— А с кем я говорю? — осторожно спросила Кафари.
— Я могу быть вам полезен.
Мужчина с татуировкой не понравился ей. Кафари не представляла, у кого может вызвать доверие субъект с такой внешностью. Конечно, он вряд ли был настоящим бандитом, но мало кому захотелось бы встретиться с ним ночью в темном переулке.
Кафари попыталась понять, как этот тип хочет провести коммодора Ортона. Потом из динамика ее шлема прозвучал густой бас:
— Мне не о чем разговаривать со шпаной вроде вас! Она уже хотела было удалиться, когда заметила, что татуированный субъект ухмыляется.
— Мне говорили, что вы крепкий орешек, коммодор… А что, если я не шпана, а механик джабовского, линкора?
Кафари замерла на месте.
— Да, да! Я четыре года чинил эту железяку, пока этот сопляк не попал в полицейскую облаву и не угодил за решетку, — сказал мужчина, кивая на своего юного товарища. — Когда Джулио вдруг исчез, линкор объяснил мне, что случилось, а я страшно разозлился. Ведь Джулио — неплохой парень. Конечно, он порядочный обормот, и мать часто его ругает, но он не вор и не бандит, и не за что его было сюда сажать. Я так взбесился, что наговорил всякого, а пэгэбэшники возьми и упрячь меня в этот же лагерь!
Засунув руки в карманы, Кафари пристально разглядывала мужчину, прислушивалась к его интонациям, взвешивала то, что он говорит, пыталась прикинуть, о чем он умалчивает.
— Что ж, если вы и вправду механик, расскажите, как вы будете чинить поврежденную батарею сверхскоростных орудий?
— Вы, наверное, об их внутренней системе наведения или о выступающем наружу квантовом процессоре, направляющем к ней сигналы? Да вы же сами продырявили наш процессор! Мне пришлось украсть в университете сервер, чтобы хоть что-то поставить на его место. Конечно, теперь система управления огнем работает кое-как, а что делать?! А как вы измочалили у него гусеницы! А кольцо его кормовой башни! Да ведь оно же треснуло! Стоит ему пальнуть себе за корму, как эта башня улетит к черту на кулички! Кафари потеряла от изумления дар речи.
— А вы действительно кое-что знаете! — воскликнула она.
— А вы не представляете, чего мне стоило всему научиться! — воскликнул механик, впившись глазами в темное пластиковое забрало шлема Кафари. — Я четыре года зубрил разные книжки, которых в училище мне даже не показывали!
— Ничего удивительного, — пробормотала Кафари.
— Вы, наверное, считаете меня отребьем, — неожиданно усмехнувшись, сказал механик. — И правильно. Кто я такой?! И все-таки у меня была работа. И эта работа научила меня многому, я даже полюбил учиться…
— Но все это было раньше, — добавил он и состроил свирепую физиономию, так не понравившуюся Кафари, когда она его впервые увидела. — А теперь я хочу отплатить джабовцам за отпуск на этом курорте… А ведь я знаю не только все дырки на линкоре! Мне еще кое-что известно… У меня много знакомых. Например, я догадываюсь, кто взорвал сегодня в Мэдисоне бомбу…
— Откуда вы знаете о бомбе? — тут же спросила Кафари.
Несколько секунд механик молчал с таким выражением на лице, что у Кафари по спине побежали мурашки.
— О бомбе нам сообщили охранники, — негромко сказал он. — А потом они стали спихивать нас в ров.
При этих словах в глазах молчащего юноши, который еще совсем недавно был беспечным пареньком, появилось затравленное выражение.
— Что вам от меня нужно? — спросила Кафари.
— Возможность поквитаться с этими негодяями! — скрипнув зубами, ответил механик.
— Вполне объяснимое желание, — заметила Кафари.
— Так вы нас возьмете? — с надеждой спросил обладатель экстравагантной татуировки.
— Если вы действительно знаете, кто взорвал бомбу. Этот взрыв смешал мне все карты, но новый союзник может оказаться бесценным. Особенно если мы начнем действовать вместе, пока не починили линкор.
— Пусть чинят его сами! Я не имею ничего против «Блудного Сына», но теперь у него есть все основания меня пристрелить. Хотя я его больше и не боюсь. Раньше боялся, а теперь — нет.
— Говорят, — негромко сказала Кафари, — что его боялся даже командовавший им офицер.
Она закрыла глаза и вспомнила, что говорил ей когда-то Саймон. Ее муж любил «Блудного Сына», но лишь дурак не опасался бы напичканной оружием стальной громадины, в чьем электронном мозгу роятся непредсказуемые мысли. Неужели вы не стали бы бояться своего пистолета, если бы тот сам стал решать, когда и куда ему стрелять?!
— Чему тут удивляться! — пробормотал механик. — Кстати, меня зовут Фил Фабрицио.
— Коммодор Ортон, — сказала Кафари, протягивая Филу руку.
— Очень, очень рад! — улыбнулся Фил. — Ну что ж, чем мне лучше всего помочь вам, коммодор?
— Расскажите-ка мне, что вам известно об организаторах взрыва…
III
Снова оказавшись на борту «Звезды Мали», Елена сначала чувствовала себя не в своей тарелке. Ведь, в отличие от нее, за последние четыре года корабль ничуть не изменился. Она стала совсем другим человеком, а на «Звезде Мали» все было по-старому. По совету психологов переборки в кают-компании были выкрашены в теплые красные и золотые цвета, а в кубриках . команды и каютах пассажиров — в приглушенные синие и зеленые. Пищу тоже подавали по прежнему расписанию.
Капитан Айдити, пригласившая во время обеда к себе за стол Елену, ее отца, а также Стефана и Эстебана Сотерисов, не преминула высказаться по этому поводу:
— Ты очень выросла, девочка моя. Признаюсь, после нашей встречи я за тебя беспокоилась. Рада, что ты решила посвятить свою жизнь благородной цели.
Елена отложила вилку, прожевала кусок котлеты и негромко ответила:
— Спасибо вам за все, капитан. Я понимаю, почему тогда вызвала у вас тревогу. Надеюсь, что я изменилась.
— Да я и сама вижу, — переглянувшись со Стефаном Сотерисом, сказала капитан Айдити. — Ты — молодец. Все мы должны стараться стать завтра лучше, чем были вчера.
Девочка подумала, что за первые пятнадцать лет жизни никто почему-то не растолковал ей эту простую истину. Конечно, Витторио Санторини умеет пудрить мозги толпе, рассказывая ей именно то, что она хочет слышать, но, чтобы удержаться у власти, ему требуется армия полицейских и корпус фанатичных пропагандистов, которые запугивают и оболванивают невежественных и беспомощных людей. А все почему? Да потому, что на самом деле он бессилен! Он не понимает, что правда находится лишь на стороне тех, чьи знания и умения направлены во благо другим. Если же человек не ценит чужой жизни и чужого счастья, он превращается в дикаря!
Что побудило товарищей Елены подняться на борт «Звезды Мали» и полететь сражаться за освобождение целой планеты? Что превратило испорченную, эгоистичную, невоспитанную девочку в отважного бойца? Только чувство того, что нельзя допустить безнаказанного разгула тирании, нельзя бросить в беде родную планету и своих соотечественников.