Я не боялась встретить кого-нибудь из знакомых. В школе девчонки считали меня «странной» и «ненормальной» из-за того, что я предпочитала одеваться в дорогих маленьких бутиках, а не толкаться в шумных переполненных моллах, насквозь провонявших запахами фуд-кортов.

Этому научила меня бабушка Редберд. Мы с ней часто на целый день уезжали в Тулсу, бабушка называла такие поездки «вылазками». Так что на площади Утика мне не угрожала опасность натолкнуться нa Кайлу или девчонок из моей старой школы, а знакомый вид и запах «Американ Игл» не замедлил оказать на меня свое волшебное целительное действие.

К тому времени, как я расплатилась за совершенно очаровательный красный трикотажный свитерок, живот мой совершенно успокоился, голова перестала болеть, и, несмотря на дикий недосып, я почувствовала себя бодрой и полной сил.

И мне ужасно захотелось есть. Я вспомнила, что напротив «Американ Игл» есть «Старбакс» с прелестным, выходившим прямо на площадь, двориком. В этот сырой пасмурный день вряд ли кто-нибудь захочет сидеть за коваными чугунными столиками на улице. Значит, я сейчас закажу себе большую чашку отличного капуччино и огромный черничный маффин, прихвачу со стойки свежий номер «Тулса Уорлд» и сяду прямо на улице, делая вид, будто я студентка.

Чем плохой план? Вначале все шло отлично. Как я и думала, столики на улице пустовали, поэтому я с комфортом устроилась под большой магнолией, сыпанула в кофе огромную порцию тростникового сахара и впилась зубами в исполинский маффин.

Честно признаться, я не сразу почувствовала его присутствие. Все началось со слабого, почти незаметного, покалывания под кожей. Я беспокойно заерзала на стуле и уткнулась в страницу с обзором фильмов, обдумывая, не сходить ли нам с Эриком на следующей неделе в кино…

Но что- то мешало мне сосредоточиться на чтении. Назойливая, беспокоящая щекотка под кожей не проходила. Я с раздражением отбросила газету, подняла глаза — и обмерла.

В каких- нибудь пяти шагах от меня под фонарем стоял Хит.

ГЛАВА 12

Хит наклеивал на фонарь какое-то объявление. С места, где я сидела, мне было хорошо видно его лицо, и я вдруг с удивлением подумала, какой он все-таки красивый. Нет, поймите меня правильно! Мы знакомы с третьего класса, на моих глазах Хит превратился из симпатяги в просто красавчика, а из просто красавчика — в классного парня, но я никогда еще не видела его таким реально сногсшибательным.

Сегодня лицо его было мрачным и неулыбчивым, отчего мой всегда смешливый Хит казался намного старше своих восемнадцати лет. Как будто мне удалось мельком увидеть мужчину, в которого Хиту предстояло превратиться через несколько лет — и этот мужчина мне очень поправился.

Высокий, стройный, светловолосый, с четко очерченными скулами и сильным подбородком, Хит притягивал к себя взгляды. Даже на расстоянии было заметно, какие у него пушистые темные ресницы, и хотя сейчас они были опущены, мне ли было не знать, какие красивые темные глаза под ними прячутся!

Не успела я как следует налюбоваться Хитом, как вдруг он, словно почувствовав мой взгляд, поднял глаза и уставился прямо на меня. И тут же напрягся, и по его телу пробежала дрожь, словно на Хита неожиданно дунуло ледяным холодом из морозилки.

Мне нужно было немедленно встать и уйти в «Старбакс», заполненный жующими и болтающими посетителями, где у нас с Хитом не было бы ни малейшей возможности остаться наедине. Но я не встала и не ушла. Я просто сидела и смотрела, как листочки с объявлениями падают из рук Хита и разлетаются по асфальту.

Налетевший порыв ветра подхватил их и помчал вдоль дороги, как стаю мертвых бабочек, а Хит шагнул ко мне.

Он стоял перед моим столиком и молчал, и мне казалось, что это молчание будет длиться целую вечность. Я не знала, что делать, и чувствовала незнакомое волнение. Это было странно, ведь раньше я никогда не волновалась при виде Хита. Когда молчание стало совсем уж невыносимым, я откашлялась и выдавила из себя:

— Привет, Хит.

Он вздрогнул всем телом, как будто кто-то неожиданно выскочил у него из-за спины и напугал до колик.

— Круто! — выпалил он, не сводя с меня глаз. — Это точно ты!

Я нахмурилась. Хит никогда не блистал интеллектом, но сейчас, кажется, превзошел самого себя.

— Да, это точно я. А ты думал — кто? Мой призрак?

Хит, как подкошенный, рухнул на стул рядом со мной.

— Да. Нет. Ага, не знаю. Я просто так долго тебя не видел, и ты сюда никогда не выбиралась. Короче, я подумал, мне это опять почудилось.

— Хит, что ты несешь? — Я прищурилась и подозрительно повела носом. — Опять пил?

Он отрицательно помотал головой.

— Дымил?

— Нет. Я уже месяц не пил. И курить бросил. Слова были совсем простые, но до меня не сразу дошел их смысл.

— Ты бросил пить?

— Ага, и курить тоже. Завязал. Я потому и звонил тебе так часто. Хотел, чтобы ты знала, как я изменился.

Я совершенно растерялась.

— Ну да… Я это… очень за тебя рада. — Я понимала, что веду себя, как дура, но пристальный взгляд Хита делал со мной что-то странное. И не только взгляд. Я чувствовала его запах. Это не был запах одеколона или пота. Нет, это был густой, соблазнительный запах, будивший во мне воспоминания о лунном свете, горячей коже и сексуальных снах. Запах струился от кожи Хита, и я едва сдерживалась, чтобы не придвинуть свой стул к нему поближе.

— Почему ты не отвечала на мои звонки? Ты мне даже ни одной эсэмэски не отправила!

Я заморгала, пытаясь отогнать наваждение и включить голову.

— Хит, это бессмысленно. Между нами ничего не может быть, — сказала я, пытаясь быть благоразумной.

— Ты сама знаешь, что между нами что-то уже есть.

Я потрясла головой и хотела объяснить ему, что он ошибается, но Хит перебил меня.

— Ой, а где твоя Метка? Она исчезла!

Меня так разозлила неприкрытая радость, прозвучавшая в его возгласе, что я тут же перешла в наступление.

— Ты снова ошибся, Хит. Моя Метка никуда не исчезла. Я просто закрасила ее, чтобы тупые человеки вроде тебя не смотрели на меня, как на дикое животное!

Лицо Хита сморщилось от боли, и вся мимолетная взрослость мгновенно слетела с него, оставив передо мной прежнего симпатичного парня, которого я когда-то так сильно любила. Я видела все это, но ничего не могла с собой поделать.

— Послушай, Хит! — сказала я уже без всякого раздражения. — Моя Метка никуда не денется. В следующие три года я или Превращусь в вампира или умру, третьего не дано. Я уже никогда не буду прежней. И между нами никогда не будет ничего того, что было когда-то. — Тут я помолчала и искренне добавила: — К сожалению.