Book.

Немецкие цыгане (1930 год)

С другой стороны, нацистская доктрина включала тезис, что цыгане – это арийцы (они выходцы из Индии, их язык родственен санскриту), и руководители рейха долго колебались, прежде чем занять позицию по этому щекотливому вопросу. Наконец циркуляром от 12 декабря 1938 года цыгане были разделены на чистокровных (коричневые паспорта) и метисов (паспорта с голубой полосой). Роберт Риттер считал, что в Германии чистокровных цыган не более 10 %, а все остальные – метисы, подлежащие стерилизации. По всей видимости, именно из числа цыганских «метисов» в Аушвиц (Освенцим) и другие концлагеря в мае 1940 года было депортировано 2,5 тысячи цыган из Гамбурга, Кельна, Дюссельдорфа и Бремена. С началом войны цыган, как и евреев, стали уничтожать.

Однако в апреле 1942 года геноцид по отношению к цыганам был внезапно остановлен. К осени политика изменилась настолько, что в сентябре 1942 года пришло распоряжение установить устные контакты с представителями цыганской общины, изучать цыганский язык и обычаи. В этот период уголовная полиция получила приказ, запрещающий дальнейшие перемещения цыган и предписывающий гуманное с ними обращение. Шеф уголовной полиции Артур Небе разъяснил подчиненным, что в дальнейшем у цыган будет свобода передвижения, и им разрешат жить в соответствии с их обычаями. К разъяснению Небе приложил список цыганских старост («гласных») в различных частях Германии – эти люди должны были доносить уголовной полиции о преступлениях в цыганской среде.

Рудольф Гесс в мемуарах писал, что на границе Австрии и Венгрии был выделен район для кочевок «чистых» в расовом отношении цыган. В войну мужчин из них собирались включить в Индийский легион. Однако впоследствии постановлением от 10 марта 1944 года цыгане были практически уравнены с евреями и подлежали отправке в лагеря смерти. Арийские корни не защитили их от геноцида.

Совершенно особенно нацисты вели себя по отношению к славянским народам Восточной Европы (тоже вроде бы потомкам доисторических арийцев). Эта часть расовой политики имела предысторию и фактически являлась продолжением прежней традиционной «Ostpolitik» («Восточной политики») кайзеровского рейха. В 1914 году канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег заявил об агрессии славянства против германцев, что нарушало традицию Отто фон Бисмарка, который считал Россию стратегическим союзником Германии. Поэтому Гитлеру пришлось придумать дополнительное обоснование своей враждебности по отношению к славянам и русским – он полагал, что Бисмарк пошел на союз с Россией лишь потому, что в последней господствующее положение занимала германская элита, а хозяевами СССР стали евреи. Собственно, еврейство и большевизм были для Гитлера синонимами. Фюрер нацистов повторял, что каждый большевик – это еврей. В своей речи 13 августа 1920 года он заявил, что в ходе Октябрьской революции погибло 300 тысяч русских, но ни одного еврея (что, конечно же, было ложью), в то время как большевистская верхушка на 90 % состояла из евреев (и это тоже неправда).

Самих русских Гитлер считал легкомысленным и поверхностным народом – в отличие от последовательных и логичных немцев. «До большевистской революции, – говорил Гитлер, – Россия была поразительным примером государственно-творческой активности германского элемента в гуще низшей расы».

Немецкие школьники изучают расовые типы

Такие его суждения не отличались оригинальностью; в либеральном XIX веке многие немцы верили, что их народ выше славян. Не только либералы, но даже и социалисты часто огульно осуждали русских как реакционную нацию. Гитлер и Розенберг взяли на вооружение расхожие суждения о русских и о Восточной Европе в целом. Находясь во власти стереотипов, Гитлер совершенно не представлял себе объектов своей расовой ненависти: в Полтаве он был поражен тем, сколько там белокурых и голубоглазых детей и женщин. Это связано с тем, что нацистские расовые теоретики связывали определенные физические признаки людей с их моральными качествами: блондин – сильный, голубоглазый – верный, и так далее. Но что самое парадоксальное, ни один из нацистских руководителей, кроме Рейнгарда Гейдриха, не отвечал требуемым расовым качествам, а многие русские, оказывается, отвечали!

Вместе с тем нельзя проводить линию преемственности между старым бытовым расизмом и расизмом Гитлера. Последний выражался в возведении в абсолют довольно безобидных (если смотреть на это дело с юмором) национальных стереотипов. Гитлеровцы совершенно серьезно пытались превратить бытовой расизм в государственную политику. Так, Эрих Кох, гауляйтер Восточной Пруссии, находясь на посту рейхскомиссара Украины, постоянно конфликтовал с министром оккупированных восточных территорий Альфредом Розенбергом, причем одним из камней преткновения стало нежелание Коха предоставить Украине особый автономный статус. Гитлер поддерживал Коха, считая, что украинцы и русские не способны к государственности: они ленивы, неорганизованны и склонны к анархии. При этом Гитлер даже нахваливал Сталина, который насильно создал из «славянского сброда» государство.

В принципе, сущность нацистской расистской практики и будущая судьба славян под властью рейха стали понятны по тому, как Гитлер обошелся с побежденной Польшей. Такого в европейской политической истории еще не было. Большая европейская страна была низведена до положения парии, четверть польской территории была включена в состав рейха, а польское общество попало под полный контроль оккупационных властей. В присоединенных к Германии польских районах были изменены все польские названия улиц и другие топонимы, закрыты все польские библиотеки, книжные магазины. Нацисты уничтожали или перевозили в рейх польские памятники культуры. Если в отдельных случаях польские библиотеки и открывали, то из них изымались все книги по географии, истории, карты, книги на иностранных языках, все словари. Культурную жизнь в Варшаве и других городах пытались свести к самому примитивному уровню – опера и польский театр были закрыты, работало только варьете. Из концертных залов «для поляков» была изгнана классическая музыка; музыка Шопена была категорически запрещена. Немецкая культурная жизнь в Варшаве, напротив, всячески поощрялась: большие средства выделялись на немецкие театры и школы, на немецкую филармонию, на немецкие художественные выставки и немецкие кинотеатры.

Адольф Гитлер со своей свитой перед оккупацией Польши: дорога на Варшаву открыта

После окончания войны с Польшей Йозеф Геббельс писал в дневнике: «Суждения фюрера о поляках – презрительные. Скорее животные, чем люди; совершенно тупы и аморфны. А наряду с этим – сословие шляхтичей, – по меньшей мере, продукт низших классов вперемешку с арийским слоем господ. Мерзость поляков даже и представить себе нельзя. Их способность судить о чем-либо равна нулю. <…> Фюрер не желает никакой ассимиляции немцев с поляками. Их нужно затолкать в уменьшившееся государство и полностью предоставить самим себе».