— О, мы пришли не для того, чтобы предупредить вас. Мы шли за вами, чтобы не дать им вас убить. — Робин спустился с валуна и другие мальчишки тоже. Они стояли вокруг костра, грея руки и лица. — Это было нетрудно. Вы оставили такой след, как будто плуг прошел. И кроме того, вы кое-что забыли. — Он открыл другую походную сумку, залез в нее и вытащил второй кувшин самогона, который Хьюг дал Полу. — Вот, — и бросил ее Сестре. — Я думаю, что здесь осталось достаточно, чтобы глотнуть всем.
Там было достаточно, и тепло от самогона грело в животе у Сестры. Робин послал троих ребят стоять на страже вокруг лагеря. — Хитрость заключается в том, чтобы производить как можно больше шума, — сказал Робин после того как они ушли. — Они не станут стрелять в кого-то конкретного, потому что кровь сведет с ума всех остальных зверей в лесу. — Он сел около костра, стащил свой капюшон и снял перчатки. — Если ты хочешь спать, Сестра, то лучше тебе сделать это сейчас. Нам нужно сменить их на часах перед рассветом.
— Кто сделал тебя таким ответственным?
— Я сам. — Свет от костра отбрасывал тени на его лицо, вспыхивал отблесками на тонких волосах и косточках, он был похож на князя первобытного племени. — Я решил помочь вам добраться до Мериз Рест.
— Почему? — спросил Пол. Он был настороженно настроен к парню, не доверяя ему ни на грош. — Зачем тебе это?
— Может, мне захотелось прогуляться на свежем воздухе. Может, мне захотелось попутешествовать. — Его взгляд скользнул к сумке Сестры. — Может, я хочу посмотреть, найдете ли вы того, кого ищите. В любом случае, я оплачиваю свой долг. Вы, ребята, помогли мне с одним из наших, и я ваш должник. Так что я доставлю вас утром в Мериз Рест, и будем считать, что мы в расчете, хорошо?
— Ладно, — согласилась Сестра. — И спасибо тебе.
— Кроме того, если вас двоих завтра убьют, я хочу забрать стеклянное кольцо. Вам оно будет не нужно. — Он прислонился к валуну и закрыл глаза. — Вы бы лучше поспали, пока можно.
Из леса эхом долетел винтовочный выстрел, а следом за ним два других. Сестра и Пол озабоченно посмотрели друг на друга, но молодой разбойник лежал спокойно и неподвижно. Звуки винтовочных выстрелов с перерывами продолжались еще около минуты, затем несколько сердитых взвизгов как будто нескольких животных — но их крики затихли, как будто они уходили. Пол потянулся за самогоном, чтобы допить последние капли, а Сестра откинулась, чтобы отдохнуть и подумать о завтрашнем дне.
— Огонь! Огонь!
Снова падали бомбы, земля извергала пламя, люди горели как факелы под кроваво-красным небом.
— Огонь!.. Что-то горит!
Джош стряхнул с себя кошмар. Он слышал, как с улицы кто-то кричит: — Огонь! Он сразу же вскочил и бросился к двери, толчком открыл ее, выглянул и увидел оранжевое зарево, отражавшееся от облаков, Улица была пуста, но Джош на расстоянии слышал мужской голос, поднимающий тревогу. — Огонь! Что-то горит!
— Что это? Что горит? — У Глории было удивленное лицо, когда она выглянула из двери рядом с ним. Аарон, которого нельзя было оторвать от Плаксы, втиснулся между ними чтобы посмотреть.
— Я не знаю. Что там, в том направлении?
— Ничего, — сказала она. — Только Яма, — и она остановилась, потому что они оба это знали.
Горел сарай, в котором они оставили Мула.
Он натянул ботинки, надел перчатки и свое тяжелое пальто. Глория и Аарон тоже наперегонки собирались. На решетке печки тлели красные угольки, и Расти сел на своей постели из листьев, в его глазах все еще было удивление, повязки из тряпочек были приложены к лицу и ране на плече. — Джош! — сказал он. — Что происходит?
— Сарай горит! Я запер дверь, Расти! Мулу не выбраться!
Расти встал, но ноги у него были слабые, и он пошатнулся к стене. Он чувствовал себя как только что кастрированный бык, и это выводило его из себя. Он снова попытался встать, но у него не было сил даже надеть эти проклятые ботинки.
— Нет, Расти! — сказал Джош. Он пошел к Свон, которая лежала на полу под тонким одеялом, которое уступил Аарон. — Ты оставайся с ней!
Расти знал, что он свалится прежде, чем сделает десять шагов из хижины. Он почти плакал от разочарования, но он знал, что за Свон необходимо приглядывать. Он кивнул и устало опустился на колени.
Аарон помчался вперед, а Глория и Джош следом за ним, как можно быстрее. Пробежав две сотни ярдов от хижины до сарая, Джош почти набрал скорость, которую когда-то проявлял на футбольном поле в Университете Оборна.
Другие люди, которые находились на улице, также бежали к пожару — не для того, чтобы тушить его, а для того, чтобы погреться. Сердце у Джоша почти разрывалось, сквозь рев пламени, которое покрывало все, кроме крыши строения, он слышал крики обезумевшего Мула.
Глория пронзительно закричала: — Нет! Джош! — когда он бросился в дверь сарая.
Свон что-то сказала тихим бессознательным голосом, но Расти не расслышал. Она пыталась сесть, и он положил руку ей на плечо, чтобы успокоить ее. Прикоснуться к ней было тоже самое, что положить руку на решетку печи. — Держись, — сказал он. — Спокойнее, принимай это спокойнее.
Она снова заговорила, но речь ее была неразборчива. Он подумал, что она говорит что-то о зерне, хотя он и половины не разобрал. Глазница оставшегося глаза в маске из наростов теперь почти совсем закрылась, и с тех пор как при свете дня Джош принес ее с поля, она то приходила в сознание, то снова теряла его, и она попеременно то дрожала, то сбрасывала одеяло.
Глория обмотала ее израненные руки повязками из тряпочек и старалась кормить ее каким-то водянистым супом, но никто их них не мог теперь ничего для нее сделать, кроме как устроить ее поудобнее. Она была так далеко отсюда, что даже не знала, где находится.
Она умирает, думал Расти. Умирает прямо напротив меня. Он снова опустил ее на спину, и услышал, что она говорит что-то, где слышится слово «Мул».
— Все в порядке, — сказал ей Расти, его речь тоже была затрудненной из-за распухшей челюсти. — Ты сейчас просто отдохни, утром все будет в порядке. — Хотел бы он сам в это поверить. Ему было слишком тяжело видеть, как она слабеет и уходит, и он проклинал собственную слабость. Он чувствовал себя крепким, как мокрая губка, а его мама наверняка вырастила его не на супе из крысиного мяса. Единственное, что помогало ему проглотить эту дрянь, это убедить себя, что он сварен из костей совсем еще крохотных бычков.
Оторванная доска хлопнула на крыльце хижины, за закрытой дверью. Расти посмотрел в сторону двери. Он ожидал, что могли бы войти или Глория, или Аарон, или Джош, но как это может быть? Они только что ушли, всего несколько минут.
Дверь не открывалась.
Стукнула и скрипнула другая доска.
— Джош? — позвал Расти.
Ответа не было.