Миша шел заступать на дежурство, но охотно задержался поболтать. Естественно, Миша был в курсе дел полка, будто служил тут не первый год. Наверняка он знал и про средство от потливости ног для Чумака.
Миша завалил Стаса полезной информацией. Васильеву, оказывается, и повезло, и не повезло угодить в звено Боброва. В полку его звали «слабое звено», имея в виду очевидную слабость на голову. Стас узнал, что Чумак – знаменитый склочник, Хусаинов – чудовищный зануда и интеллигент, а у Пейпера было прозвище «робот-андроид». Их ненавидели. «Экспериментаторы» сразу восстановили сослуживцев против себя, едва появились здесь. Большинство удалось выдавить на гражданку, а эта троица – задержалась. Первый их звеньевой долго терпел, но сорвался, когда Чумак начал высокомерно учить его, как надо уходить от ракеты с тепловой головкой. Взял и надавал Чумаку по морде. Звено в ответ скрутило командира и искупало в отстойнике. Это в полку называется «петля Чумака». Так же назвали уникальный маневр ухода от ракеты, прописанный теперь в мозгах всех «Воронов».
Когда Бобров взял «экспериментаторов» под крыло, их стали ненавидеть тише, но даже крепче. Умелый мастер усилил звено своим опытом и авторитетом, и соревнование получило явственный крен в сторону «Бобров»…
– Соревнование?.. – переспросил Стас.
– Матрицу мозга не будут собирать с бору по сосенке, – сказал Миша. – Прописать всем «Воронам» отдельные маневры вроде «петли Чумака» не проблема. Это как тебя научить прыгать через скакалку – получилось ведь?
– Ну-ну, дальше, – Стас скривился, вспомнив, как мучился со скакалкой на физподготовке.
– Звено «Воронов» должно быть личностью. Цельной, живой личностью воина. Кто сделает из своего звена лучшего бойца – тот и выиграл. Сразу прыжок через звание, премия в размере годового оклада, и, по слухам, завод обещал какой-то подарок.
– Это точно?
– Говорят… – Миша выразительно пожал плечами. – В любом случае, самолюбие-то у людей не казенное. Теперь подумай: зачем Бобров вызвался водить «экспериментаторов»? На что ему такое счастье?..
Без Боброва «экспериментаторы» были просто отличными пилотами с неумеренными амбициями и склонностью к авантюрам. В линейном штурмовом полку они бы давно осели на земле вечными дежурными. Работа по «Программе Ворон» допускала вольности – тут часто моделировали нештатные ситуации и учили штурмовики выживать в них. Но «экспериментаторы» и здесь находили, как поярче выпендриться. Чумак самовольно напал на тактический вертолет условного противника и загнал его в болото (три месяца «без воздуха»). Хусаинов устроил психическую атаку на танк (два месяца дежурным по аэродрому, танк долго чистили). Пейпер в одиночку сцепился с истребителем (строгий выговор в приказе). Он потом объяснил, что хотел «прикрыть отступающее звено» (выговор за грубость). Из-за этого ведущего сбили (лишение премии всему звену). Истребитель упал и восстановлению не подлежит (не наша проблема).
Боброву разрешили заново свести «экспериментаторов» вместе только под личную ответственность. Никто не понимал, зачем ему это надо. А он поручился – и не прогадал. Под управлением Боброва «слабое звено» за пару лет приблизилось вплотную к идеалу современного штурмового звена. Именно к тому, чего требовал заказчик в лице Министерства обороны.
Большая удача для полка в целом и страшное разочарование для многих по отдельности.
Но месяц назад на учениях стряслось невероятное – трое «Бобров» оказались условно сбиты, а четвертый реально разбился.
Мало того что у «слабого звена» поломался весь график. У него, похоже, нашлось действительно слабое место. И теперь наверху решают, как быть со звеном дальше. Поэтому ведущий прикидывается больным, а остальные сидят без воздуха. Может, «Бобров» вообще расформируют. Может, они с самого начала все неправильно делали. Короче говоря, Стасу не позавидуешь. Его поставили к Боброву, как лучшего пилота молодого пополнения. А если совсем начистоту – потому что никто из опытных местных просто не пойдет в «слабое звено». И когда теперь придется Стасу подняться в воздух – большой вопрос.
«Скоро!» – едва не выпалил Стас, однако вовремя спохватился. Обойдется полк без такой новости.
– А ты куда собрался-то?
– Да вот к Боброву, – честно сказал Стас. – Надо же представиться.
– Ты осторожнее, он злой сейчас. Мало того что сбили, так еще от него жена ушла недавно.
Единственное, чего Миша не знал, – почему начальство грозилось прописать Чумаку средство от потливости ног.
* * *
Стас шагал по однообразным улицам, вдоль однообразных палисадников, разглядывая одинаковые дома и выстроившиеся перед ними одинаковые машины. У офицеров, как правило, большие семьи, поэтому жены офицеров покупают здоровенные универсалы. Им есть где развернуться в военных городках – тут почти нет движения и никогда не бывает пробок.
Однажды Стас обзаведется семьей, и у него тоже будет такой вот аккуратный домик. Пока что лейтенанта Васильева поселили в многоквартирном здании, откуда рукой подать до забора части. Шумновато, зато нет проблем с транспортом. По тревоге раньше добежишь, чем Бобров доедет. Это неспроста – в армии продумана любая мелочь, армия заботится о том, чтобы все были на местах вовремя. Жаль, заделали дырку в заборе, Миша сказал, она экономила верных триста метров. Увы, дырок в заборах армия не понимает. Будь Стас командиром, он бы на место этой щели между бетонными плитами вставил калитку с кодовым замком. Неужели сложно?
Заметили щель, когда Чумак, а за ним и другие офицеры повадились оставлять возле нее свои машины. Стихийный паркинг привлек внимание командира, дырку залили цементом. Обиделись все, понятное дело, на Чумака – он же первый начал…
Стас свернул на шестую линию и сразу догадался, который тут дом номер шесть. Перед ним были два ярких цветовых пятна. Алая приземистая спортивная машина и мотоцикл, тоже отчаянно-красный.
Стас как раз приблизился, когда из дома бегом выскочила юная блондинка с рюкзачком за спиной и красным шлемом под мышкой. Крикнув через плечо: «Да поела я, поела, расслабься!» – девушка прыгнула в седло, нахлобучила шлем и пнула стартер. Мотоцикл басовито заурчал и вдруг так газанул, что у Стаса едва не заложило уши. Развернув машину на месте, девица поставила ее на заднее колесо и усвистела вдаль по улице.
– Однако… – пробормотал Стас.
На асфальте перед домом осталась черная дуга.
Стас поднялся на крыльцо и протянул руку к сенсору звонка, но тут дверь открылась сама.
– Васильев, – констатировал хозяин дома. Поглядел через плечо Стаса на черную резиновую отметину, поморщился и сказал: – Прошу.
Если сцена перед домом озадачила Стаса, то обстановка внутри – ошеломила. Мебель выглядела разумно достаточной: все удобное, функциональное и типовое. Зато стену гостиной украшал чертеж нервной системы «Ворона» – примерно два с половиной на шесть метров.
Стас тяжело сглотнул. Он дал столько подписок о неразглашении, недопущении разглашения, ответственности за допущение и ответственности за безответственность, что при одном взгляде на эту схему хотелось зажмуриться. А тут она была вместо обоев.