– Как же это поможет дальше? Чтобы он поменял доверенное лицо? – спросила Даная.
– В обмен на жизнь. – Шейда улыбнулась хищной улыбкой.
– Хм, – пробормотал Эдмунд. – То есть ты просишь меня не убивать его. Мужчину, который изнасиловал мою жену? Твою сестру?
– Ты думаешь, мне не хочется его убить? – ответила Шейда. – Но так нужно. Даже если мы не сможем выиграть эту войну, все равно получим много дополнительной энергии. – Она повернулась к Данае: – Скажи, Даная, разве тебе не нужна энергия, чтобы получить нанниты для лечения людей? Что бы ты дала за это?
– О-о-о… – Даная задумалась. – Я бы многое дала даже за простые учебники по медицине, за простые лекарства. Нанниты?! – Опять задумалась и вздохнула. – Но и его убить я тоже хочу!
– Мы все хотим, – парировала Шейда. – Эдмунд, энергетические доспехи, щиты? Системы усиления?
– Не очень-то они мне нужны, – ответил Тальбот. – У нас прекрасная армия, профессиональная. Со временем она станет больше. Мы умеем воевать. Но если честно, вопрос не ко мне. Напали-то не на меня. – Он повернулся к Данае: – Миледи, я знаю, что груз этот слишком тяжел для вас, но предоставляю вам право решать. Жизнь? Или смерть?
Даная вся напряглась.
– Черт бы тебя побрал, Шейда!
– Прости, Даная, – искренне сказала она. – Но подумай только, мы сможем разрушить все системы защиты Пола и покончить с этой войной. В самом худшем случае – просто получим энергию, которая нам всем не помешает. И в первую очередь энергия пойдет на медицинские нужды. Обещаю тебе.
Даная закрыла лицо руками.
– Черт бы тебя побрал, Шейда! – снова повторила она, потом медленно, сквозь стиснутые зубы: – Жизнь.
– Обещаю, мы не дадим ему праздно жить и веселиться. Я знаю, как он проведет остаток своей жалкой жизни. Хотя, возможно, нам придется дать обещание не подвергать его пыткам, так что придется исключить лучший вариант, а то бы я приковала его цепями к скале, и пусть стервятники каждый день клевали бы его печень!
– Это даже мне в голову не пришло, – сказала Даная. – Просто… надо изолировать его, держать взаперти. В одиночной камере. Всю оставшуюся жизнь.
– Ладно, – согласилась Шейда. – Он больше никогда в жизни не увидит ни единого человеческого лица, не услышит человеческого голоса. Но ты понимаешь, что подобное наказание является самым страшным, самым суровым? Он просто сойдет с ума… если это еще возможно.
– Да, – холодно ответила Даная, – понимаю.
– Отлично. – Шейда повернулась к Эдмунду: – Ты выиграешь битву?
– Наверное, – ответил он. – Если не здесь, то в городе. Но и у него есть энергия для защиты, так что не так-то просто будет его схватить.
– Постарайся, – сказала Шейда. – А я попробую тебе помочь. Если все будет в порядке, тогда ему не удастся бежать. Теперь мне нужно исчезнуть, но я буду все время наблюдать за вами. Если Пол или Чанза заметят, что он проигрывает бой, я постараюсь сделать так, чтобы они не вмешивались. А теперь мне пора.
И она снова исчезла.
– Прекрасно, – вздохнула Даная. – Спасибо, что оставила меня тут, сестричка.
– Между лагерем и городом ходят повозки, – заметил Эдмунд. – А я хочу тебе кое-что сказать.
– Что такое?
– Я рад, что ты согласилась, – вздохнул Эдмунд.
– Что?! – сердито выдохнула Даная. – Но…
– Шейда права. – Он поднял руку, чтобы остановить ее гнев. – Нам нужна энергия, но есть еще кое-что. Я никогда не говорил с тобой о случившемся, потому что я слишком близкий тебе человек. И помогать тебе должен был не я. Но это не значит, что я ничего не делал или оставался безучастным. И могу тебе сказать, что ты слишком уж ненавидела Мак-Кейнока. Действительно слишком.
Даная долго не сводила с него глаз, потом вздохнула и сказала:
– Знаю, но понятия не имею, что с этим делать.
– Большую часть ты уже сделала, – ответил Эдмунд. – Ты сейчас включила разум, а не сердце и показала – себе самой, – что можешь преодолеть свои чувства. И это так же важно, как и помощь Баст. Ты показала, что, даже имея власть над Мак-Кейноком, ты можешь не убивать его. Если бы мы его схватили, то приговорили бы к смерти. Но лишь после настоящего суда, по всем правилам. Эмоции не должны одерживать верх.
– Можно вопрос? – спросила она.
– Конечно.
– А если бы я сказала «нет», если бы я пожелала убить его, ты бы это сделал? Даже против желания Шейды?
– Да, – ответил Эдмунд. – Я не думаю, что война будет остановлена, если нам удастся завладеть его энергией. Войны очень редко заканчиваются так легко, если быть точным – никогда. Слишком уж все сложно. Если бы мы убили его, то энергия перешла бы из рук фракции Пола, но конец войне это бы не положило. Конечно, дополнительная энергия нам очень нужна, глупо было бы этим не воспользоваться… Но решение принадлежит тебе, и только тебе. Я поддержал бы тебя в любом случае.
– Ты такой… странный, Эдмунд Тальбот, – вздохнула она и улыбнулась. – Ты всегда думаешь о будущем, не так ли?
– Если начинаешь жить прошлым, то оказываешься одной ногой в могиле, – заметил Эдмунд. – Оставайся на ужин, Мак-Кейнок сегодня тут не объявится. Мы расставили слишком много ловушек вдоль дороги.
– К сожалению, мне нужно назад, – сказала Даная и похлопала Тальбота по щеке. – По пути остановлюсь у походного лазарета, посмотрю, как дела у Рейчел. Будь добр, не становись моим пациентом.
И она ушла в сторону повозок.
– Ладно. – Эдмунд взял в руки карту, которую отложил до этого, но потом вздохнул, положил карту на стол и крикнул: – Герцер!
– Да, барон, – откликнулся триарий.
– Разыщи Магиббона, мне надо кое-что вам сказать. Когда Герцер вернулся с командиром лучников, Эдмунд передал им просьбу Шейды, но не рассказал о причинах.
– Я знаю, почему она просит об этом, и согласился исполнить ее просьбу. Его убивать нельзя. Понятно?
– Да, сэр, – неохотно ответил Герцер.
– Но почему, черт побери? – спросил Магиббон. – Вы ведь знаете, сколько злодеяний на его совести.
– Да, знаю, – спокойно ответил Эдмунд. – Но я дал вам приказ. Будете выполнять? И следить, чтобы его выполняли другие? Или мне придется переложить командование на Стейнвеггена?
Лицо Магиббона исказилось, но он справился с собой и ответил:
– Вы знаете, что я исполню приказ, Эдмунд. Но это не значит, что он мне нравится.
– Он не нравится никому, – ответил Тальбот. – Это необходимость.
– Разрешите спросить, сэр? – выступил вперед Герцер.
– Ты уже не рекрут, Герцер, – улыбнулся ему Тальбот.