В результате за последние пять минут и семь секунд едва не произошло семнадцать столкновений в воздухе, где кишмя кишат аэромобили, как туча комаров над болотом. Наконец прибывает ответственное лицо, которое одним махом «решает» возникшую проблему, закрыв аэропорт и вообще запретив парковку.
Разозленные пассажиры аэромобилей осыпают диспетчера бранью и, пренебрегая запретом, опускаются на траву возле взлетно-посадочной площадки. Тем самым фермеры не нарушают официального запрета, но демонстрируют презрение к правительственным чиновникам. Видно, что эти люди решили во что бы то ни стало принять участие в демонстрации протеста.
Колонна автомобилей вошла в пригороды Мэдисона и рассыпалась на отдельные части, медленно движущиеся по переполненным городским улицам. Раздраженные водители-горожане ругаются, а пешеходы и особенно молодежь, даже кидают в грузовики и тракторы щебенкой, открыто нарушая строгий запрет на хулиганство в общественных местах. Впрочем, полицейских нигде не видно, и штрафовать хулиганов некому. Фермеры вступают в перебранку со своими обидчиками, и вскоре по всему маршруту движения манифестантов звучат взаимные угрозы и оскорбления. Внезапно группки возбужденных молодых людей, явно из числа городских безработных, выходят на проезжую часть и бросаются на автомобили фермеров. Металлическими трубами и бейсбольными битами они бьют стекла, крушат двери, крылья и капоты автомобилей. Ситуация начинает стремительно выходить из-под контроля.
Атакованные водители газуют и едут прямо на толпу вооруженных хулиганов, сшибая их с ног, чтобы поскорее оказаться от них подальше. Одновременно они предупреждают по радио фермеров, следующих вслед за ними, чтобы те ехали по другим улицам. Первые ряды манифестантов, миновавшие хулиганов еще до того, как те начали бесчинствовать, добрались наконец до улицы Даркони, но им на нее не въехать — она заполнена толпой разъяренных горожан. Их внезапное появление позволяет мне предположить, что все это было спланировано заранее, а теперь толпою управляют по радио.
Я принимаю короткие радиопередачи, направленные в разные точки улицы Даркони. Кто-то желает любой ценой не дать фермерам выразить свой протест. Этот неизвестный организатор заручился помощью большого количества помощников. На улицу Даркони и Парламентскую площадь высыпало около шести тысяч человек, загородивших собой путь колонне фермеров, которые хотели просто проехать по улицам Мэдисона, спешиться и собраться на Парламентской площади, чтобы зачитать заявление с протестом против предложенного закона.
Головные машины колонны разъезжаются в разные стороны — в Парк имени Лендана и в переулки вокруг здания парламента. Грузовики и фургоны застряли в пробках, парализовавших движение в центре Мэдисона. Десятиметровым трейлерам для перевозки скота не проехать по узеньким переулкам, наполненным разбушевавшейся толпой. На улице Даркони и Парламентской площади начинает воцаряться хаос.
Внезапно на связь со мной выходит Сар Гремиан:
— Линкор! Начинай действовать! Президент приказывает тебе подавить беспорядки!
Такого я не ожидал:
— Вы не имеете права отдавать мне приказы!
— Президент Зелок сказал, что имею, — в голосе Гремиана, напоминающем звук жестянки, звучит скрытое торжество.
— Меня это не волнует, — спокойно отвечаю я. Советник президента прищуривает налитые бешенством глаза.
— Ты об этом пожалеешь! Ты что, забыл, что случилось с твоим командиром?!
Мне хочется уничтожить этого человека на месте, но я не теряю самообладания и через минуту нахожусь что ответить.
— Президент Джефферсона не уведомил меня о том, что вы имеете право мною командовать. Вы ошибаетесь, если полагаете, что без своего командира я стану послушной игрушкой в ваших руках. Пытаясь приказывать мне, вы демонстрируете то, что я вам нужен. На вашем месте я не стал бы угрожать сухопутному линкору, в чьих услугах вы заинтересованы.
— Это что, бунт?! — с угрозой воскликнул Сар Гремиан.
— Я описываю ситуацию, в которой вы оказались. Сухопутный линкор двадцатой модели способен действовать самостоятельно. Придя в полную боеготовность, я оцениваю источники угрозы и соответствующим образом реагирую на них. Моя задача — защищать Джефферсон, и вам не удастся манипулировать мною в собственных интересах.
По лицу Гремиана пробежала тень, но он тут же взял себя в руки и сказал:
— Хороше же. Сейчас ты получишь приказ от кого следует.
Через три минуты после того, как Гремиан прервал связь, ко мне обратился президент Зелок:
— Линкор! Приказываю тебе подавить беспорядки перед зданием парламента. Выполняй приказы Гремиана, как мои собственные! Понятно?!
— Да, — отвечаю я, но считаю необходимым кое-что сообщить президенту: — Отправлять меня в центр столицы для разгона демонстрантов неразумно. Мое появление приведет лишь к новой вспышке насилия. Я — боевая машина. Нелепо использовать меня для разгона людей, собиравшихся мирно выразить свой протест… Я видел, что это на них набросилась толпа, которой кто-то руководил.
— Как ты смеешь не повиноваться! — заорал побагровевший президент Зелок. — Не учи меня! И не указывай мне, что лучше делать! Не забывай, с кем разговариваешь! Твоя задача — молчать и выполнять приказы!
Мне хочется сообщить президенту Зелоку о том, что он совершенно неверно понимает мою задачу. Меня все сильнее тревожат мысли о будущем. А что, если мне понадобится техническое обслуживание, на которое президент отказывается выделять деньги?! Я не забываю и угроз Сара Гремиана. Как же мне понять таких людей? Впрочем, одно — предельно ясно. Жофр Зелок имеет право отдавать мне приказы, а я должен их выполнять. Поэтому я перехожу к практическим соображениям, касающимся полученного мною задания:
— У меня слишком широкий корпус. Мне не добраться до Парламентской площади, не разрушив при этом ряда зданий.
Президент Зелок усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
— Ты ошибаешься! Мы расширили улицу Даркони и еще несколько улиц! — заявил он, и на экране перед ним вспыхнула карта Мэдисона. Мой маршрут отмечен на ней красным пунктиром.
Если масштаб карты верен, эти улицы действительно достаточно широки. Конечно, и это будет нелегко. Мои башни оборвут провода и посшибают углы домов… Мне поручено идиотское задание, но я должен его выполнить. Я приказываю открыться дверям моего ангара. Простояв без движения шестнадцать лет, они жутко скрипят. Как приятно снова увидеть солнечный свет, ощутить теплый ветер, ласкающий мои датчики, прийти, наконец, в движение!..
Мне не нравится мое задание, но я понимаю его важность. Беспорядки нарастают. Я объезжаю базу «Ниневия». Мой беспилотный разведчик сообщает о том, что мэдисонские полицейские по-прежнему ни во что не вмешиваются. Они охраняют здание Объединенного законодательного собрания, не обращая ни малейшего внимания на потасовки буквально у них под носом. Стоя под прикрытием пластиковых щитов, полиция Джефферсона не мешает противникам калечить друг друга.