На счастье Артура нужный электропоезд уходил через двадцать минут. Алина только и успела, что купить в привокзальном магазинчике полдюжины слоек с клубничным вареньем и кольцо любимой подкопченной колбаски — и покатили.
Ехать было долго. Маршрут был проложен окольными путями: сначала на запад в Коростень, затем — на север, до Овруча, и только потом «железка» поворачивала на восток — в сторону Зоны. Поезд неторопливо полз среди широких полей и густых лесов, которые пока не тронула вступающая в свои права осень. День был ясный и теплый, но на востоке у самого горизонта бродили темные грозовые тучи. Алина поежилась, вспомнила об оставленном в Москве зонтике и от души понадеялась, что им удастся обернуться до дождя.
Поселок Толстый Лес сгорел еще в 1996 году во время лесных пожаров. Позже миротворцы построили здесь несколько бараков и ангаров; они же восстановили железнодорожную ветку. Еще позже генерал Роте решил организовать в Толстом Лесу накопитель для туристов, желающих полюбоваться на легендарный Четвертый энергоблок. С этой целью глава «Долга» вложился в восстановление разрушенного Дома культуры, который в процессе ремонта и реконструкции был превращен в гостиницу, где иностранцы, желающие посетить Зону цивильно и с относительным комфортом, проходили инструктаж у опытных проводников, получивших персональную лицензию. Тут же подтянулась и инфраструктура. В здании вокзала и в домах, окружающих площадь, в центре которой возвышался памятник Неизвестному Солдату, открылись кафе, бары, казино, бильярдные и боулинги, а рядом с памятником появились клумбочки и лотки торговцев сувенирами.
Едва Алина с Артуром вышли из вагона, их тут же атаковала галдящая и хватающая за рукав толпа доброхотов, сулящих «задешево показать все чудеса Зоны». Впрочем, стоило прогуливающемуся по платформе милиционеру оглянуться и сделать шаг в направлении прибывших, как толпа мгновенно рассосалась — очевидно, генерал Роте не желал, чтобы его туристам морочили голову всякие сомнительные личности, которые толком не нюхали Зоны, и сумел «уговорить» украинскую милицию исполнять свои прямые обязанности.
Алина наконец смогла осмотреться. Вот они и на месте. Вот памятник Неизвестному Солдату. Вот площадь. На ней толчется куча народу: туристы, торговцы, псевдосталкеры в защитных костюмах, от которых за версту пахло бутафорией. И что делать дальше? Где искать этого Флибусту? Алина прошлась по площади из конца в конец в поисках вдохновения. Артур с дурацким букетом покорно семенил рядом — он был гораздо выше девушки, и ему волей-неволей приходилось сокращать шаг, чтобы не обгонять ее.
Алина приблизилась к гостинице и изучила расписание ближайших экскурсий в Зону. Обошла гостиницу и полюбовалась на плакат на четырех языках — русском, украинском, английском и немецком — висевший на будке охранника: «Пожалуйста, отключайте звуковую сигнализацию. Берегите сон ваших соседей, а мы будем беречь ваши авто». С неудовольствием отметила, что небо затягивают серые тучи и начинает накрапывать дождь. Вместе с погодой быстро портилось настроение. Алина уже подумывала о том, чтобы отыскать место потише, войти в Сеть и отписать неведомому Флибусту, какой он подлый урод и обманщик. И тут Артур спас положение. Толкнул девушку под руку и со смехом сказал:
— Ты смотри, какая глупость!
Алина посмотрела. В ближайший лоток с сувенирами был воткнут огромный фальшивый кинжал с двуглавым орлом вместо рукоятки. Флибуста! Спасибо, Пресветлое Величество!
У лотка стояла черноволосая девица — вылитая цыганка, только без монистов и пестрой юбки, а в нормальных джинсах и кожаной куртке. Пол-лица девицы закрывали огромные темные очки. Поймав взгляд Алины, она сделала приглашающий жест:
— Интересуетесь, молодые люди? Вот рекомендую: талисманы из когтей снорка, резьба по кости бюреров, осколки легендарного Монолита… — Тут она разглядела букет в руках Артура и понимающе усмехнулась. — Могу также порекомендовать новый модный артефакт «Стрела амура». Для молодоженов — со скидкой. Обещаю, вы будете полностью удовлетворены.
— Спасибо, это очень интересно, — сказала Алина. — А нет ли у вас артефакта за двадцать семь ноль два?
Это был ее код, оставленный на сайте — день рождения матери, двадцать седьмое февраля.
Флибуста невозмутимо кивнула и достала откуда-то из-под прилавка матерчатый мешок. Алина заглянула внутрь, с позволения торговки нашла, вытащила и осмотрела кольцо. Да, то самое, искомое — лев, сердце и маленькие циферки: «1» и «0». Не двенадцать? Ну, конечно же! Кольцо с дюжиной может быть только одно. А владелец этого, значит, в иерархии строителей субпространств занимает десятое место. Еще лучше, чем двенадцатое!
У Алины даже перехватило дыхание. Тем не менее она с видимым спокойствием вернула кольцо в мешок к другим артефактам, опустила молнию на куртке и покопалась во внутреннем потайном кармане. Наконец извлекла плотный цилиндрик стодолларовых купюр, перехваченных резинкой для волос. Протянула деньги Флибусте и спросила:
— А не скажете, где вы его достали?
— А ва… ва… — ответила Флибуста.
Голова торговки неожиданно отделилась от тела и упала на стол с сувенирами. Алина, так и не успев понять, что происходит, непроизвольно отскочила, дернув за собой драгоценный мешок — в этот момент она больше всего боялась, что ее и приобретенные сокровища заляпает кровью. Обезглавленное тело Флибусты рухнуло наземь, и Алина увидела высокого мужчину в черном «долговском» костюме и с коротким мечом в руках.
— Повинна смерти! — спокойно сказал мужчина и снова занес меч.
3
Несколько лет своей бурной молодости Давид Роте провел в украинской спецтюрьме [1] и обзавелся там полезной привычкой просыпаться за десять секунд до того, как кто-то войдет в его камеру… тьфу, комнату. Вот и сейчас, стоило сапогам зашуршать в коридоре, как Роте уже сел на койке и включил свет. Федор Воробей, дежуривший в эту ночь на штабном телефоне, выглядел удивленным и испуганным.
— Господин генерал, извините за беспокойство!
— Слушаю.
— Звонит Никита Грач с поста на Свалке. Говорит, что должен передать послание для вас.
— Послание?
— Послание, господин генерал. И голос у него такой… Кажется, там что-то происходит…
— Хорошо. Сейчас буду.
Через пять минут Роте уже входил в штабную комнату, а Воробей протягивал ему трубку. Роте заметил, что дежурный бледен, а его рука дрожит.
— Слушаю, Никита, — сказал Роте в трубку. — Что у тебя стряслось?
— Он говорит, что вы должны уходить…
Связь была плохая, в трубке раздавались посторонние шорохи и шумы. Однако Никита говорил громко, и Роте по его звенящему, как струна, голосу понял, что подчиненный вот-вот сорвется.