— Браво-Пять-Девять-Главный, я Эхо-Два-Один. Стрельбу запрещаю. Повторяю, приказом командира корпуса стрельбу запрещаю. Уходите с моей волны. Конец связи.
— Эхо-Два-Один, я Браво-Пять-Девять. Это приказ. Дайте координаты цели, повторяю, дайте координаты цели, прием.
— ПИР, свяжись с корпусом и перешли эти переговоры с пояснениями. Немедленно.
— Браво-Пять-Девять, прошу электронную идентификацию и геодезический линк.
— ПИР, не принимай линк.
— Я обязан. Ранг Браво-Пять-Девять выше вашего.
— Вовсе нет, разве мы не были переведены в Ударные Силы Флота?
— Ваша команда официально еще не переведена.
— О’кей, как насчет раздельного подчинения? Я подчиняюсь КОНАРКу, а не корпусу, и у нас приказ корпуса огонь не открывать.
— Последний приказ старшего офицера имеет приоритет над предыдущими приказами. Так в Общем Уставе Наземных Сил Один-Дробь-Один-Ноль-Пять. Линк подтвержден, координаты позиции послинов переданы. — Возникла короткая пауза. — Стопятидесятипятимиллиметровые снаряды уже в пути. Ваша позиция также помечена. Они применяют правила тесной поддержки, как обусловлено доктриной.
— Черт бы все побрал! Ты связался с корпусом?
— Я не способен связаться с корпусом в данный момент из-за большого потока сообщений. Материал передан по электронной почте и стоит на очереди.
— Дай мне сержант-майора Мосовича! — зарычал он на упрямую машину, когда небо начало визжать.
* * *
— Он — что? — заорал обычно выдержанный командир Двенадцатого корпуса.
— Генерал Бернард приказал своей артиллерии ударить по позициям послинов возле Вирджиния-639.
Оперативный офицер корпуса выглядел так, словно собирался выпить воды, а вместо нее в стакане оказался чистый лимонный сок. Образно говоря, так оно почти и было.
— Пошлите военную полицию корпуса в штаб-квартиру Двадцать девятой пехотной дивизии. Прикажите им арестовать генерала Бернарда за неподчинение старшему командиру и неисполнение прямого приказа. Пошлите генерала Крэйга принять командование.
— Крэйг не из Гвардии, сэр.
— Да и хрен с ним. Это последняя безответственная акция, которую я позволю совершить этому вонючему козлу командиру дивизии и его штабу. Скажите Джорджу держать этих идиотов на коротком поводке. Свяжитесь с дивизионной артиллерией и скажите им об отмене приказа. Отстраните командира, прикажите ему явиться сюда и поставьте на его место заместителя до решения вопроса. Скажите заместителю, что он сам может догадаться, где очутится, если не подтвердит готовность повиноваться.
— Есть, сэр.
— Соедините меня с подполковником Абрахамсоном. Ему необходимо знать, что мы можем стартовать раньше.
В тот день погибли тридцать… И раненые были.
Примерно двадцать пало, когда смешался строй.
Бог мой, в той заварухе нас как баранов били,
А мы всё отступали… И не ввязывались в бой.
Мы прятались в лачугах и в поле… Где сумели.
Как зайцы разбежались мы по округе всей.
Творца майор наш проклял за то, что жив доселе,
Сломал полковник шпагу и зарыдал над ней.
Он прав… Наш полк давно ни к черту не годился.
Да, сборище подонков напоминал наш полк.
Мальчишка-барабанщик… И тот от рук отбился.
Но за ученье кровью пришлось платить нам долг.
А хор наш отпелся… Чего уж там петь.
И оркестр наш свое отыграл.
Мне б лучше до этаких дел помереть,
Чем видеть, что я повидал. [70]
Редьярд Киплинг, из стихотворения «Тот день»
Дэйл-Сити, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
10 октября 2004 г., 07:28 восточного поясного времени
— Кто-нибудь знает, что за хренотень там творится? — риторически спросил специалист Керен.
— Ты слышал президента, так что заткнись и копай, — сказал сержант Херд, но без запала. Все были озадачены и чувствовали себя неуверенно.
Пятидесятая пехотная дивизия была новым подразделением. Ее знамена лежали в запасниках со времен Второй мировой войны, когда она исполняла какие-то скромные обязанности на Тихоокеанском театре военных действий. Она почти участвовала в битве залива Лейти. Она несла героическую тыловую службу во время сражения при Тарава. Она почти высадилась на Японские острова и затерялась в глубинах истории Армии США. К сожалению, она лишь мелькнула в армейской истории незаметно для других, и никто ее и не замечал до нынешней чрезвычайной ситуации. И персонал Наземных Сил реагировал соответственно.
Переводимый в эту часть личный состав, находящийся на действительной службе, в общем и целом состоял из солдат и офицеров, чьему убытию радовались оставленные ими подразделения, и примером новобранцам служили только они да горстка омоложенных. Несколько офицеров и сержантов выделялись из общей массы, но в большинстве случаев только потому, что средний уровень профессионализма возвышался над бездонной трясиной некомпетентности.
Минометный взвод роты «Альфа» Первого батальона Четыреста пятьдесят второго пехотного полка Третьей бригады Пятидесятой дивизии был, во всяком случае, на голову выше остальных. Специалист Керен, как все знали, был раньше сержантом и, вероятно, снова станет рядовым, но это имело мало общего с его квалификацией минометчика. Он излишне тяготел к выпивке, и по чистому совпадению этому сопутствовала привычка сообщать офицерам, как, по его мнению, их матери зарабатывали себе на карманные расходы, но в полевых условиях это роли не играло. И он был первым среди «обученных» рядовых. Пара недавно прибывших рядовых по своему умственному развитию не превышала гориллу Оскара из зоопарка. А взводный сержант последние пятнадцать лет провел в повышении своих знаний по работе с металлом в заводском цеху. А командир взвода, несмотря на чрезмерное изобилие первых лейтенантов, являлся недавним выпускником Пенсильванской Школы подготовки офицерского состава Национальной Гвардии Армии США, и ему вскоре почти наверняка понадобится бритва.
Но несмотря на все это, во взводе сложилось боевое товарищество, которое прискорбно отсутствовало в большинстве подразделений дивизии. Солдатам удавалось держаться вместе во время периодически возникавших беспорядков, и они проводили тренировки, даже когда остальная часть батальона валяла дурака и половину времени пропадала в самоволках. Какая бы магия их ни заразила будь то саркастический взгляд Керена на их шансы в случае настоящего сражения, или внимательное отношение взводного сержанта к самым мелким деталям потребностей личного состава и снаряжения, или щенячий пыл командира взвода, слишком настырного, чтобы его игнорировать, и слишком искреннего, чтобы его пнуть, но подразделение сформировалось в одно целое. Это правда, что его уровень был гораздо ниже стандартов американской Армии до чрезвычайного положения, и людям еще многое предстояло наверстать в подготовке, но для Поганой Пятидесятой их уровень был весьма высок.