Толстяк, когда Лаури привел Роланда в трейлер. Предложенный стоял напротив стола, за которым сидел Кемпка. — Закрой дверь.
Лаури послушался его, и Роланд сел. Он держал руку на автомате, который положил на колени.
Лицо Кемпки сложилось в улыбку.
— Хочешь что-нибудь выпить? «Пепси»? «Кока»? «Семерку вверх ногами»? Как насчет напитков покрепче?
Он засмеялся своим высоким, визгливым голосом, и множество подбородков его затряслось.
— Ты уже совершеннолетний, да?
— Я буду «Пепси».
— Ага, хорошо. Джад, принеси, пожалуйста два «Пепси».
Лаури встал и вышел в другую комнату, которая должна была быть кухней, подумал Роланд.
— Зачем вы хотели видеть меня? — спросил Роланд.
— Есть одно дельце. Деловое предложение. — Кемпка наклонился вперед, и стул под ним затрещал и зашипел, будто пламя костра. Он был одет в спортивную рубашку с открытым воротом, который не скрывал коричневые проволокообразные волосы на груди, брюхо нависало над поясом зеленых брюк. Волосы Кемпки были густо напомажены и расчесаны, и внутри трейлера пахло дешевыми сладкими духами. — Ты очень заинтересовал меня как очень интеллигентный молодой человек, Роланд. Молодой мужчина, прямо скажем. — Он ухмыльнулся. — Я заметил сказать, что у тебя есть голова на плечах. А также есть огонь. О, да! Я люблю молодых мужчин с огнем. — Он посмотрел на оружие, которое Роланд держал в руках. — Мог бы и отложить его в сторону. Ты знаешь, что я хочу быть твоим другом.
— Очень мило.
Роланд держал автомат направленным на Фредди Кемпку. На стене за спиной Толстяка стояло множество винтовок и на крючках висели пистолеты, отражая зловещий желтый свет лампы.
— Ну, — Кемпка пожал плечами. — Мы все равно можем поговорить. Расскажи мне о себе. Откуда ты родом? Что случилось с твоими родителями?
Мои родители? — подумал Роланд. Что случилось с ними? Он вспомнил, как они ехали вместе в Земляной Дом, вспомнил катастрофу в кафетерии, но все остальное было смутно и безумно. Он не смог даже вспомнить точно, как его мать и отец выглядели. Они умерли в кафетерии. Да. Оба они похоронены под скалой. А он
теперь был Рыцарем Короля, и не было возврата назад. — Это не важно, — сказал он. — Так вы об этом хотели со мной поговорить?
— Нет-нет. Я хотел… А вот и наши прохладительные напитки!
Вошел Лаури с «Пепси» в двух пластиковых стаканчиках, один он поставил напротив Кемпки, а другой протянул Роланду. Лаури начал заходить за спину Роланда, но тот быстро сказал:
— Пока я здесь, находись у меня на виду.
Лаури остановился. Он улыбнулся, поднял руки в миролюбивом жесте и уселся на кучу коробок возле стены.
— Как я сказал, я люблю молодых мужчин с огнем.
Кемпка отхлебнул из своего стакана. Роланд тоже. Он давно не пробовал таких напитков и он проглотил сразу почти половину стакана. Напиток почти потерял все газы, но все же это было наилучшей штукой, какую он пробовал.
— Так о чем же? — спросил Роланд. — Что-нибудь по поводу наркотиков?
— Нет, совсем не об этом. — Он снова улыбнулся. — Я хочу побольше узнать о полковнике Маклине. — Он наклонился вперед, и стул снова заскрипел; он положил локти на стол и сцепил свои толстые пальцы вместе. — Я хочу знать…
Что такого дает тебе Маклин, чего я предложить не могу?
— Что?
— Посмотри вокруг, — сказал Кемпка. — Посмотри, что есть у меня: еда, напитки, конфеты, ружья, патроны — и власть, Роланд. Что есть у Маклина? Маленькая изношенная палатка. И знаешь еще что, Роланд? Это все, что у него есть. А я управляю этим сообществом. Я полагаю, можно сказать, что я — закон, мэр, судья и жюри, все в одном лице. Правильно?
Он быстро взглянул на Лаури, и тот покорно повторил:
— Правильно, — словно бы марионетка чревовещателя.
— Так что такого дает тебе Маклин, Роланд? — Кемпка поднял брови. — Или, могу я спросить тебя, что такого даешь ему ты?
Роланд чуть было не сказал Толстяку, что Маклин был Королем — сейчас без короны и королевства, но когда-нибудь собирающийся вернуться к власти, — и что он зарекомендовал себя как Рыцарь Короля, но он посчитал, что Кемпка был столь же примитивен, как клоп, и ему не понять великой цели этой игры. Поэтому Роланд сказал: