Собеседник улыбнулся:
— А вы мне нравитесь, молодой человек! Ваша уверенность, ваш задор…
— Зря вы от нас с Ингульфом сбежали.
— Ингульф? А тот мальчик, варвар…
— Он и сейчас со мной. И знаете, дорогой профессор, напрасно вы не признались мне раньше.
— Я боялся, — честно признался доктор Арно. — В последнее время я не доверял никому. А когда оказался здесь… Когда понял, где я, решил просто жить, по возможности уединенно, чтобы никто не мешал мне развивать теорию дальше.
— Единую теорию поля, вы имеете в виду?
— Да-да, вот именно. Я бы оставил записи, книги, Эйнштейн бы их нашел… Или — найдет? В общем, отдаленный монастырь для моей работы — самое подходящее место. Монахи и их настоятель — славные люди, правда, считают меня сумасшедшим. Господи! — Профессор всплеснул руками, — Я и забыл спросить: вы-то какими судьбами здесь?
— Искали вас, — просто ответил Саша, — Слава богу, нашли.
Выбравшись из Ливийских болот, путники устремились на север и уже к исходу недели были в Гиппоне. Не так-то уж и легко оказалось уговорить профессора, в последнее время увлеченного теорией, но какой же ученый откажется от практического эксперимента? На эту удочку доктор Арно и поймался. Подумал, почесал бороду, да и махнул рукой:
— А пойдемте. Говорите, в Гиппоне у вас приличный бизнес?
Ну еще бы не приличный! Александр описал во всех подробностях частное охранное предприятие. Профессор слушал, одобрительно улыбался, кивал. А уж когда увидел Арнику…
— О, месье Бади! — Обняв Сашу, девушка обернулась к гостю. — Вот так встреча! Помните, вы меня как-то подвозили из Суса до Карфагена?
— А — доктор Арно улыбнулся, но тут же напрягся, — Так это были вы?
— Это моя невеста, — скромно представил Александр, — Катя. Местные зовут Арника. Тоже русская, кстати.
— Русские… Господи… — Профессор схватился за голову — Только не думайте, что я…
— Нет-нет, господин Арно, что вы! — захохотал Александр, — Мы вовсе не собираемся вас вербовать — своих забот хватает. Выберемся отсюда и разбежимся в разные стороны. Мы с Катериной — домой, в Россию-матушку, а вы уж куда хотите. Есть вообще куда? А то поехали с нами.
— В Сибирь? Вот спасибо! — Желчно усмехнувшись, профессор пригубил принесенное служанкой вино, — О! Неплохое…
Саша тоже поднял кубок.
— Ну так мы пока с вами в одной упряжке, профессор! Давайте за это и выпьем. За наш — за ваш — успех!
— Что ж давайте выпьем. Вы все еще в это верите?
— Конечно. — Молодой человек с шумом поставил пустой кубок на стол, — И вы тоже не сомневайтесь, а лучше составьте список — что вам понадобится и кто. Ну, кузнецы там, ювелиры…
— Ювелиры, хм… — Доктор Арно скептически хмыкнул.
— Зря смеетесь, месье! — ухмыльнулся Саша, — Взгляните-ка лучше на мою фибулу! Тонкая работа? Нет, это не римляне, это вандалы делали. В наше время кто такое сможет повторить, а? Не знаете? Вот и я не знаю. А вы говорите — ювелиры… Это ж кудесники все!
Утром Александра разбудил мальчишка-слуга:
— Господин! Господин!
— А? Что такое? — Молодой человек по привычке схватил лежащий рядом с ложем меч.
Потом улыбнулся, увидев заглядывающего в покои парня, и тут же нахмурился, поспешно прикрыв спящую Арнику покрывалом.
— Явился посланец, мой господин, — почтительно поклонился слуга.
— Что еще за посланец?
Саша был недоволен: не ждал он ни от кого никаких посланцев, тем более в такую рань.
— Посланец? Важный такой, в богатом плаще. С ним четверо воинов.
— Так кто он такой-то? — Саша быстро одевался. — Не сказал, что ли?
— Сказал — явился от Хильденига-хевдинга.
— От Хильденига?! Так что ж ты молчишь-то!
Молодой человек хотел было запустить в слугу хоть чем-нибудь, под руку попался какой-то аляповатый кувшин.
— Поставь вазу на место, милый, — сонно попросила Арника. — Я ее вчера только купила. Для цветов. Красивая, правда?
— Красивая? Хм…
Честно говоря, ваза эта, цилиндр с дурацкими узорами, сильно смахивала на гигантскую пальчиковую батарейку.
— Да, и правда, чем-то на батарейку похоже, — приоткрыв левый глаз, согласилась девушка, — Ну и что? Все равно красиво.
Александр накинул плащ нагнулся и, чмокнув невесту в щеку, направился к лестнице.
— Пойду к Хильденигу наведаюсь. Зовет зачем-то.
— Хильдениг?
Арника открыла наконец и второй глаз, сладко потянулась, словно кошка. Покрывало сползло на пол, обнажив восхитительные очертания девичьего тела с золотисто-бронзовой кожей, плоским животиком, с крепкой и сладкой, как персик, грудью.
— Э! Ты что тут пялишься? — Катя увидела вытаращившего глаза слугу и засмеялась, — А ну, кыш!
Мальчишка исчез, а Катерина накинула на плечи покрывало.
— Дебете кредитом, верно, не сошелся, — провожая любимого, предположила девушка, — Но я все правильно посчитала, не сомневайся.
— Да я и не сомневаюсь, с чего ты взяла?
— Хотя у нас с тобой одна правда, а у властей чаще всего другая.
— Это верно! Ладно, разберемся, в первый раз, что ли?
Внизу, в зале, действительно ждал посланник, один из пользующихся доверием слуг Хильденига. После обмена приветствиями Александр, прихватив с собой мальчишку-слугу — хоть одного да нужно было взять для солидности, — зашагал следом за посланцем.
Воины, глухо переговариваясь, шли чуть сзади, этаким конвоем, и это не слишком-то понравилось Саше. А еще больше не понравились собравшиеся у самой таверны вооруженные люди. Двое с мечами стояли напротив, трое с копьями — справа и слева, у забора, и один прохаживался вдоль улицы, контролировал.
А ведь грамотно встали! Все ходы-выходы перекрыли. Зачем? И кто это вообще такие? Вряд ли просто разбойники, жадные до чужого, непосильным трудом нажитого добра. Во-первых, вся местная шушера давно и хорошо знала, что собой представляют хевдинг Александр Рус и его люди, а потому не сунулась бы. А во-вторых, в Гиппоне и ишак не закричит без соизволения его королевско-вандальского величества господина Гейзериха! Значит, это его люди.
С этого-то Александр и начал беседу, едва только поднялся по знакомой лестнице в гулкие покои дворца и обменялся обычным набором любезностей. Что, мол, за люди и почему ошиваются у его таверны?
— О, не беспокойся, — Хильдениг-хевдинг с усмешкой покусал ус, — Это люди нашего славного вождя!
— Ах, вот оно как! И зачем же, позволь спросить?
— Ты встретишься с ним уже совсем скоро, мой любезный друг.