– Кто? – Басок, но не мужчины еще, а парня.
Называю себя, отрекомендовываюсь. Щелкает замок. Распахиваю дверь пошире и старательно осматриваю площадку и лестницу. Вроде никого. Аккуратно вхожу и, практически в открытую держа ружье, начинаю подниматься. Лифтом пользоваться страшновато – еще застрянешь, чего доброго, выбирайся потом. На лестнице другая проблема – есть непросматриваемые куски. Вот и думай.
Но на лестнице никого нет – ни живых, ни мертвых. Дверь в квартире открывается сразу – явно наблюдали за моим подходом в глазок.
Вхожу в светлую прихожую. Рослый парень, очень похожий физиономией на Сан Саныча, оказывается сыном, Сан Санычем младшим. Оригинальный и разнообразный в семье выбор имен, ничего не скажешь. Жена тут же – невысокая, спортивного покроя женщина. И мать и сын мрачные и радости особой не выказывают – ну да и понятно, чему тут радоваться.
Получаю тапки, сваливаю с себя груз и охотничьи доспехи. Жена Сан Саныча – Дарья Ивановна – приглашает поужинать. Им самим неохота, а вот меня покормить стоит.
Покормить – это замечательно. Это я всегда с удовольствием. Тем более что оказывается, что все очень вкусно. Пока я в три горла жру наваристый, вкуснейший борщ, хозяева сидят за чашками с чаем и слушают, что я им рассказываю. Тактично сообщаю, что Сан Саныч был жив к моему уходу и мы с ним встретимся завтра. Вспоминаю, что на столике у начмеда были пустые упаковки лекарств, – до меня доходит, что Сан Саныч под руководством Валентины съел все, что могло бы помочь от бактерий и вирусов. Упоминаю и это.
Младший Сан Саныч (договорились, что я буду называть его Саша, фамильярное Саня было отвергнуто с места и категорично) даже подпрыгивает, когда я рассказываю о покупке «хауды».
Он потрясен тем, что я выкинул кучу денег на такое барахло. Это же не оружие, тем более что против зомби оно бесполезно. В глубине души я с ним вообще-то согласен, но что сделано, то сделано. В конце концов, купив эту штуковину, я расположил к себе торговцев, также возможно, что она и пригодится, – скажем, как оружие последнего шанса. Может быть, из нее можно будет стрелять и дробью.
Но я не преуспел. Саша смотрит на меня с сочувствием. Как смотрят на дурака, облапошенного кидалами-наперсточниками. Сам он все время держит под рукой здоровенную одностволку, вызывающую у меня стойкую ассоциацию с прикладом, прилепленным к куску водопроводной трубы. Оказывается, это чудо отечественного гения называется ИЖ-18 и является забавной штуковиной – это магнум, и при стрельбе можно использовать особо мощные патроны. Лупит на шестьдесят метров, что для ружья очень порядочная дистанция. Особо отмечает, что конструкция простая, может вытерпеть многое и ее в семье называют Гаубицей.
Вспоминаю, что вообще-то у меня тоже не одна «хауда». Показываю обрез. Учитывая значимость Николаича в магазине, разряжаю рыже-желтую и проверяю, работает ли она при неразомкнутом прикладе. Оказывается, отлично работает! Ишь, хитрый Николаич. Получается, что у меня этакое куцее ружье и одновременно длинный пистолет. Правда, при пистолетной стрельбе отдача будет сокрушительная, но раз я в детстве вынес стрельбу из Конатовского обреза трехлинейки, то уж во взрослом состоянии с гладкостволом справлюсь. Теперь надо бы немного подшлифовать детальки ружья, чтоб затвор не ходил со скрежетом.
Саша притаскивает ящик с напильниками, надфилями и шкуркой. Посматривая в руководство, разбираем оружие, потом начинаем прикидывать, что трется и где.
Все-таки это позорище, что охотничье оружие выпускается таким грубо сляпанным.
Единственное, что утешает, – Саша, взяв посмотреть Копушу, порезал палец о металлическую деталь рукоятки, не о лезвие. То, что китайцы делают оружие еще хуже, несколько нас радует. Теперь я шкурю свою Приблуду, ибо так я нарек Богом данное мне оружие – ТОЗ-106, а Саша, шипя и ругаясь, проходится надфилем по тем частям Копуши, которые не являются лезвием.
После долгих усилий добиваюсь того, что затвор ходит хоть и не как в той же трехе, но и не как трамвай поперек рельсов. Добавить смазки – и еще лучше будет.
– Мальчики, а вам в магазин не стоит сходить? Пока еще нет ажитации, потом, ведь может, и не получится. А так все с продуктами будем, да? – Это Дарья Ивановна.
– Да сейчас, вот уже почти готово! – Саша начинает распихивать инструменты. – Но я думаю, лучше б ехать. И спокойнее, и больше увезем.
Тут не поспоришь.
Прособирались все же долго. Пожалуй, десять минут ушло на обсуждение того, стоит ли Саше взять с собой «хауду» или нет. К этой недопушке он испытывает самую настоящую неприязнь, с другой стороны, ехать безоружным или ходить по залу с топором как-то неловко. Наконец его мать веско говорит:
– Сейчас возьми что есть, а дальше видно будет, да?
Побурчав, Саша смиряется и забирает себе обрез. На лестнице пытаемся отработать тактически правильный спуск, но вообще-то выходит плоховато. То я, забывшись, лезу ему под стволы, то он забывает, что и сверху сзади на нас могут напасть. И это необязательно будет тупой, малоподвижный мертвяк, может оказаться и живчик.
В «О’кей» уже не успеваем, поедем в «Ленту» – она круглосуточная. Машинка ухоженная – непритязательный «логан», аналог современной «шестерки», какая у моих на даче стоит. Водит Саша аккуратно, но видно, что опыта небогато. Автомобилей на стоянке неожиданно густо. И народу много. С трудом находим место. Каталку успеваем перехватить от соседнего авто. Пока едем, оказывается, что тележка колченогая – не столько едет, сколько волочится.
Народу очень много, а вот товаров уже и негусто. Местами стеллажи внизу пустые. Но мы не привередливы, и скоро тележка набивается до верха. Заодно и хлеба набрали кучу.
Если его и не перестанут печь, то вполне вероятно, что нам будет до хлеба не добраться, потому разговор о сухариках самодельных приводит к консенсусу. Водки уже нет. Но мы не гордые – берем картонные упаковки с сухим вином: кто не знает – добавить в воду полезно, поскольку и жажду утоляет лучше, и обеззараживает, если что.
Спокойная обстановка в магазине плохо на нас действует. Ну с Саши какой спрос – а я вот, пожалуй, дал маху. Когда уже расплатились, мне в голову пришло еще набрать пакет шоколада, благо эти батончики и плитки прямо у кассы в лотке. И Саша покатил телегу один. Очередь хотя и нервозная, но к тому, что я шоколад прикупил, отнеслась не то что внимательно, а пожалуй что взяла пример. Несколько человек тут же снялись с места и целеустремленно зарысили – уверен, догадались, что в такое-то время шоколад долго не пролежит в магазине, сейчас он уже не лакомство, а очень ценная еда, занимающая мало места, но сытная. Дали расплатиться мне без проблем. А вот уже на стоянке я увидел, что поступил глупо. Около нашей машины была какая-то не то что толпа, но группа людей – человек так пять-шесть. И Саша стоит прижавшись к машине и как бы отгородившись тележкой.
Подбегаю сбоку. Приблуду уже вытянул. До компашки метров шесть, теперь вижу, что это низкорослые азиаты, видимо гастарбайтеры с ближайших строек. Саша злобно щерится, самое смешное, что держит в руке ту самую «хауду».