Укрепив свои позиции в трех частях света, католическая церковь никоим образом не утратила свирепости и периодически устраивала в собственных владениях показательные охоты на инакомыслящих. Так, в конце XVIII века она всей своей мощью обрушилась на «Лунное общество» — компанию инженеров и промышленников, людей нового класса, спешивших объединиться. Среди них были: фабрикант железных изделий Джон Уилкинсон, страстно влюбленный в свое железо и завещавший похоронить себя в железном гробу; один из первых эволюционистов Эразм Дарвин; изобретатель газовых фонарей Уильям Мердок, друг и помощник шотландца Джемса Уатта, работавшего над созданием паровой машины; фабрикант пуговиц Мэтью Болтон; несостоявшийся священник Джозеф Пристли — химик, открывший кислород, автор «Истории электричества», натурфилософ и почетный иностранный член Петербургской академии наук.
«Лунное общество» едва не погубили идеи Эразма Дарвина, а спасли знакомства Джозефа Пристли и сообразительность Мэтью Болтона. Письмо, посланное российской императрице Екатерине II — весьма образованной даме, не упускавшей случай поставить палку в колеса католической машины, произвело большое впечатление. А особенно приписка Мэтью Болтона: «Мадам, я продаю то, что нужно всему миру — энергию». И вот уже ученые, чудом избежавшие плахи, отправляются в далекую заснеженную, но прогрессивную Россию.
Позже к ним присоединился Бенджамин Франклин, основавший в Санкт-Петербурге публичную библиотеку, заложивший основы теории электричества и много лет безуспешно боровшийся за отмену крепостного права. Среди друзей «Лунного общества», сменивших место жительства, был и доктор Ребук — медик, химик-фабрикант, основатель первого крупного железоделательного завода «Карон Уоркс». Инженерное мышление Уатта плюс предпринимательская жилка Болтона плюс ресурсы металлургического завода Ребука позволили паровым машинам внедриться сначала в горнорудную промышленность, а затем — в тяжелую промышленность и транспорт.
В конце XIX века Россия благополучно пережила и паровую, и электрическую революции и стала одной из лидирующих мировых держав. Однако при этом она так и не сумела отказаться от традиций крепостного права, а потому заводы и фабрики были зачастую вынуждены выписывать рабочих из Германии и Восточной Европы, что значительно удорожало производство. Одним из таких работников, приехавших по контракту, был восемнадцатилетний венгр Николай Тесла. Отработав несколько лет в электрической компании Яблочкова, Тесла получил от своего руководителя стипендию, поступил в Петербургский технологический университет, где буквально затерроризировал преподавателей своими сумасбродными идеями относительно «новой энергетики». В качестве дипломной работы он представил ученому совету проект вечного двигателя. Это оказалось уже слишком — Тесла был изгнан без диплома и без традиционного баронского титула, который присваивался всем иностранцам, окончившим университетский курс. Тем не менее «физическая аномалия», созданная Тесла, успешно вырабатывала энергию еще полвека, прежде чем профессора Технологического университета барон Нильс Бор и барон Эрнест Резерфорд сумели разгадать принцип ее действия.
Машина Теслы «перекачивала» энергию между параллельными мирами. Позже аспиранты университета — барон Вернер Гейзенберг, барон Альберт Айнштайн и князь Мстислав Келдыш внесли важное уточнение — машина не просто создавала прокол между разными уровнями реальности, она формировала вероятность, при которой этот прокол уже существовал, был заложен в ткань миров еще на заре мироздания. Это открытие повлекло за собой важные последствия, из которых создание новой физики было, пожалуй, самым незначительным. Во-первых, благодаря доступу к неограниченным количествам даровой энергии Россия с успехом выиграла три мировые войны и распространила свою власть на весь мир. Во-вторых, наука, подхлестнутая новым промышленным бумом, обеспечила рост качества и продолжительности жизни. Одним словом, на планете наступил Золотой Век.
Артур впервые увидел Великий Вариационный Движитель в десять лет — как раз в тот день, когда впервые встретился с Мордредом. Тогда отец неслучайно привез наследника к себе в контору: вариационной разведке удалось «поймать» очень перспективный мир-отражение в момент уникального события — выплеска огромного букета вероятностей.
Артуру уже приходилось видеть маленькие вариационные движители — и в машине отца, и дома на распределительном щитке, и даже в собственных игрушках. Миниатюрные колбочки с крохотными искристыми шариками, перемещающимися внутри стеклянного пузыря в причудливом танце, завораживали его. Однажды Артур попытался отколупать такую колбочку и подарить ее девочке, которая ему нравилась. Но мисс Дженни, его нянька, застав мальчика на месте преступления, пришла в ужас. «Что ты, милый! Это же страшная тайна. Знаешь, как папаша рассердится! Обещай мне, что больше не будешь! — Она сжала Артура в объятиях. — Обещай, милый. И никому не рассказывай». Артур видел, что прелестное, такое румяное и улыбчивое лицо мисс Дженни стало белым, как полотно, на глазах выступили слезы. Он тоже разрыдался и поклялся сквозь слезы, что никогда-никогда-никогда никому не откроет эту тайну.
В детстве он мог часами разглядывать подобный движитель, закрепленный под капотом любимой машинки. Самым замечательным в шариках было то, что их движения оставались совершенно непредсказуемыми. Они то замирали, то начинали метаться по колбе, то поднимались вверх по спирали, то падали отвесно на самое дно, то закладывали мертвую петлю. Артуру казалось, что шарики живые — может быть, это плененный эльф или чья-то неприкаянная душа, которую так странно наказали. Он спросил об этом у няньки. Та всплеснула руками: «Где ж мне знать, милый?! Твой папа только знает». Артур спросил у отца. Тот нахмурился. «Какие еще эльфы, глупыш? Это электрический разряд, шаровая молния. Надо сказать няньке, чтобы прекратила морочить тебе голову дурацкими сказками, если не хочет прокатиться обратно в свою Англию». Артуру стало жалко мисс Дженни, и он соврал, что про эльфов ему рассказывал священник — отец Амбросий. Пендрагон-старший Амбросия не прогнал (хотя Пендрагон-младший на это тайно надеялся), а вместо этого сказал: «Отныне два часа в день перед обедом будешь проводить в библиотеке. Стилус выдаст тебе любую книгу, какую ты попросишь. Пора уже учиться доходить до всего своим умом». Так Артур познакомился с житием святого Теслы.
Нельзя сказать, что он сразу все понял. Больше того, ему показалось, что и сам биограф Теслы едва ли разбирался в сущности изобретений своего героя. Неделя понадобилась Артуру на то, чтобы смирить свою гордость, но потом он все же попросил у библиотекаря Стилуса «что-нибудь об электричестве для детей». Было невыносимо унизительно признаваться в своей глупости серву, но Стилус, не моргнув глазом, принес «Занимательную электродинамику» барона Перельмана — Артур зачитался и пропал. Два часа в библиотеке скоро превратились в три — мисс Дженни тщетно выманивала Артура на прогулку, потом у нее вошло в привычку пить чай со Стилусом, пока Артур читал и ставил эксперименты. Потом Стилус и Дженни поженились, и Артур выговорил себе право запускать на их свадьбе фейерверк. Все закончилось пожаром и приездом пожарной команды — то есть, с точки зрения Артура, как нельзя лучше. Отец, правда, так не считал и пригласил для мальчика «настоящего» учителя — педанта и зануду, которого Артур изобретательно и неустанно доводил до белого каления на протяжении последующих нескольких лет.