Майк приземлился, когда к прыжку приготовилась вторая группа, и он прыгнул вместе с ними. В воздухе он проверил статус взвода. Потерь очень мало, у большинства бойцов осталось свыше семидесяти процентов энергии. Боеприпасы таяли на глазах, но плотность огня скоро уменьшится. Когда они приземлились, он осмотрел схему поля боя и решил, что послины сгрудились подходяще.
— Взвод! Залп гранатами, программа: глубина одна линия, перекрытие пятьдесят процентов, тесная поддержка дружественной живой силы слева! Приготовиться… Огонь!
Поблизости раздалась серия громких хлопков.
— Внимательнее с гранатами!
Он не хотел, чтобы солдаты произвольно стреляли из гранатометов, ведь они находились вблизи дружественных сил.
Гранаты представляли собой реактивные снаряды с зарядом антиматерии в оболочке из осмия. Каждая обладала мощностью мины стодвадцатимиллиметрового миномета. Радиус сплошного поражения составлял пятнадцать метров, радиус частичного поражения достигал почти тридцати пяти метров. Использовать их так близко от панцергренадеров было опасно. Однако они образовывали гораздо меньше осколков, чем стодвадцатимиллиметровая мина, и поэтому с расстоянием эффективность падала. В зоне частичного поражения вероятность убить человека на открытой местности составляла менее пятнадцати процентов.
Программа выстрелила двойную струю гранат вдоль бульвара шириной семьдесят пять метров. Гранаты падали в пятнадцати метрах от удерживаемых послинами зданий с промежутком двадцать метров. Таким образом, зона сплошного поражения простиралась на пятьдесят метров от мегаскребов с послинами плюс двадцать пять метров частичного поражения. Полоса поражения начиналась в тридцати метрах от шеренги боевых скафандров и в длину достигала почти километр. Радиус частичного поражения доставал до расположения панцергренадеров, но большинство гренадеров, если не все, к этому времени попрятались в укрытия, а тем, кто этого не сделал, придется рискнуть.
По бульвару шла полоса взрывов, и Туло’стэналоор видел, чем это грозит. Казалось, белое пламя затопило всю авеню от края до края, каждая пара мощных взрывов раздавалась с интервалом в доли секунды. Через южное здание спасения не было, большинство проходов было разрушено во время сражения, а те, что остались, были до отказа набиты блюдцами и пехотой.
Огненный вал продвигался вперед к его отступающему батальону, и боевой мастер обнаружил, что ежится при каждой паузе между взрывами. Все гранаты вылетели одновременно, но некоторым требовалось покрыть большее расстояние. Поэтому каждый дьявольский интервал все увеличивался и увеличивался, пока заряды приближались к нему.
Он знал, что может убежать, бросить своих оолт’ос, взять оставшихся кессентай и улететь на своих тенарах. Но потерять свой оолт’ондай, который он так старательно создавал долгие годы из только лучшего генетического материала… Нет, лучше умереть, чем начать заново. Подобно Лоту, он отвернул лицо прочь и вел свое стадо в безопасное место, пока рок надвигался все ближе и ближе.
Когда они достигли дальнего перекрестка, последняя пауза все длилась и длилась. Туло’стэналоор наконец решился посмотреть назад.
От берега океана до половины здания лежал ковер из трупов послинов, оолт’ос и кессентай вперемежку. Мертвые, они отличались только небольшой разницей в размере. Ни один живой по’ос не шевелился по всей обширной площади бойни, ни одно живое существо. Энергия взрывов раскалила ближайшее окружение. В воздухе стоял запах горелых послинов, от обожженной плоти поднимался легкий пар, над разбитыми тенарами клубился дым.
Когда его оолт’ондай повернул на перекрестке на юг, он оглянулся еще раз и увидел, как морской демон задрожал и растаял, обнажив группу трешей в громоздкой космической броне из металла. Так вот что это был за демон.
Пока он смотрел, они прикончили несколько разрозненных оолт’ос своими ужасными серебряными молниями и начали неумолимо продвигаться по бульвару длинными прыжками.
Он видел, и он запомнит. Эти треш’акреналлаи были хитры и коварны.
Провинция Андата, Дисс IV.
19 мая 2002 г., 10:09 по Гринвичу.
Майор Штойбен забрался на каменный обломок и вытер кровь вокруг рта. Звон в ушах не прекращался, но он был жив, на что совсем не рассчитывал последние двадцать четыре часа. Полная потеря слуха казалась в этот момент незначительной платой. Он попытался встать, но голова закружилась, и он обратно сел. Как раз в этот момент он увидел, как первое отделение мобильной пехоты прыгнуло вперед, изрытая серебряный огонь. Грохот кинетического оружия звучал приглушенно в его ушах, но это был первый звук, который он услышал с момента взрыва.
Он помнил, как пламя иллюзорного дракона смахнуло атакующего бого-короля с неба, словно муху. Зрелище подействовало на его рассудок, словно ушат холодной воды, и он скатился с пригорка, на ходу подхватил «Г-3» и помчался в один из блиндажей, на скорую руку сложенных гренадерами из обломков. Ему нужно было добраться до средств связи теперь, когда существовал шанс, что подразделение может каким-то чудом выжить. Прежде чем ему удалось туда добраться, дорогу преградил танк «Леопард», ползущий вперед и воняющий кровью послинов. Выстрел танкового орудия ударил ему по ушам, и на мгновение он отчаялся восстановить хоть какой-то контроль над сумасшедшим и хаотичным миром вокруг.
Он нырнул за разбитый каменный бруствер и выставил винтовку за угол перед собой. Открывшаяся взору сцена шокировала даже после ужаса последних дней. Он находился немного выше уровня поверхности, так что мог видеть головы голографического дракона, изрыгающего огонь на массу послинов на морском фланге дивизии. Запертые в ловушке из мертвых тел, послины не могли маневрировать или бежать, они таяли, словно ком глины под струей из пожарного шланга. В воздух летели куски тел от концентрированных ударов драконьего дыхания. Когда куча трупов выросла настолько, что стала мешать, нижние головы прыгнули вверх и вперед через груду тел, сначала половина голов, затем другая половина, потоки огня не прерывались даже в воздухе. Когда вторая часть голов припала к земле, единственная поднятая голова опустилась вниз и группа небольших круглых предметов полетела вверх и в сторону от них.
Понадобилась примерно секунда, чтобы понять, что же они такое. Майора Штойбена проинструктировали, тысячу лет назад на Земле, о возможностях бронированных боевых скафандров Флота. Он смотрел, как невинно выглядящие и сравнительно крошечные шарики не спеша поднялись вверх, затем начали снижаться. Он побелел как полотно, завизжал «В УКРЫТИЕ!» и нырнул вниз, плотно зажав уши ладонями.
Сейчас он снова поднялся на ноги, полный решимости подчинить непокорное тело своей воле, и, спотыкаясь, побрел на улицу. Когда вторая группа МП прыгнула вперед, он встал, шатаясь, прямо перед одним фланговым бойцом, сержантом, судя по шевронам на плече. Штойбен надеялся, что сержант его видит. Передняя панель шлема состояла из сплошного покатого сталепласта, без видимого забрала.