Тут она обнаружила, что ее мысли сделали круг, и очнулась, с неудовольствием поймав пристальный взгляд ростовщика. Впрочем, он, похоже, близорукий, вон как щурится, так что все равно ничего не разглядит.
— Но вы действительно имеете право заложить Ашен?
— Это, пожалуй, единственное, на что я действительно имею право. — И все с той же улыбкой она прочла, словно по книге, давно выученный урок: — Земли в Ашене принадлежали асенским королям в течение восьми поколений между Первой и Второй Войнами. Потом, после смерти Эрика Второго, Диант добился восстановления прав для Эрвинда. Эрик был похоронен на берегу Ианте. Там же теперь могила короля Эрвинда. После него Ашен по наследству отошел ко мне.
— Ну, раз так. — Ростовщик помолчал немного, видимо удивляясь сам себе. — Если вы поклянетесь, что там хорошая рыбалка, я, пожалуй, рискну.
Потом они еще долго и нудно торговались и сошлись на семи процентах со сроком в три года.
— Деньги я завтра же перешлю во дворец, — пообещал Рейнольд.
Мэй благосклонно кивнула.
В знак того, что все недоразумения остались позади, он угостил ее хорошим вином и повел показывать дом — картины, статуи, коллекцию фарфора. Мэй, счастливая и разомлевшая, лениво думала: «Если я не смогу через три года заплатить, я его просто убью. А дом конфискую».
Когда она собралась уходить, Рейнольд сказал:
— Уже совсем поздно. Я пошлю кого-нибудь из слуг вас проводить.
— Только мы расстанемся за два поворота до моего дома. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, где я была.
— Простите, но я настаиваю на первом повороте.
— Скиньте еще один процент, и я соглашусь.
— Ладно, будь по-вашему.
Она присела в реверансе:
— Была рада познакомиться с вами.
И мысленно добавила с наслаждением: «Молокосос!»
Внизу хлопнула дверь. Рейнольд подошел к окну, отдернул портьеру. По улице быстро шла женщина, закутанная в плащ, следом один из его слуг.
«Интересно, знают ли в доме, с кем я говорил? Ха, а как быстро услышит об этом Большой Совет? Это я выясню сейчас же».
Рейнольд позвонил, пришел дворецкий. Давно уже было известно, что он докладывает дяде о Рейнольдовых проделках.
— Послушай, Кайрел, как тебе нравится твоя работа? Она тебя не обременяет?
— Нет… — Дворецкий удивлен, он ожидает подвоха.
— Я очень рад. — Рейнольд просто сияет. — Так вот, если завтра дядя спросит у меня, кого я принимал вечером, ты уволен. Все. Спокойной ночи.
Дворецкий кланяется и уходит с недовольной физиономией — потерян верный золотой, да еще предстоит повторить угрозу всем слугам в доме.
«Так, с этой стороны я себя обезопасил. Теперь надо разобраться, что я собственно сделал? Вроде бы понятно: дал деньги в долг (очень большие деньги — первый неприятный разговор), под очень средний процент (кислая мина), королеве (всеобщий шок, негодование, возможно, выкинут на пару месяцев из Совета). Но не мог же я не дать. Вернее, конечно, мог. Но что бы я с этого имел? Свои собственные деньги и воспоминание о том, кого я выкинул за порог. Честно говоря, искушение было очень большое. Отец бы обязательно так и сделал. Она ведет себя совершенно по-тардски: нагло, нахрапом. Аргументов никаких привести не может. Дианта зачем-то приплела, голос срывается, а в глазах слезы. Хотя деньги все-таки выбила… Хотя почему выбила? Тонкий математический расчет, и ничего больше.
Подготовим защитную речь для Большого Совета. Итак, дорогие мои родственники! Деньги я дал, но имеется ряд смягчающих обстоятельств:
1) процент не самый плохой — шесть,
2) всего на три года,
3) в залоге — королевские земли в Ашене. Сколько она говорила — десять тысяч ежегодного дохода? Наивное существо. Женщины в делах ничего не смыслят, и она — яркий пример. Там без всякого ущерба можно брать в три раза больше. Например, заставить тардов платить тот минимум, который они не платят. Месяц назад обсуждали на Совете. Задачка для начинающих. Тарды платить отказываются, сборщики налогов берут с асенов. А с асенов много не возьмешь! Нет, этого лучше не говорить, тут же ткнут носом в этот самый документ.
Так что, в общем и целом, сделка-то выгодная. Опять же, короли тоже люди. Правда, в это трудно поверить. Что она там кричала? “Вы не Диант, чтоб иметь право плевать в лицо всем подряд”. А она какое право имеет?!»
Если бы Рейнольда сейчас увидел кто-то из близких, бросился бы утешать. Губы надулись, нос покраснел. Он на нее действительно обиделся. Пришла, нашумела, взяла деньги и ушла. А ему теперь с родней разбираться!
«Кто такие, собственно говоря, асенские короли? Необходимая жертва. Тот, кто идет впереди войска и не имеет права голоса в действительно важных делах. Так было, пока не пришли тарды.
Хотя, если быть совсем честным, Фергус, последний законный король Лайи, избранный аристократами, едва ли не сам открыл ворота тардам. Ему надоела любимая игра аристократов “Который из Домов водит рукой короля”, потому что в последние годы она все больше напоминала другую, известную всем народам и временам, игру — “Угадай, кто ударил тебя в спину”.
Он не знал, бедняга, что аристократы давно уже нашли общий язык с тардской знатью. У Императора бывали свои капризы, и он нередко отправлял на плаху кого-нибудь из ближайших друзей. А чтобы утешить себя в этой потере, прибирал к рукам все земли и деньги покойного друга. И тардские князья быстро сообразили, что деньги надежнее всего хранить у асенов. На благодатной земле Лайи тардские монеты быстро росли и умножались.
Так что когда тарды вступили на побежденную землю, знать, словно цепные псы, охраняла Дома от Императора и собственных соратников.
А что касается имущества асенов: земель, поместий, виноградников, кораблей — их аристократы отдавали. И отдавали с удовольствием. Для того, чтоб вести дела в Лайе, нужно быть асеном. Если ты не знаешь, когда нужно выплеснуть вино на землю, какой камень должен быть на твоем перстне согласно древней Азбуке, если не умеешь в одну фразу вложить два или три значения, ты просто не будешь считаться здесь человеком.
Можешь кричать — тебя не услышат. Можешь грозить солдатами — на всех солдат не хватит. И вскоре тарды сами пригласили асенов управлять отнятыми было поместьями. И если официально земли все же принадлежали тардам, что ж, тем меньший налог приходилось платить.
А потом дела с тардами пошли очень бойко. Империя не была уже раздроблена на множество мелких княжеств, везде были одни законы, одни цены. Так что торговать было выгодно только с протекторатом.
А асены торговать умеют лучше, чем тарды. Даже на тех кабальных условиях, которые установила Империя. Потому что, как гласит пословица, асен уже тогда знал, что такое деньги, когда тард еще учился отличать камень от кучи дерьма.