— Почему восемьдесят тысяч? — спросил министр обороны. — Вы сказали двадцать семь тысяч.
— В дивизии шестнадцать тысяч человек, господин министр. Учитывая имеющуюся дорожную сеть и скорость движения дивизий в сравнении со скоростью послинов, по моим оценкам, будет смято от восьмидесяти до ста процентов корпуса.
— Вы не считаете, что вы недооцениваете воздействие танков и артиллерии на послинов, генерал? — спросил президент. Он, казалось, действительно слушал генерала Тэйлора и взвешивал его аргументы. Но после почти года общения с главой исполнительной власти Тэйлор был вполне уверен, что тот не изменил своего мнения.
— Трехмиллиметровый рэйлган послинов пробивает «Брэдли» насквозь, и примерно один из десяти вооружен трехмиллиметровкой. Каждый двадцатый несет автоматическую пусковую установку гиперскоростных ракет, которые пробивают лобовую броню «Абрамса». Пусть они и «неприцельные», хотя термин на самом деле означает, что на оружии всего лишь нет прицелов.
Однако послины, похоже, от природы метко стреляют с бедра. И не забывайте, что эти цифры не включают бого-королей, чье оружие автоматически наводится на цель и пугающе точно. Видит Бог, оно достаточно точное, чтобы вести зенитный огонь по истребителям-невидимкам. В этой массе будет примерно пять тысяч бого-королей. Это почти дивизия одних только бого-королей. А бого-король стоит пяти батарей, даже когда они в обороне.
— Я думал, с ними разделываются снайперы, — прокомментировал министр обороны.
— Это работает при засадах, сэр, или при интенсивном бое на ограниченной местности. Но не все бого-короли глупые. Большинство из них беспорядочно меняют траекторию во время движения, в них чертовски трудно попасть, и целей для снайперов слишком много, иногда четыре или пять одновременно. Это постоянная проблема с послинами: ситуация, когда целей слишком много.
— Артиллерия, — сказал президент.
— Вероятно, наш главный козырь, — признал разъяренный генерал, — но артиллерия больше ранит, чем убивает. А послины крепче на рану, чем люди. Я хочу, чтобы вы кое-что приняли во внимание, господин президент. Видео, которое мы только что смотрели, показало массу убитых снарядами линкора: самого эффективного оружия в нашем арсенале. ПИР, ты посчитал убитых на записи действий ликора?
— Да.
— Сколько погибло?
— Восемь тысяч плюс-минус четыре процента.
— И какой это процент от общей силы послинов?
— Шестнадцать сотых процента, или одна целая шесть десятых промилле.
— Меньше одного процента, господин президент, господин министр, на самом деле ближе к одной десятой процента.
Он посмотрел на двух гражданских контролеров вооруженных сил и увидел, как они отпрянули в шоке.
— Не смотрите так удивленно. Нам придется делать то же самое: убить множество послинов, почти в тысячу раз больше. А «Северная Каролина» получила большие повреждения даже до того, как модуль ее разворотил. Так что вопрос в том, где мы возьмем столько линкоров, сколько нам нужно?
— Так вы говорите, что мы не можем остановить их с помощью артиллерии? — спросил президент.
— Сэр, все данные свидетельствуют, что послинов нельзя подавить огнем или заставить отступить. Остается только убить их до того, как они тебя опрокинут. Хотя артиллерия сокращает их число, остановить их она может только такой массой огня, которая нереальна в наших условиях. Я хочу сказать: у нас нет такого количества стволов под руками. Артиллерия полезна для сокращения их количества. Но она не оказывает того дополнительного эффекта, как на людей. Она не заставляет их остановиться, или пригнуться, или отступить. Они просто продолжают переть сквозь взрывы, тупые гады, и если в живых остался хотя бы один, ему хватает тупости продолжать переть на пушки.
К несчастью, именно это и происходит на Барвоне — огонь артиллерии убивает примерно тридцать процентов маневрирующих послинов, а затем оставшиеся семьдесят накрывают позиции, словно цунами. В данном случае сколько это будет, ПИР?
— Один миллион триста семьдесят две тысячи плюс-минус шесть процентов, учитывая известное соотношение при разрыве связующих уз и на охрану тыла.
— Сколько бого-королей?
— Три тысячи четыреста тридцать плюс-минус десять процентов.
— Количество послинов на стрелка?
— Пятьдесят один плюс-минус десять процентов.
— Это совсем не то, что сражаться с людьми, сэр, — заключил Главнокомандующий. — Нам требуется время для создания стационарных укреплений и сбора огромного количества войск. Если эти войска будут выбиты с позиций и вынуждены бежать, на первый план выйдут другие проблемы: обучения и технического обеспечения. Если бы у нас было время, достаточная подготовка и место, я бы послал вперед какие-нибудь высокомобильные подразделения с мобильным тыловым обеспечением и самоходной артиллерией, чтобы сбить их темп. Я не получаю удовольствия от того, что сижу сложа руки. Но так, как дела обстоят сейчас, лучше всего будет заминировать Ококван, заминировать дороги и удирать, как черт от ладана, пока между нами не окажется Потомак.
Как только Первая Армия окажется на северном берегу Потомака, а Одиннадцатая ББС займет свое место и как только мы накопим достаточно инженерного обеспечения с колоннами грузовиков с концертинами и бетоном, мы сможем снова войти в северную часть Вирджинии.
Затем мы станем применять огневые западни, чтобы сократить их число, пока не станет возможным посылать туда регулярные войска. Мы пускаем вперед ББС, и когда они наталкиваются на крупные силы, они отступают в укрепления, которые мы возводим по мере продвижения вперед.
Таков план, сэр, и это хороший план. Единственный камень преткновения — это то, что нам придется потерять Арлингтонское кладбище, но бог свидетель, мы возьмем его обратно! — страстно закончил Главнокомандующий.
— В Ричмонде вы не отступаете? — спросил министр обороны.
— Нет, сэр, здесь сценарий немного другой, — отметил командующий. Его ПИР услужливо высветил соответствующую карту на виртуальном экране размером со стену. — Даже совсем другой. Ричмонд легче эвакуировать через Джеймс; там требуется переместить меньше людей, и там почти та же дорожная инфраструктура, как и южнее округа Колумбия и Арлингтона. Пункт обороны генерала Китона имеет благоприятный рельеф и свободные пути отхода. Ричмонд сам по себе обладает лучшим рельефом местности, чем Арлингтон, и в Ричмонде есть некоторые строения, улучшающие план обороны. Например, огневая база, которую они сооружают, является ядром внешнего форта, подобно тому, как мы планировали в «Передовой крепости», и там разместят почти всю артиллерию корпуса и дивизионные артбатареи.
С холма Либби-Хилл они смогут долбить послинов с относительной безнаказанностью; послинам не удастся подняться на те холмы навстречу массированному огню. Хотя Арлингтонское Кладбище обладает несколько похожим рельефом, но склоны там не такие крутые, и сделать их такими потребует слишком много времени. Таким образом, по-настоящему критические сооружения находятся в районах, которые послины будут удерживать.