Вовка, высунувшись из люка, начинает комментировать мои действия, ставит ящик пива против пробки, что я сейчас начну гнусно оскорблять присутствующих как действием, так и словами.
Огрызаюсь, что это вполне нормальная реакция на страховидную его морду – он с утречка успел перепачкаться в каких-то нигролах.
Что хорошо, вода у него есть. Потом мирно умываемся.
Пузо по-прежнему крутит, потому приходится сразу же копаться в сумке, переходя в режим паровоза. Когда расстройство кишечника, проще всего нажраться активированного угля и пить воду понемногу, но часто. Добавляю себе еще капсулу имодиума. Теперь денек не жрать, и все в норму придет.
Андрей сообщает, что мой братец просил передать: авиетка сегодня летит в час дня.
М-да, ни черта не успею – только-только прибыть. Мы, оказывается, едем сейчас на Ленинский проспект, к станции метро. У начальства появилась инфа, что вроде в метро не все помре. Вроде бы и там анклавы уцелевших есть, другое дело, что информация мутная и невнятная. Вот наши и подписались заскочить глянуть.
Перед отправлением представили новых – Ремера да Тимура, познакомились. И салобон тут же опять уснул. Я в армии тоже так умел – где сел, там и спишь. Ремер, наоборот, занялся делом: в трофейном рюкзаке нашел кучу пачек с патронами, набивает магазины пистолетов-пулеметов. Их неожиданно много – десятка два.
Вспоминаю, что Ильясу ПБ не понадобится в ближайшее время, да и вообще он мой. Мне кажется, что начальство неохотно возвращает мне железяку, но все же возвращает.
Прошу у Ремера патронов. Я же вижу, что у него как раз такие – для ПМ.
Он смотрит на меня, отрицательно качает головой.
Жадная скотина!
Начинаю возбухать, он кидает мне пару патронов. Серые, покрытые полимером гильзы, немного остроконечные пули. Отлично влезают в обойму.
Но Ремер придвигается поближе и говорит:
– Не порть пистоль! Это ж ППО!
– Они же одинаковые!
– Чертей охапка! Повышенная мощность разбивает ПМ вдрызг. Только для пистолетов-пулеметов, да и вообще патрон грубый. Одно слово – патрон правоохранительных органов. Вот и на донце ППО написано, видишь?
Вроде вижу. Вынимаю из обоймы чужаков. Хорошо, у ребят оказывается небольшой носимый запасец – четыре пачки к ПМ. Забираю себе и доснаряжаюсь. Потом Ильяс, побубнив нечто, что я стараюсь пропустить мимо ушей, но вообще-то понимаю, – речь идет о страшной потере для нашей группы, о моей разгрузке с магазинами, – перекидывает мне свою разгрузку. С царского плеча шуба, подарок офигенный, как же. Только я уверен, что у хитрого командира есть в запасе разгрузка и получше.
К «калашу» патроны тоже есть, сидим щелкаем. Разгрузка тяжелеет от набитых магазинов, но это очень приятная тяжесть, успел уже убедиться – чем меньше остается патронов, тем больше становится беспокойство.
Ребята рассказывают, что прибрали кучу охотничьих ружей с боеприпасом. В ответ излагаю (как самый болтливый из всех уцелевших) про наши приключения здесь, по возможности опуская все, что касается самого задания и группы Ремера, сугубо с точки зрения штатской шляпы. Водитель автобуса хотя и дремлет вроде (да и должен дремать, я его таки угостил добре, обезболил и успокоил), а все же лишние и чужие уши. Я не знаю, как его нанял Ильяс, скорее всего чуж чуженин.
Слушают со вниманием. Неожиданно оживление вызывает возвращение пакистанского ТТ.
Ремер, ухмыляясь, показывает нам странную фигню. Пуля воткнута в серую гильзу косо. Откровенно косо.
Удивляемся, зачем он вещь испортил.
Он отвечает:
– Патрон правоохранительных органов – вещь странная, брак с перекосами пуль, незавальцованным свинцом в пуле и так далее. Полно такого. А в ПМ ухитряется при перезарядке встать задом наперед. И на пять-шесть пачек один-два патрона с браком. Так что портить незачем, и так попорчено.
– А ты-то откуда это все знаешь? Ты ж не мент?
– По роду службы положено про оружие знать. Тут лишних знаний нет и быть не может. А ментов знакомых хватало, много кто жаловался. У них в ведомстве пистолетов, этим патроном угробленных, полно.
– А кстати, те, кто на нас напал, не менты, случаем, были?
– Один точно в ментовском наряде. Трое других не пойми кто. Но оружие явно из ментовского арсенала. А что?
– Дык среди людоедов на заводе тоже ментов полно было.
– Слышал, как же. Только тут сказать сложно. Публика по интересам скорее разбежалась не по министерствам. Мое начальство… Тоже людоеды получаются, не так формально, но практически то же.
Ремер замолкает, продолжает вставлять в магазин серые патрончики с поблескивающими пулями.
Попытки разобраться, куда мы едем, проваливаются. И меня сморило в итоге.
Разбудили, когда подошли к станции метро. Вовка вывернулся не пойми откуда. Видны опять же типовые хрущевки. Я сначала даже подумал, что мы обратно вернулись.
– Это мы где, а?
– У охотничьего магазина «Дуэль».
– Саша, нет такого магазина, а этот называется «Дуплет».
– О, точно, Серега, «Дуплет»
Гы, а я ведь в этом магазине бывал. Точно-точно. Коллеге зачесалось купить тут нож, а я за компанию поехал. Ну я-то к ножам спокойно отношусь, а коллега – сам их и делает. Нет, клинки не кует, а вот ручку под свою руку отладить, это его хлебом не корми. Он узнал, что в этом магазине полуфабрикатно продаются клинки отдельно, а всякие «сделай сам ручку для ножа» – отдельно. Ну мы и похряли. Потому как коллега мой если чего захочет (особенно новый нож купить), то девиз один: «Вынь да положь!»
Нет, я особенно над ним и не глумился. Только с собой таскаю обычный строительно-хозяйственный фискарс, легкий и удобный. Потому если и потеряю, не жаль будет. Не то что моему коллеге, любимый дорогущий нож которого булькнул в Ладогу в самый неожиданный момент.
Магазинчик оказался спрятанным за развеселейшей раскраски двухэтажным злачным зданьицем – вроде бы игорным клубом.
Вошли из проулочка. Оказалось, что магазин занимает два этажа в жилой многоэтажке. На первом всякое неинтересное для меня – рыбалка да одежка, а на втором – охота и оружие. Симпатично все так, аккуратно. А дальше понеслось таким образом, что в итоге я потом пошел добывать себе разрешение на травматики: как-то незаметно втянулся в разговор с продавцом, да еще и коллега стал выбирать себе очередную игрушку после того, как купил набор для очередного ножа. Клинки там и впрямь продавались отдельно, и продавец, крепкий, невысокий, с немецким ремнем-готмитунсом на подтянутом мускулистом пузе, так пел славу ножам, что еще немного, и даже я бы соблазнился.
А потом приятель перебирал травматики. И тут даже я как-то загорелся. Не, я понимаю, что это фигня, особенно сейчас, когда такое кругом, но даже калечный пистолет с убогими поражающими характеристиками вызвал… А вот как это описать – ощущение оружия в ладони? Да никак не опишешь. Как описать ощущение прикосновения к женскому телу? К груди, например? Тут либо человек это в руке держал – тогда поймет сразу. Либо не держал – и тогда хоть тома пиши, не опишешь. Для женщин в основном их большинстве вообще непонятно, для мужчин – сейчас, пожалуй, тоже. Это ж не бутылка пива.