— Эх, Ларка, знала бы ты, какая тут красота!
Действительно пейзаж выдался, как по заказу. Солнце стояло невысоко над горизонтом и светило из красной дымки, бросая на землю косые лучи. Ровер выбрался из пустыни на плато, большую часть песка здесь сдул ветер, и окислившаяся за миллионы лет порода приобрела странный бледно-фиолетовый оттенок. Отшлифованные бурями камни поблескивали, утесы бросали на землю причудливые тени, так что казалось, под каждым затаилась Аэлита или, на крайний случай, Дея Торис. На горизонте, рядом с Солнцем вспыхивали искры — это горели в атмосфере остатки метеоритов.
Ровер осторожно спустился с плато, поняв тучи песка, проехал еще немного вперед и замер на краю кратера. Виктор слез с него и внимательно осмотрелся. Трещин опасных в грунте нет, ям — тоже. Камней здесь хватает, но их можно обойти без проблем. В общем ничего страшного.
Со своего места Виктор мог видеть реактор — тот лежал на дне кратера, глубоко зарывшись в песок. Виктор еще раз проверил счетчик — радиация не превышала стандартного для Марса фона. Похоже, Лариса права, и где-то здесь есть локальная аномалия.
Виктор доложил на Базу о своих наблюдениях и получил разрешение на спуск. Почти сразу ноги утонули в песке по колено, потом — до середины бедра, так что идти пришлось «раскорякой», широко расставляя ноги и наклоняясь вперед. Где-то на полпути он увидел застрявшего «СНОРКА» и помахал ему рукой. Не дрейфь, приятель. Мы тебя не бросим.
Какое-то время Виктор думал о том, как нелепо выглядит в смешном марсианском скафандре с антенной, которую какой-то умник прилепил на верхушку шлема. Ни дать, ни взять «телепузик», тонущий в брусничном киселе. Потом думать оказалось слишком накладно — почти все силы уходили на продвижение вперед. Виктор увеличил приток кислорода, но дышать было трудно. На вызовы Базы он отвечал односложно: «Иду. Иду. Норма». Ларе, разумеется, это не нравилось, но она ничего не могла сделать.
Наконец Виктор буквально уткнулся в корпус реактора и только тогда понял, что дошел. Минуты три он переводил дыхание. Точнее, это ему казалось, что три. Судя по тому, что в голосе Лары зазвучали железные нотки, он «отсутствовал» гораздо дольше.
— Виктор! Виктор! Просыпайся! Виктор, проверь баллон! Слышишь?
Баллон? Какой баллон? Виктор взглянул на манометр. Давление в порядке, чего она кудахчет? Все равно голова раскалывается и хреново. Но надо работать. Хорошо, что панель ручного управления была прямо перед ним — для того чтобы найти ее, не понадобилось и пяти минут. Рукой в печатке, которая почему-то казалась непропорционально большой, Виктор ткнул в панель и радостно уставился на россыпь зеленых огоньков. Как красиво, как хорошо! Он не помнил, почему это было хорошо, но все же был доволен. Наконец-то от него все отстанут…
— Виктор! Виктор! Отвечай!
— Да, все в порядке! Все зеленое! Какое все зеленое!
— Виктор, проверь баллон!
Да когда же отвяжется от него эта вздорная баба?! Виктор еще раз глянул на манометр. Так и есть — показания не изменились. Что ей еще надо?.. Нет, стоп. Раз показания не изменились, значит он не дышит. Какая-то чушь! И тут сквозь плотину сонного безразличия перехлестнула волна паники. Адреналин пошел в кровь и дал возможность на короткое время мыслить ясно. Он не увеличил подачу кислорода, а, наоборот, закрутил вентиль! Еще немного, и он задохнется! Вот идиот! Поспешно Виктор открутил регулятор в обратную сторону, и в шлем хлынул долгожданный поток свежего воздуха.
Виктор прислонился к реактору. Сейчас он не мог ничего другого, а только дышать и наслаждаться каждым вдохом. Ощущение было таким, как будто он принял разом большую дозу транквилизатора. Перед глазами плыл розовый туман, в нем проступали силуэты темных кустов, откуда-то взявшихся на Марсе, и крутые склоны оврага. Он лежал на спине, над лицом мерцала водная рябь, вода с привкусом ржавчины наполняла его легкие, но это его почему-то совсем не беспокоило. Рядом лежали другие люди, одетые в странные защитные костюмы и казавшиеся мертвыми, но на самом деле живые. Стикс, подумал Виктор, это Стикс. Где же Харон?..
— Виктор! Витька! Очнись!
Виктор тряхнул головой, отбрасывая ненужное видение. Лариса зовет, надо ей помочь. Ага, теперь он переборщил с кислородом! Очень осторожно, буквально кончиками пальцев, Виктор прикрутил регулятор. Так, теперь все в порядке. Он лежит на песке, над ним нависает реактор, а в наушниках надрывается Лариса:
— Витька! Витька, черт тебя побери! Отзовись!
— Прием, Лара. Все нормально! Были неполадки с системой дыхания, но я справился.
— Чтоб тебя подняло да и треснуло!
— Спасибо, я тебя тоже люблю. Реактор исправен. Индикаторы зеленые.
— Отлично. Возвращайся.
— Вас понял, товарищ командир.
Как ни странно, он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Кислород оказал благотворное действие. Правда, Виктор чуть не загнулся, но это уже детали. Будни. Те, кто не хотел рисковать, остались на Земле.
Свинцов начал выбираться из кратера. Теперь, когда его сознание прояснилось, он видел места, где слой песка был тоньше и под ним проступала горная порода. Идти стало гораздо легче. Не как по шоссе, конечно, но терпимо. С подъемом реактора придется повозиться. И нервов он им вымотает кучу, это ясно. Но главное — реактор цел, и рано или поздно они его доставят и подключат. И он заработает. И проблемы с дефицитом энергии уйдут в прошлое. База будет развиваться и процветать. Обязательно. По-другому просто не может быть…