– Тогда ты понимаешь, что наша ситуация невозможна.
– Да. – Он кивнул.
Лайза перевела дыхание. Так, она была права. Фрэнк был не только спокойнее сегодня утром, он был практичным, дисциплинированным человеком, каким всегда и выглядел. Ее замужество закончено. Облегчение, слегка окрашенное чувством горечи, охватило ее.
– Я рада, что мы не ссоримся по поводу этого, – сказала она. – Хорошо, что ты увидел все в правильном свете. Я думала, ты будешь, но…
– Я уже сообщил, что мы уезжаем, и заказал машину на десять.
– Десять? У нас мало времени. Нужно начать складывать вещи.
Фрэнк обнял ее, когда она собралась вернуться в отель.
– Горничные позаботятся об этом.
Лайза перевела дыхание, когда они снова пошли гулять.
– Затем… затем осталось решить, что мы скажем всем, вернувшись домой.
– Нечего беспокоиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Я звонил Лилиан сегодня рано утром и послал телеграмму в контору. – Он обнял ее. – Я обо всем позаботился, дорогая.
– Но… что ты им сказал?
– Если практика работы с законами чему-нибудь и научила меня, – Фрэнк улыбнулся, – так это тому, что нет ничего лучше, чем давать правдивый ответ, если правда соответствует ситуации.
Лайза удивленно посмотрела на него. У нее было такое чувство, что они говорят о двух разных вещах.
– Конечно, – сказала она медленно, – но, учитывая обстоятельства… – Он провела кончиком языка по губам. – Ты не мог бы… ты не… мы не можем сказать им всю правду, Фрэнк, особенно после того, как ты объяснил им причины нашей скоропалительной женитьбы.
– Что мы потеряли головы?
Она кивнула. Как жалко звучала теперь эта ложь!
– Я сказал тебе, дорогая. Правду.
– Ты все время говоришь, как будто это кодовое слово или еще что-то, но у меня нет представления, о чем ты говоришь.
– Я сказал им, что влюбился как безумный и это так чудесно…
– Что?
– Так чудесно, что мы решили, что, возможно, не обойдемся однонедельным медовым месяцем.
– Что ты говоришь? – Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица.
– Это просто. Я сделал ошибку, думая, что ты готова осуществить брачные отношения немедленно. – Он говорил низким уверенным голосом. – Мы действительно не знаем друг друга. Мы работаем вместе уже несколько месяцев…
– Пять, – тупо сказала Лайза. – Пять месяцев, вот и все.
– Правильно. Пять месяцев. И в течение большей части этого времени мы просто смотрели друг на друга. – Он обнял ее за плечи, и они вновь начали прогуливаться. – Ты была мисс Уильямс, я был мистер Мейсон.
– Фрэнк, – она сухо глотнула, – я все еще не понимаю тебя. Мы же согласились, что это была ошибка.
– Да. Попытка заняться с тобой любовью вчера была ошибкой, – сказал он грубовато. – Я виноват, прости, Лайза. Черт, я думал, что будет достаточно, чтобы мы захотели лечь в постель друг с другом, я…
– Говори за себя, – сказала Лайза, резко отодвигаясь от него.
– Не лги мне или себе, – сказал он мягко.
– Я не лгу! Если ты думаешь, что я собираюсь… собираюсь кормить твое чудовищное «эго» тем, что… что позволить тебе сказать, что дела…
Он схватил ее и поцеловал прежде, чем она смогла закончить фразу, его рот прижался к ее рту так сильно и быстро, что у нее не было времени отступить или даже отвернуть голову.
– Поцелуй меня, – прошептал он, и она стала целовать его снова и снова, ее рот открылся, чтобы ощутить его рот, ее руки скользнули вверх, чтобы обвить его шею и наклонить его голову к своей.
Когда они наконец оторвались друг от друга, ее дыхание было неровным. Фрэнк смотрел на нее, казалось, целую вечность, а затем взял ее лицо в свои руки.
– Дом на горе, – сказал он, глядя на нее, – на миллион миль от чего бы то ни было.
– Какой… какой дом?
– Тот, который я снял для нас. Я вынужден был взять его не глядя, но агент заверил меня, что это просто совершенство для новобрачных, проводящих свой медовый месяц.
– Фрэнк, Фрэнк, пожалуйста…
– Там есть повар и домоправительница. И он очень уединенный, с садом и плавательным бассейном. – Он улыбнулся. – Но если мы устанем от безделья, лежа на солнце, недалеко находятся руины времен майя и мы всегда сможем поехать в Концумель или Концун развлечься.
– Боже мой, Фрэнк, что ты наделал?!
– Я пытаюсь рассказать тебе, дорогая, – он мягко рассмеялся, – что снял дом для нас на весь остаток месяца.
– Ты с ума сошел?! Дом на месяц?! Но ты сказал… ты согласился, что наша ситуация невозможна.
– И это так. Мы, конечно, не можем продолжать идти прежним путем. Наш брак…
– Это не брак! Мы только вошли в это…
– Ты не должна напоминать мне, – прорычал он. – Поверь мне, Лайза, я знаю причину нашего союза.
– И… и ты согласился со мной, когда я сказала, что этому нужно положить конец…
– Через несколько дней мы больше не будем чужими друг другу. Ты почувствуешь себя легче со мной…
– Ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы затащить меня в постель? Мне легко с… человеком, который занимается химчисткой моих вещей, но это не значит, что я…
– Ты кое-что забываешь. – Он обнял ее. – Независимо от того, что ты говоришь себе, ты знаешь, что хочешь заниматься со мной любовью.
– Это не любовь, – с дрожью, зло прошептала она, – это… просто секс!
– Лайза! – Фрэнк напряг челюсть. – Проклятье, я предупреждаю тебя!
– Я знаю, что предупреждаешь. Ты уже предупредил меня. Ты заставишь меня соблюдать наше соглашение до конца или погубишь меня. – Дыхание раздражало ее горло. – Ну тогда ты вынужден погубить меня, Фрэнк, потому что у меня нет намерения быть… заниматься проституцией для тебя.
Наступило молчание. Лайза внутри вся дрожала, но она заставила себя встретить ужасный взгляд Фрэнка не дрогнув. Казалось, прошло много времени, прежде чем он снял свои руки с ее плеч с подчеркнутой осторожностью и наградил ее холодной улыбкой.
– Поверь мне, твое желание закончить наши отношения только соответствует моему собственному. Я тебя уверяю, что не продлю договор ни на день более чем необходимо.
– У меня нет намерения оставаться твоей женой. Ты, возможно, обдумал и это.
– А ты, возможно, помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью. Не будет никакого развода.
– Я уйду от тебя в любом случае и не беспокойся, напоминая мне, что у меня нет работы и мне негде жить…
– И нет возможности вернуться в Сан-Франциско, если я не заплачу за твой билет.