Гораздо позже, когда они лежали, обнявшись, Друстан удивлялся тому, какое чудо ему досталось. Ему не подошла бы ни одна другая женщина, да и Гвен, достигнув пика в третий раз, сообщила ему, что он ее «частная собственность», а потом объяснила, что это значит. Ему придется многому научиться, чтобы жить в ее столетии. Друстан совершенно не боялся этого, ему нравилось принимать такие вызовы.
Эмоции переполняли его. Чувство завершенности было таким острым, что он поцеловал Гвен, чтобы поделиться своей радостью. И очень удивился, когда она отстранилась, взяла его за руку и положила ее себе на живот.
Друстан сел на кровати, выпрямился и посмотрел ей в глаза.
— Ты собираешься что-то сказать мне?
— Двойня. У нас будет двойня, — ответила Гвен, сияя от радости.
— И ты сказала мне об этом только сейчас? — зарычал он, а потом запрокинул голову и радостно завопил.
Подхватив Гвен на руки, Друстан затанцевал по комнате. Он кружил ее, целовал, сжимал в объятиях… а потом аккуратно уложил обратно на кровать.
— Мне нужно было вести себя осторожнее! — воскликнул он.
Гвен рассмеялась.
— Ну что ты, наша любовь не повредит им, а маленький танец тем более. К тому же срок пока что всего два месяца.
— Два месяца! — завопил Друстан, снова вскакивая на ноги.
Гвен сияла — его радость была просто невероятной. Именно такую реакцию на новость о детях должна видеть каждая женщина — идеальный отец будет именно так сиять и радоваться наследникам. Друстан постоял с минуту, улыбаясь глупой счастливой улыбкой, а потом всхлипнул и упал перед ней на колени.
— Ты пойдешь со мной под венец, Гвен Кэссиди?
— Айе, ох, конечно да! — мечтательно выдохнула Гвен.
И в этот раз их любовь была нежной, медленной и сладкой, как никогда раньше.
— Где мы будем жить? — спросила она, запуская пальцы в его шелковистые волосы.
Гвен не могла не прикасаться к нему. Не могла поверить, что он наконец здесь. Просто не могла поверить в то, что он пожертвовал ради нее всем. Друстан улыбнулся.
— Об этом я уже позаботился. В 1518 году этот замок был разделен на три крыла. Мне принадлежит южное. Дуг сам следил за постройкой нашего дома. И это крыло ждет нас. Мэгги и Кристофер заверили меня, что оно уже открыто и скоро будет готово принять нас.
Дуг. Гвен собиралась сказать об исчезновении Дуга, но это можно будет сделать немного позже. Сейчас она не хотела портить момент.
— Ты ведь не против пожить в Шотландии? — поддразнил ее Друстан, но она уловила нотку неуверенности в его голосе.
Ему наверняка будет трудно адаптироваться к другому веку. И если она увезет его в Америку, ему будет еще сложнее. Со временем, в этом Гвен не сомневалась, его пытливая натура потребует путешествий, но Шотландия навсегда останется для него домом. У самой Гвен не было ни малейшего желания возвращаться в Штаты, и это было замечательно.
И все же она была в шоке от того, что сделал Друстан, чем он ради нее пожертвовал.
— Друстан, — выдохнула она, — ты бросил все…
Он притянул ее к себе и поцеловал.
— Я бы сделал это снова и снова, любимая.
— Но твоя семья, твое время, твой дом…
— Милая, неужели ты еще не поняла? Мой дом — в твоем сердце.
Я хотела бы познакомить тебя с письмом, которого пока не видели ни Друстан, ни Гвен. Не сомневаюсь, от тебя не ускользнула связь между двумя пропавшими портретами на стене замка МакКелтаров и исчезновением Дуга в 1521 году.
Дело в том, что Мэгги и Кристофер хранили два наследия, но решили не портить воссоединения влюбленных и придержать второе до поры.
Второй частью наследия было письмо, адресованное Друстану и Гвен. Письмо написал Сильван, и он же приложил к нему два шокирующих портрета Дуга. И все же МакКелтары решили подарить влюбленным еще немного времени, прежде чем им придется снова пуститься в путь.
На следующей странице я помещу письмо Сильвана, с которого начнется повествование о темном горце…
Друстан, сын мой. Мне не хватает тебя. И жаль, что ты не можешь увидеть своих братьев и сестер, но сердце твое принадлежит Гвен, и я желаю вам счастливой жизни, дети. Но все же мне придется сообщить вам о делах, которые вы должны будете завершить.
Начну с хороших новостей. Милая Нелл согласилась стать моей женой. И каждый момент моей жизни она наполнила радостью. Мы оставили кое-что вам двоим. В той башне, где ты спал, отсчитай три камня от плиты, на которой ты спал, и попробуй второй камень у основания. Жизнь моя стала счастливой и полной, о чем я не смел и мечтать. И лишь об одном я сожалею сейчас.
Мне нужно было внимательней приглядывать за Дугом после того, как ты ушел в башню. Я должен был понять, что происходит. Но ты спал под заклятием и ждал свою любимую, а я наслаждался жизнью с женой. Дуг же все больше и больше отдалялся от всех.
Я был ослеплен своим счастьем и ничего не замечал, пока не стало слишком поздно. Я слишком поздно свел воедино множество мелких деталей. Со временем становилось ясно: Дуг… одержим тобой. Он боялся, что ты можешь не дожить до встречи с Гвен.
Так и случилось. Я не помню этого, но Дуг признался мне в том, что через три года после того, как ты уснул волшебным сном, северо-восточная башня и прилегающее к ней крыло замка сгорели дотла. С ними сгорел и ты.
Дуг нарушил клятву, вернулся из круга камней в день пожара и погасил огонь. Он спас тебя, но сам стал темным. Древние легенды оказались правдой.
Если ты читаешь это, значит, у Дуга все получилось. Он клялся мне, что станет твоим хранителем и дождется твоей встречи с Гвен. Он поклялся присматривать за тобой, а затем исчез. Дуг силен, и я верю, что данная клятва помогла ему сохранить рассудок.
Я надеюсь на это, но я ощутил то зло, что поселилось в нем.
Однако я считаю, что в миг, когда ты проснешься и встретишься с Гвен, ничто не удержит тьмы в его душе. Его цель будет достигнута, и тонкие ниточки долга больше не будут удерживать его от падения.
О сын мой, прости меня за эти слова, но ты должен найти Дуга.
Ты должен спасти его.
И если спасти его будет невозможно, ты должен будешь лишить его жизни.
Flatland: A Romance of Many Dimensions, Edwin A. Abbot, Dover Publications
A Brief History of Time? Stephen Hawking, Bantam Books Infinity and the Mind, The Science and Philosophy of the Infinite? Rudy Rucker, Princepton University Press