* * *
Мосович пожал руку Папы О’Нила.
— Уповаю на твое милосердие, Змей.
— Мы всегда рады гостям, — с улыбкой произнес О’Нил, — особенно если у них есть допуск, или они женщины.
Мосович рассмеялся и потряс головой.
— Это длинная история.
— Так проходи и расскажи, — ответил Папа О’Нил. — Становится холодно, а эти детишки одеты не совсем по погоде.
* * *
Когда вся группа вошла в гостиную, Кэлли начала потихоньку отступать назад, стараясь не выделяться на окружающем фоне. Прошло так много времени с тех пор, как их навещали незнакомые посетители, что все ее инстинкты кричали об опасности, которой не существовало. В конце концов она остановилась у дивана и улыбнулась в качестве приветствия, левая рука висела вдоль туловища, а правая уперлась в бедро. Откуда удобнее доставать «Х&К». Все будет хорошо. А если нет, то будет просто очень много крови.
* * *
Папа О’Нил бросил взгляд на Кэлли и увидел, что она натянута, как струна. Он понял, что необходимо как можно скорее разрядить обстановку.
— Сержант-майор, ты знаком с моей внучкой Кэлли. Но я не думаю, что она знает остальных.
Мосович улыбнулся и представил взрослых.
— Но я должен признаться, что не знаю имен всех детей.
— Билли, Келли, Сюзи, Шакила, Эмбер, Натан, Ирен и Шэнон, — произнесла Шари, указывая на каждого ребенка. — Спасибо, что приняли нас. Мы не задержимся надолго.
— Ерунда, — возразил Папа О’Нил, пожимая ей руку. — Дикие послины активнее бродят по темноте, и, честно говоря, при том, как вы набились в эту крысоловку, обороняться будет не просто. Если только не сбить одного машиной, что тоже можно назвать способом защиты.
Он осознал, что все еще держит ее руку, и быстро ее выпустил.
— Нет-нет, лучше всего будет остаться на ночь. Я настаиваю. У нас достаточно комнат.
— У-у… — произнесла Шари и повернулась к Уэнди.
Уэнди пожала плечами.
— У нас нет при себе даже зубной щетки. С другой стороны, для осени мы одеты не слишком подходяще, а этот «Хаммер» довольно неуютен.
— Серьезно, — сказал Папа О’Нил. — Оставайтесь на ночь. У нас хватает не только кроватей, но и вдоволь запасной одежды; у меня пунктик обустраивать все в расчете на… ну, на достаточное количество народа. И… — он почти умоляюще посмотрел на Уэнди и Шари, — …вы окажете мне большую услугу. В личном плане.
Шари недоуменно посмотрела на него, затем пожала плечами.
— Что ж, о’кей… если мы вам не помешаем.
— Вовсе нет, — энергично возразил Папа О’Нил. — Ни-ка-пель-ки. Прошу, останьтесь. Хотя бы на эту ночь, и на часть завтрашнего дня.
— О’кей, — сказала Уэнди. Она ощупала укрытую плащом винтовку. — При одном условии: водится ли у вас какой-нибудь набор для чистки оружия?
* * *
Кэлли склонила голову набок и смотрела, как Уэнди растирает по стволу густую морскую смазку.
— А ты очень симпатичная.
— Спасибо, — сказала Уэнди, поднимая голову. — О тебе и говорить нечего.
Они пытались устранить ущерб, причиненный винтовке Уэнди, в оружейной комнате О’Нилов. Комната размещалась в подвале в тыльной части дома, но имела хорошую вентиляцию. Да и как иначе: воздух густо пропитывали пары оружейного масла, растворителей и горючего.
Вдоль западной стены шел длинный верстак с набором станков, включавшим токарный, сверлильный и разнообразные наждаки. Также там находились большие тиски, несколько ведер с мыльной водой и замысловатый прибор для набивки патронов. Под верстаком лежали куски металла и несколько бочонков, промаркированных «Взрывоопасно. Не курить».
У восточный стены стояли три большие синие бочки, каждая явно заполнена растворителем. Уэнди почти уже решила окунуть оружие в ту, на которой было написано: «Осторожно. Высокомолярная кислота». Но не решилась, поскольку не знала, для чего О’Нилы ее использовали.
Северную стену украшали несколько оружейных стеллажей и большая стальная дверь с цифровой панелью в центре и клинкетной ручкой. Она походила на дверку сейфа.
В центре в окружении шести табуретов стоял большой стол, а под ним — разнообразные чистящие средства. Именно вокруг него и собрались Элгарс, Уэнди, Кэлли, Келли и Шакила. Билли тоже было пошел с ними, но затем решил пошататься по окрестностям.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Кэлли.
— Ну… ты просто красавица. Я удивлена, что вокруг тебя не увивается штук пятнадцать бойфрендов. Мне в твоем возрасте проходу не давали, а я вовсе не выглядела так замечательно.
Элгарс положила разобранный спусковой механизм на стол и взяла заржавленную пружину.
— А что такое бойфренд?
Кэлли засмеялась.
— Хороший вопрос. В Ущелье не осталось других семей; все они переехали, потому что послины сидят прямо за грядой. Так что в окрестностях нет мальчиков на роль бойфрендов. И… ну, учитывая, кто мои папа с дедушкой, кондиции и подготовка солдат меня не впечатляют. Да и они все слишком стары для меня. И на уме у них лишь одно.
— Да уж, об этом я могу написать целую книгу, — рассмеялась Уэнди. — По счастью, у меня есть для них одно волшебное заклинание. Все, что мне нужно сделать, это показать им фото моего бойфренда. После этого меня оставляют в покое. И я могу управиться со слишком настырными.
— О, теперь они уже не столь настырны, — пожала плечами Кэлли. — С тех пор, как я подстрелила главного сержанта Сто третьей дивизии.
— Шутишь, — закашлялась Уэнди, стараясь подавить смех.
— Вовсе нет, — ухмыльнулась девчонка тринадцати лет. — Тогда я и сменила «Вальтер» на «Х&К». Мы были в городе, и этот старый жирный служака волочился за мной повсюду, пока не зажал в угол в хозяйственном магазине. Он не принимал «нет» в качестве ответа, поэтому я вынула «Вальтер» и прострелила ему колено. Это отвлекло его внимание.
Сначала меня пытались представить малолетним преступником и обвинить в покушении на убийство. Затем я убедила жюри сходить со мной на стрельбище. Они сняли с меня обвинение — председатель заметил, что если бы я собиралась его убить, сержант-майор уже бы… как это он выразился?.. «удобрял огород» — и вместо этого предъявили ему обвинение в попытке изнасилования. Я так понимаю, он все еще хромает по тюрьме. С тех пор, и поскольку Паппи перестал пускать сюда людей, больше проблем не возникало.
— Почему ты сменила? — спросила Элгарс. — Оружие, я имею в виду.
— А, «Вальтер» изъяли в качестве вещдока, — пожала плечами Кэлли. — И мои руки наконец-то выросли достаточно для «Х&К». Кроме того, эта мелочь калибра семь шестьдесят два проделала в его колене лишь маленькую дырочку. Если бы у меня был «Х&К», говнюку разнесло бы всю коленную чашку. Я на самом деле жалела об этом на суде, все пытались изобразить дело так, будто мне было интересно посмотреть, как осколки костей разлетятся по полу. Я поклялась больше никогда не пользоваться чертовой мелкашкой, чтобы кого-нибудь застрелить.