Сбросив с плеч упомянутый предмет, Саша накинул его на худые плечи старца и восторженно тряхнул головой:
— Ну прям Аттила! Сципион Африканский! Ганнибал!
Антоний даже смутился, порозовел, видно было — подарок ему весьма понравился.
— Носи, дорогой, вспоминай нас. — Александр похлопал старичка по плечу и вкрадчиво напомнил: — Нам бы лодочку… Что, без старосты действительно никак?
— Увы! — Антоний разочарованно развел было руками, но тут же улыбнулся. — Вообще-то возможность есть. Два наших парня сейчас как раз смолят лодку, хорошую такую, вместительную. Они бы вас и отвезли, куда прикажете, а старосте я бы сказал: парни, мол, проверять отправились — хорошо ль просмолили. Не течет ли. Вот ежели они уже закончили…
— Это во-он там, у мостков, что ли? — Оглянувшись в сторону моря, Саша показал на две коричневые фигурки, на фоне разведенного костерка возившиеся с перевернутой лодкой.
— Ну да, да, там. — Старик кивнул и прищурился. — Только вы это, к мосточкам-то не идите. Видите вон скалу? — Он кивнул в противоположную от мостков сторону. — Там бухточка есть — парни, как закончат, вас там ждать и будут.
— Ну вот и славно. — Александр потер руки. — Вот и договорились. Да ты не сомневайся, старче, ребятишек твоих тоже не обидим!
— Ну так я пойду к ним, скажу… А вы подходите к скале ближе к вечеру. Только особо-то не задерживайтесь.
— Ну вот. — Посмотрев вслед уходящему деду, Саша ухмыльнулся и обернулся к Нгоно. — Ты все понял насчет лодочки?
— Все, — улыбнулся тот. — Я ведь изучал латынь. Целый месяц!
— О, большой прогресс, однако! Ну, идем к нашему трактористу. Поди, заждался уже, бедолага.
— Странный он человек, — уже на ходу негромко заметил Нгоно. — Все никак не может понять…
— Ты себя в старые времена вспомни — сразу все понял?
— Ну, вообще-то…
Инспектор замолк, и дальше оба шли без разговоров, время от времени огибая попадавшиеся на пути развалины и большие округлые камни. Солнце светило им в спины, и не сказать, чтоб уж очень жарило — верно, и здесь стоял сентябрь.
— Эх, черт, — неожиданно выругался Саша. — Забыли у старика время спросить.
— Думаю, сейчас где-то около четырех пополудни…
— К черту частности! Главное — год! Ну хотя бы в каком мы веке?
— А что, могли и…
— Ну да — запросто! Какой-нибудь сбой в работе генератора… Ведь наш отряд, все эти неразговорчивые парни — они ведь куда-то делись? Хорошо, если где-то в здешних пространствах застряли. А если во времени? Жаль ребят.
— Ничего. — Нгоно снова улыбнулся. — Парни они ушлые, себя в обиду не дадут. А вот и наш трактор! Стоит себе…
— Эй, Николай! — подходя к скрытому за кустами трелевочнику, закричал Александр. — Коля-а-а! Да что он там, спит, что ли?
А Весникова не было! Нигде. Ни в кабине, ни на платформе, ни под трактором, ни даже в обозримых окрестностях. Напарники обыскали всю округу — тщетно.
— Местные, видно, схватили, — угрюмо сплюнул Саша.
Полицейский усмехнулся:
— Мог и сам уйти. Он что-то говорил про шоссе и автобусные остановки. Может, пошел искать?
— Дурень! — Александр выругался. — Ну какого черта? Сказано же было — ждать! Эх, Весников, Весников… ищи теперь тебя, выручай.
— Тсс! — Нгоно вдруг схватил Сашу за плечо, пригнул к траве. — Прячемся! Кажется, идет кто-то.
И действительно, вдалеке, за кустами замаячила чья-то тень — Александр и не заметил, если бы не Нгоно, бывший африканский охотник.
— Под трактор, под трактор ползем… иначе увидит!
— Ползем, ползем. — Саша выплюнул попавший в рот песок. — Дай бог, этот местный черт не полезет в кабину и не запустит двигатель.
Приятели укрылись под трактором — и вовремя. Примерно через минуту за гусеницами показались чьи-то босые ноги — худые коричневые лодыжки с браслетами, сплетенными из травы и разноцветных веревочек. Ноги явно не принадлежали взрослому мужчине — слишком уж тонкие. Девчонка! Или пацан!
Однако незнакомец, кто б он там ни был, явно что-то искал: обошел весь трелевочник, пошарил по кустам и вот наконец заглянул под трактор…
Тут-то Нгоно и схватил его за руку, потянул под гусеницу:
— Ага! Попался, приятель!
Все-таки это был парень, а не девчонка — тощий и нескладный подросток с копной темных волос и глазами цвета горького шоколада. Выглядел он порядком испуганным — ну еще бы!
— Вылезаем! — Саша толкнул приятеля в бок. — И этого прихвати — там, за кусточками, потолкуем.
А парнишка-то оказался шустрый — едва только Нгоно ослабил хватку, как тут же выкрутился и попытался было бежать. Однако не судьба — бдительный Александр ловко ухватил его за волосы:
— Куда?
Парнишка бросился на колени, залопотал по-латыни:
— Не убивайте меня, ради всего святого, пожалуйста, не убивайте, я отдам вам все, что у меня есть… Берите мою тунику, амулеты, ожерелье… Это хорошее ожерелье, клянусь…
— Заткнись! — тихо посоветовал Александр. — И отвечай на вопросы, понял?
Пленник хлопнул ресницами и кивнул.
— Где наш друг? Такой… лысоватый, как Цезарь. В странном платье. Ты его здесь видел? Только упаси тебя господи сказать, что нет! Ну!
Саша основательно тряхнул парня, так что у бедняги клацнули зубы.
А Нгоно с нехорошей ухмылкой вытащил из-за пояса нож — тот самый, из рессоры. И, тщательно выговаривая латинские слова, сказал:
— Может быть, для начала выпустим ему кишки?
— Нет. Лучше отрежем ухо.
— Не надо ухо! — плача, взмолился пленник. — И кишки не надо… Я все, все вам скажу. Да, я видел странного человека, здесь, у этой повозки, но с ним не разговаривал, не успел, явился староста со своими людьми — они и увели вашего знакомого.
— О! Совсем другое дело! — Александр отвесил мальчишке подзатыльник в знак поощрения. — А ты, оказывается, умеешь говорить! Значит, нашего друга отвели в деревню. Староста и его люди, так?
— Так. Все правильно.
Подросток уже несколько оправился от испуга и теперь с любопытством разглядывал пленивших его людей. Как-то не походили они на разбойников: те бы вообще не разговаривали, а убили сразу или, наоборот, уволокли бы на свой корабль, чтобы потом продать в рабство. Короче, странные люди. И повозка их очень и очень странная. Именно о подобном и предупреждал господин Марцелий Дукс.
Захария — а это, конечно же, был он — приободрился и поспешно опустил глаза, старясь не показать свою радость. Вот как быстро и ловко он выполнил поручение своего нового и очень влиятельного хозяина. Жаль только, волшебную шкатулку пришлось выбросить в кусты — слишком уж не вовремя объявился вдруг староста. Ладно… шкатулку можно будет найти и позже. А даже если и не найдется — все равно будет что указать в донесении! Господи, вот счастье-то! Хозяин Марцелий явно обрадуется, похвалит… А может, возьмет к себе, в город? В Гадрумет… или даже в сам Карфаген! Вот уж тогда… уж тогда можно будет выбрать время, чтобы посчитаться со всей деревенской сволочью, с теми, кто казнил мать, кто сейчас презирал его, Захарию, и бедолагу-дядюшку…