Джейн улыбаясь стояла в дверном проеме большой гостиной и наблюдала за Эйданом. Пятнадцать минут назад она сообщила ему, что собирается вздремнуть перед тем как начать готовить ужин. Она направилась в спальню, предварительно оставив у камина несколько страниц своей рукописи так, словно просто забыла их убрать.
Он бесстрастно кивнул, но быстрый его взгляд на забытые ею страницы выдал его. Вскоре после того как она ушла в спальню, Джейн прокралась назад к гостиной. Он стоял у камина и так сосредоточенно читал, что даже не заметил, что она стоит в тени каменного свода на пороге гостиной и наблюдает как по мере прочтения его глаза сузились, а руки сильнее сжали пергамент. Через несколько минут он облизал пересохшие губы и стер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот.
– Я уже чувствую себя вполне отдохнувшей, – объявила Джейн быстро входя в гостинную. – Эй! – воскликнула она, изображая возмущение тем, что он влез не в свое дело. – Это мои бумаги! Я же говорила тебе не читать их!
Он вскинул голову. Его глаза потемнели, зрачки расширились, его грудная клетка быстро поднималась и опускалась в таком ритме, как будто он только что бежал в марафоне.
Он потряс перед ней листами пергамента.
– Что это … что за… писанина? – потребовал объяснений Посланник Мести, однако его голос, который должен был звучать настойчиво и уверенно, неожиданно сорвался на хриплый. Его грудь казалось сдавила какая-то неведомая сила, а эта часть между его ног … ох, Боже, больно то как! ясно, он инстинктивно положил туда ладонь поверх килта, чтобы успокоить разбушевавшуюся плоть в надежде, что боль пройдет, но прикосновение только усугубило ситуацию. В смятении он отдернул руку и посмотрел на нее. Похоже она была в восторге от только что увиденного.
Джейн загнала его в угол и попыталась выхватить страницы из его руки, но он поднял руку и они оказались в недосягаемости над его головой.
– Просто отдай их мне обратно, – резко потребовала она.
– Ну уж нет, – прорычал он. Он стоял и смотрел на нее, на ее лицо, шею. На ее грудь. – Этот мужчина, о котором ты пишешь, – напряженно сказал он, – у него темные волосы и глаза такого же как у меня цвета.
– И что? – спросила Джейн, изо всех сил стараясь придать своему голосу оборонительные нотки.
– Ты пишешь обо мне, – обвинительно сказал он.
Когда он понял, что она даже не собирается это отрицать, он нахмурился.
– Приличные женщины не должны такого писать, - он осекся, подумав о том, что он вообще мог знать о приличных женщинах, если все что он знал о смертных женщинах он узнал от нее. Он изучающе посмотрел на нее, что было довольно нелегко, учитывая тот факт, что некоторые его части тела вели абсолютно необъяснимо и странно. Его дыхание было слишком порывистым и затрудненным, у него пересохло во рту, сердце бешено колотилось. Он чувствовал себя невероятно живым, все его чувства были обострены до предела чего-то … требуя. Это была жажда прикосновения.
– Это твое прижимание губ и правда может заставить, – он сверился с рукописью и продолжил, – гореть от палящего жара вожделения?
Он, который так долго был холодным, испытывал болезненное желание почувствовать такой жар.
– Да, правда – но только если мужчина знает в этом толк, – лукаво ответила Джейн. – Но ты же не мужчина, помнишь? С тобой это скорее всего не сработает, – сладким голоском добавила она.
– Ты не знаешь этого наверняка, – запротестовал он.
– Поверь мне, – продолжала провоцировать его Джейн. – Я сомневаюсь, что у тебя для этого есть все необходимое.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду под этим твоим всем необходимым, но я знаю, что сложен как мужчина, – возмутился он. – Я выгляжу также как все крестьяне.
После минуты напряженного размышления он добавил с оборонительными нотками в голосе:
– Честно говоря, я думаю, что я намного лучше сложен, чем все они вместе взятые. У меня более сильные ноги, – продолжал он, отодвинув плед так, чтобы она могла увидеть его бедро. – Видишь? И плечи у меня шире. Я выше ростом и крупнее в телосложении, но без лишних жировых складок. - Он хвастался собой и прихорашивался перед ней, и все на что она сейчас была способна – это хоть как-то сдерживать себя, чтобы у нее не потекли слюнки от такого зрелища. Намного лучше сложен? Дьявол! Да этот мужчина может до небес взвинтить уровень продаж журнала «Play girl»!
– Без разницы, – сказала Джейн, позаимствовав этот больше всего вызывающий раздражения ответ из лексикона своей племянницы-подростка Джессики. Произнося эту фразу тоном предполагающим, что ничего из того, что он говорит совершенно не интересует ее, она была уверена, что однозначно спровоцирует его.
– Даже не думай, что сможешь так легко отделаться от меня, – прорычал он.
Они какое-то время напряженно смотрели друг на друга, а потом он взглянул на пергамент.
– Не смотря на то, человек я или нет, совершенно ясно одно – ты хочешь, чтобы я сделал с тобой все то, о чем ты пишешь в этих своих рассказах, – сказал он таким тоном будто провоцировал ее отрицать только что сказанное им.
Джейн с трудом сглотнула. Стоит ли ей притвориться и приказать ему не делать с ней ничего подобного? Или все же лучше сдаться и признать его правоту? Она стояла на очень скользком и опасном пути, неуверенная, что окажется именно тем необходимым маленьким толчком, который сможет подтолкнуть его к решительным действиям. Он был уже так близок к тому, чтобы наброситься на нее как дикий зверь – и, о Боже, как же она хотела, чтобы он это сделал! И как будто ей помогло само провидение, ее нерешительности подтолкнула его в нужном направлении. Пока она напряженно думала, что ответить, и, как всегда при напряженном мыслительном процессе, покусывала нижнюю губу, его взгляд сконцентрировался именно на ее губах. Он прищурился.
– Ты еще как хочешь, что бы я сделал это, – обвинительно сказал он. – Иначе ты бы сразу опровергла мое предположение.
Она кивнула.
– Почему? – хрипло спросил он.
– Это … ну… э-э-э… сделает меня счастливой? – едва пробормотала Джейн, накручивая прядь волос на палец.
Он кивнул, как будто такое объяснение его вполне устраивало:
– Ты хочешь этого сейчас? Именно в этот момент? Здесь? – хрипло уточнил, после минутного колебания. Он сжал руки в кулаки так сильно, что почти скомкал пергамент, который держал в руке. Его чертов голос срывался на хрип как у сопливого мальчишки. Он чувствовал себя полным дураком. И все же … казалось именно сейчас его настигла неминуемая рука судьбы.
У Джейн просто дыхание перехватило от страстного желания, когда она взглянула на него. Она хотела его каждой клеточкой своего тела, эта жажда была так же неотвратима и ненасытна как необходимость дышать и есть. Вся ее душа требовала его и томилась по нему. Она кивнула, так как не могла быть уверена, что голос не подведет.