– Передадим, Юра. Он тебе тоже здоровья желает.
– Понял вас, Донбас-два.
– Тут в ЦУПе твоя семья, Журавль. Жена, дочка, брат. Что-нибудь скажешь?
У Москаленко учащенно забилось сердце. Он не ожидал, что Крикалев привезет семью. Значит, правда. Значит, пробил час славы. И он это заслужил.
– Передайте им… – горло перехватило, но Москаленко быстро справился с собой: – Передайте, что я их люблю. Надя, Иринка, Сергей, я вас люблю! Вы – мой экипаж!..
1 февраля 2003 года, околоземная орбита, высота 277 километров
«Колумбию» Юрий нашел без проблем. Система пеленгации была рассчитана на поиск замаскированных спутников и боевых платформ, а уж летящий по известной орбите на известной высоте шаттл обнаружить проще простого.
На расстоянии двадцати километров от шаттла Москаленко взял управление на себя. Он четко видел американский корабль на жидкокристаллическом экране системы наведения, которая в иной ситуации управляла бы пушкой. Но теперь «Звезда» служила мирным задачам.
Работая с ювелирной точностью, Москаленко подвел корабль к открытому люку грузового отсека, как когда-то подводил к «Бурану». Теперь корабли отделяла узкая полоска пустоты шириной в пять метров. Убедившись, что относительная скорость по всем трем координатам равна нулю, Москаленко доложил ЦУПу, что готов к выходу. Миновало три минуты, и выход разрешили.
Юрий отстегнул ремни, всплыл и открыл люк. Воздух выветрился в пустоту, и в проеме открылась Земля – огромная и голубая, с белыми разводами облаков. Она очень красива, когда смотришь на нее с орбиты. Такой красоты никогда не увидишь, если ты не космонавт.
Москаленко прицепил фал и аккуратно выбрался наружу. Он постоял на краю люка, привыкая и оглядываясь. Слева был шаттл. С такого расстояния он казался очень большим, огромным, закрывал половину Земли и половину космоса. В отсеке, у шлюза жалась фигурка в скафандре. Это астронавт Браун.
– Эй! – крикнул Москаленко и помахал Брауну рукой.
Американец его услышал. Трансляция между скафандрами осуществлялась через контрольно-измерительные пункты на Земле, но задержки почти не ощущалось.
Оставалось сделать последний шаг. Он делал этот тысячи раз на тренировках. Москаленко оттолкнулся и полетел к «Колумбии». Он летел медленно и чувствовал себя рыбой, плывущей в самом центре Мирового океана. Он и был рыбой – но рыбой, научившейся плыть среди звезд.
Расчет оказался верным. Юрий опустился в двух шагах от астронавта и уцепился за поручень. Слыша прерывистое дыхание Брауна в наушниках гермошлема, Москаленко произнес заранее придуманную, выверенную и хорошо заученную фразу:
– Knock, knock! Shall we go home?
15 февраля 2003 года, Москва, СССР
Вернувшихся с орбиты чествовали в Кремле.
Сначала под аплодисменты Председатель Совета министров СССР Сергей Юрьевич Глазьев наградил командиров космических кораблей «Звезда», сумевших осуществить беспрецедентную спасательную операцию на орбите, орденами Ленина и медалями Золотая Звезда. Спасенные американские астронавты, хотя и не ожидали каких-то особых почестей, тем не менее получили по ордену «Дружба народов» и диплому членов Отряда космонавтов. Согласно Уставу Отряда, любой человек, побывавший в космосе, на борту советского космического корабля, становится почетным членом Отряда. Астронавты выглядели немного смущенными. Но разобрались, что к чему, и очень скоро засияли широкими белозубыми улыбками, позируя телеоператорам и фотографам.
Дэйв Адамски тоже поначалу чувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось глупым, что его ставят рядом с астронавтами «Колумбии», словно он имел какое-то отношение к их спасению. Но Игорь Маринин, подойдя, сказал шепотом по-русски: «Не дичись!», после чего Адамски тоже заулыбался и начал позировать.
Потом всех присутствующих пригласили в банкетный зал. Там были накрыты столы, и стояли вышколенные официанты. Впрочем, официального, по протоколу, банкета не получилось. После поднятия обязательных тостов за здоровье вернувшихся, за космонавтику, за Советский Союз гости начали вставать со своих мест, собираться в группы, обсуждая и отпуская шуточки, – и кремлевское мероприятие превратилось в неформальную встречу друзей.
Дэйв Адамски поискал, к кому бы присоединиться, но Маринин был занят разговором с Глазьевым, и Дэйв решил, что лучше им не мешать. Тут он обратил внимание на одного из героев сегодняшнего вечера – на молодого космонавта с тремя золотыми звездами на груди. Юрий Москаленко, кажется? Интересное имя. Интересная фамилия. Он, кажется, был первым, кто полетел к «Колумбии»? Да, точно!
Космонавт сидел с женой, но они почти не общались. Только поглядывали друг на друга с нежностью. Адамски подумал, что они еще успеют друг на друга насмотреться, и подошел.
– Извините, – обратился он по-русски. – Я хотел бы выпить с вами. И хотел бы поблагодарить за спасение наших людей с орбиты.
Москаленко, прищурившись, посмотрел на бэдж Адамски.
– Очень приятно, Дэйв. Но благодарить нужно не только меня, а всю нашу страну, весь Советский Союз. Без нашей страны у меня ничего не получилось бы. Она меня вырастила. И она доверила мне этот прекрасный корабль.
– Понимаю, – сказал Адамски. – Выпьем?
– Выпьем!
И они выпили.
Тут к ним присоединился еще один гость – очень жизнерадостный господин с окладистой бородкой.
– Венька?! – вскинулся Москаленко. – Ты?
– Ага, – ответил гость. – Это я! Куда ж вы без меня?
– Вениамин Бейшан, – представил его Москаленко. – Мой одноклассник. И… э-э-э… известный журналист.
– Ага, – сказал Бейшан и зачем-то подмигнул Дэйву.
– Я тоже журналист, – сказал Адамски. – Работаю в НАСА.
Но Бейшан не обратил на его последнюю реплику внимания.
– Поздравляю с правительственной наградой, – сказал он космонавту.
– Спасибо, – поблагодарил тот. – Я рад, что ты здесь и всё видел.
– А это подарок лично от меня, – с хитрой улыбкой сказал Бейшан, подавая Москаленко пухлый конверт.
– Что это? – удивился Москаленко.
– Сэр Пол Маккартни приезжает с концертом, – пояснил Бейшан. – Будет выступать на Красной площади. Ожидается что-то с чем-то. Здесь билеты для тебя и для Нади.
– А мне можно билетик? – попросил Адамски искательно. – Это мечта моей жизни – послушать «Back in the USSR» в Москве, на Красной площади…